Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон
Шотландец был отменным игроком в покер, и, когда они отдыхали от зубрежки и проверки знаний, он неизменно обыгрывал Майкла. Майкла огорчало только одно: в последний день он не видел Габи, и Маккеррен даже не упомянул о ней. Майкл решил, что ей дано новое поручение. «Оревуар, — мысленно попрощался с ней Майкл. — Желаю тебе счастья». Шотландец и молодой партизан-француз подвели Майкла к каменной лестнице, по ней они поднялись в небольшую пещеру, освещенную зелеными лампами. Здесь стоял длинный черный «мерседес-бенц». Машина была как новенькая. Майкл даже не смог найти на ней пулевые пробоины, так хорошо они были залатаны.
— Прекрасная машина, не так ли? — спросил Маккеррен, читая мысли Майкла, пока тот любовно гладил ее крылья рукой в перчатках. — Немцы умеют делать их, этого у них не отнимешь. У этих гадов вместо мозгов — рычаги и шестеренки. — Он показал на сиденье водителя, где за рулем сидела фигура в мундире. — Андре — прекрасный водитель. Он знает Париж вдоль и поперек.
Маккеррен постучал по стеклу, водитель кивнул и завел машину. Двигатель заработал с глухим приятным, мягким урчанием. Маккеррен открыл заднюю дверь Майклу; тем временем молодой француз открывал задвижки ворот. В пещеру ворвался утренний солнечный свет.
Француз сдвинул ветки, маскирующие вход.
Маккеррен протянул руку, и Майкл пожал ее.
— Ты береги себя, парень, — сказал шотландец. — Но задай этим сволочам перцу, передай привет от гвардейцев «черной стражи», а?
— Яволь.[6] — Майкл расположился на заднем сиденье, роскошном, покрытом черной кожей; водитель отпустил ручной тормоз и выехал из ворот.
Кусты были поставлены на место. Теперь все это выглядело как склон холма. «Мерседес» развернулся среди деревьев и выехал на проселок.
Майкл принюхался: кожа, свежая краска, едва ощутимый запах пороховой гари, смазка и тонкий аромат яблочного вина. «Ну и ну!» — подумал он и улыбнулся. В голубом небе плыли кружевные облака.
— Слушай, а Маккеррен знает? — спросил он Габи.
Она глянула на него в зеркало заднего вида. Ее черные волосы упрятаны под пилотку водителя штабной машины, поверх мундира надета бесформенная накидка. Пронзительный взгляд его зеленых глаз встретился с ее глазами.
— Нет, — сказала она. — Он думает, что я вчера вернулась в деревню.
— А почему ты не вернулась?
Она подумала минуту, осторожно ведя машину на ухабистом участке дороги.
— У меня было задание доставить тебя до места, — ответила она.
— Твое задание было выполнено, когда ты передала меня Маккеррену.
— Это ты так считаешь. А я думаю по-другому.
— У Маккеррена был для меня водитель. Что с ним?
Габи пожала плечами.
— Он решил… что работа там для него слишком опасна.
— Ты знаешь Париж?
— Достаточно хорошо. А то, чего я не знала, изучила вчера по карте. — Она снова взглянула в зеркало заднего вида; его глаза смотрели на нее не отрываясь. — Я же не всегда жила в деревне.
— А что подумают немцы, если мы наткнемся на дорожный патруль? — спросил он. — Наверное, красивые девушки не часто водят штабные машины.
— У многих офицеров водители — женщины. — Она внимательно следила за дорогой. — Секретарши или любовницы. И конечно, француженки тоже. Здесь престижно иметь водителем женщину.
Он задумался: что же сподвигло ее на это? От нее этого не требовалось. Ее часть задания была выполнена. Может быть, сказалась ночь их купания в римском бассейне? Или позднее, когда они с Габи делили черствую булку, запивая густым красным вином? Ну да ладно, она — профессионал. Она знает опасности, которые ее поджидают, знает и то, что с ней будет, если ее схватят. Он посмотрел в окно на зеленеющие поля, и вдруг ему подумалось: есть ли у нее капсула с цианидом?
Габи доехала до перекрестка, где проселок пересекал шоссе, покрытое гравием, — дорогу к Городу Мира. Она повернула направо и пересекла поле. Крестьяне ворошили сено. Французы отвлеклись от работы и стояли, опершись на свои грабли и глядя на проезжавшую мимо черную немецкую автомашину. Габи была хорошим водителем. Она держала постоянную скорость; ее взгляд был устремлен на дорогу и время от времени — на зеркало заднего вида. Она вела машину так, будто немецкий офицер имел определенную цель поездки, но не торопился.
— Я некрасивая, — сказала она тихо, через шесть или семь минут после их разговора.
Майкл улыбнулся, прикрыв рот рукой в перчатке, и разместился поудобнее на сиденье, чтобы в полной мере насладиться дорогой.
Они ехали в молчании. Мотор мягко урчал. Габи все пыталась понять, почему ей вдруг так захотелось быть вместе с ним. Да, это было просто необходимо, от этого никуда не денешься. Но дело не в нем, а в той тайне, которая с ним связана. Скорее всего, думала она, эта схватка с танком разожгла страсть в ее крови, а ведь этого уже не было так давно. Случались только искры, а здесь — целый костер. Вот что значит быть рядом с человеком, который создан для действия, думала она. С человеком, который хорошо знает свое дело. И вообще по-настоящему… хорош. Она прожила достаточно, чтобы суметь оценить характер; человек на заднем сиденье был особенным. Возможно, в нем много жестокого, даже… звериного. Ну что ж, такая у него работа. Да, когда она
