Шелихов. Восхождение - Евгений Базаров
Я умер уже давно, тогда, вместе с ними.
— Эй, погоди. Давай поговорим. Кто это с тобой сделал?
— Это все он! Он! — прокричал Щербатов и хлопнул пистолетом по столу. Пистолет выстрелил и попал в стену чуть выше плеча Басаргина… Тело его стало раздаваться, кожа лопаться.
— Спокойно! Спокойно! Кто такой он? Ты вернул их? У тебя получилось? Поговори со мной!
Щербатов замер, его глаза на мгновение стали человеческими.
Слезы брызнули из глаз, и, зарычав, он снес клетки, стоящие на столе.
— Ты помнишь, где проходил ритуал? Где тебя обратили?
Входная дверь с грохотом сорвалась с петель и мотоцикл на полном ходу врезался в Щербатова, снеся его и выбитую оконную раму, на улицу.
Следом вбежала раскрасневшаяся Дарья.
Услышав выстрел, она пришла на помощь, не придумав ничего умнее как затолкать на второй этаж мотоцикл и протаранить им нападавшего. То, что он оказался ещё и главным свидетелем и одержимым демоном, она узнала впоследствии когда подошла к Константину, который рассматривал труп Щербатова, лежавшего на выбитом окне, придавленного покореженным мотоциклом. Демон, что делал его сильнее, покинул его тело со смертью носителя.
Во двор стали стекаться зеваки и кто-то вызвал полицию.
— У тебя есть позвонить? — задумчиво спросил Константин.
Дарья молча протянула ему разблокированный смартфон.
— Товарищ подполковник, Басаргин на проводе. Нужна группа зачистки в Шушары.
Щербатов… Так точно… Как минимум двое двухсотых. Так точно, — протянул молча телефон обратно девушке.
— Стой здесь и никуда не уходи, — произнес он и пошел обследовать квартиру.
Глава 19
Сложно было сказать, сколько времени шла их пикировка. Сначала, Ник просто считал, потом, пытался отслеживать по солнцу, но в итоге, запутался.
Они стояли друг напротив друга держа ладони на гранитной колонне в окружении песчаных барханов и сверлили друг друга взглядом. Изредка появляющиеся из ниоткуда небольшие смерчи, закручивали белый песок и убегали наперегонки за горизонт, обдавая стоявших людей колючим и жарким ветром.
— Ну и жара, — обливаясь потом, произнёс Ник. Солнце палило нещадно, желая приготовить из глупых людишек шашлык по-пустынному.
— А кто сказал, что будет легко, не забывай, на поиск ответа у тебя не так много времени, — ухмыльнулся Венену. В отличие от парня, он стоял в восточной одежде, его привычное к пустыне тело не страдало от жары. Да и не факт, что и от холода, и прочих недугов, на то он и божество. Хотя боги тоже смертны. А был ли смертен Венену, Нику проверять особо не хотелось, ведь если падет его защитник, то не факт, что и Ник выживет, а жить очень хотелось и пить хотелось, и пить всё-таки больше.
— Да, понял я, понял, ничего в голову не лезет, — произнес будущий владеющий, вытерев лоб о предплечье.
«Не свариться бы заживо…»
— В моё время, если бы нерадивый ученик не запомнил то, что говорит учитель, его бы посадили в яму со скорпионами. А если бы не было скорпионов, то нашли бы змей, или же, били палками по ступням.
— Ты сам себе противоречишь, ты должен меня оберегать, как ты можешь посадить меня в яму? А если я там умру? Или получу нравственную травму?
— Воспитательный процесс, этому не противоречит, ещё великая Марта Сорри говорила, что в воспитании ребёнка допускаются угрозы, шантаж, подкуп и даже телесные наказания, если есть цель — вложить знания в голову подопечному. А смерть? Смерть — это не повод, чтобы косить от занятий и уж тем более не усваивать материал. Характер закаляется в трудах и невзгодах, праздный, живущий без забот человек, становится слабым. Да что человек… Империи становятся слабыми… Приходят голодные, готовые умереть ради достижения цели дикари и с легкостью, грабят их города, превращая их ленивых жителей, в своих рабов. А потом… Потом, всё снова меняется. Почивавшие на лаврах победители сами становятся слабыми и всё идёт по кругу.
— Сразу видно, что и тебя, она воспитывала, — всё больше раздражался Ник, глядя на довольное божество.
«Взять бы, да и закопать его в эти самые пески», — тоскливо пронеслась шальная мысль, отчего Ник замотал головой, отгоняя искушение так и сделать.
— О нет… К моему сожалению, мне не довелось быть её послушным воспитанником, но я был рядом с этой прелестной женщиной, — томно закатил глаза Венену. И посмотрев на солнечные часы, добавил: «Всё, господин, время истекло. Каков будет твой ответ?» — выжидающе посмотрел он на подопечного.
— Я сдаюсь… — поднял вверх руки, Шелихов-младший.
— Такое твоё решение, неприемлемо… — Венену щёлкнул пальцами и Ник погрузился по колени в песок.
— Что за⁈ Ты в своём уме? — погрузившиеся в горячий песок ноги сковало словно бетоном.
— Конечно в своём уме. Теперь, на фоне всплеска адреналина, твой мозг начнёт соображать быстрее. А если не начнёт, за каждый неправильный ответ, ты будешь погружаться в песок всё глубже и глубже. До тех пор, пока пустыня не поглотит твоё бестолковое тело полностью.
— Ты рехнулся? Выкопайте меня сейчас же! — хотел топнуть ногой Ник, но вместо этого, чуть не снёс себе кожу на подбородке о гранит. — В конце концов, я приказываю тебе! Я твой господин!
— Всё только в твоих руках, господин… Владеющий полным кругом силы, не должен сдаваться. Если только, ради тактической уловки или для того, чтобы выбрать наиболее удобную позицию. Но ты ведь не схитрил и сдался по- настоящему… Возьми себя в руки и ты освободишься. Никто, кроме тебя самого, не сможет тебе помочь. Так что по поводу приказа, господин?
— А каковы твои полномочия?
Венену соткал из воздуха пергамент и развернул его, низ пергамента покатился по песку, пока не скрылся за барханом.
— Дух-защитник, имеет право, истязать своего хозяина ради укрепления его духа и связи с духом-хранителем, вплоть до достижения им воплощения наивысшей ипостаси, духа воина, — зачитал свои права Венену. —
То, что ты добровольно сдался на милость богам, то есть мне, Боги, то есть я, расценили как слабость, — нахально ухмыльнулся Венену и демонстративно почесал подбородок здоровенным клинком.
Он вдруг сделал резкое движение и ударил клинком по гранитной колонне аккурат между растопыренных пальцев Ника. Выбитые клинком гранитные крошки больно ударили по щеке, а на колонне, остался
