Газлайтер. Том 9 - Григорий Володин
— Шеф, откуда собака? — удивляется Крупень, подозрительно вглядываясь в пушистую моську. — Вы же за Демоном ходили…
— Это и есть наш «Демон», — усмехаюсь и протягиваю ему комок шерсти. — На, бери!
Гвардеец в ужасе отшатывается.
— А он не загрызет меня?
— Ты его зубы видел? — фыркаю. — Ему только соску грызть.
Крупень продолжает мяться. Чувствую легкое раздражение, и это моментально отдается в лицах гвардейцев. Мои эманации неслабо на них давят — вон как взбледнули! Демонская способка, чтоб ее. Надо бы утихомирить свой эмоциональный фон, а то еще в обморок попадают. Так-то не должны — щиты ведь, — но кто его знает.
— Ладно-ладно, — Крупень торопится забрать дрожащими руками щенка. Ну и сразу же сплавить другому гвардейцу, тот быстрее уносит пёсулю на вытянутых руках, словно бомбу, к машине.
— Что по одержимым? — деловито спрашиваю.
— Военные послушались, — отчитывается Крупень. — Десять одержимых пропущены. Как сообщил капрал, они несутся прямо в центр периметра.
— Тогда они уже должны добежать до дома…
Яростный вой раздается со стороны зарослей. Вот и прибыли гости. Быстро велю Змейке запрыгнуть в бронемобиль и не высовываться. Я не боюсь за Горгону, она бы справилась с одержимым, только потом пришлось бы собирать того по кусочкам. Ну не умеет Змейка брать в плен, ну не дано ей. Она умеет только в фарш. А я всё же надеюсь спасти этих бедолаг, которым не повезло попасть в плен чужеродным тварям.
Гвардейцы достают сеткометы с громобоями, и мы двигаемся в лес. Долго не бродим — огромный чернокожий мавр сам выпрыгивает на нас. Глаза закатились, из рта брызжет зеленая пена. Руки обросли звериными черными когтями. Судя по рабочему комбинезону с лейблом, это один из строителей элитного района. Далеко же дотянулись соседи мохнатого проказника. Аж через весь лесопарк перелетели. А сюда зачем прибежали? Сейчас свалим и узнаем.
На одержимого не действует телепатическое программирование. Приходится шарахнуть пси-гранатой. Мавр с ором падает на землю, тут же гвардейцы, спустив курки, скручивают его парой сеток и включают на пару секунд электрический ток — чисто для оглушения. Следом я быстро приближаюсь и, охватив голову мавра когтистыми руками, пускаю пси-нити. Это очень тонкие конструкты, которые нужны только для создания контакта с разумом устойчивой к телепатии жертвы.
Связь налажена, и теперь я без труда развеиваю в ментальную пыль чужеродного гостя. Не просто уничтожаю, но и сканирую его поверхностную память, чтобы понять цель.
— Ого, — удивленно выпрямляюсь.
— Что такое, шеф? — спрашивают гвардейцы.
— Эти пенорылые прибежали за собакеном, — поясняю. — Они его чуют. Поэтому патрулируем вокруг кортежа и ловим чертей на живца.
Пара гвардейцев уносят вырубленного мавра к машинам, а мы продолжаем патрулировать участок вокруг машин. Еще два раза с деревьев прыгают одержимые — лысый старик и мужчина в костюме. Действуем по той же схеме — пси-граната, сети, ток, тактильный контакт и полнейшая аннигиляция. Сейчас уже понятно, за кем одержимые гоняются, и я не тороплюсь с расправой, а забираю побольше памяти у непонятных тварей.
У собакена, кстати, я уже скачал немного воспоминаний. И сейчас у меня сложилась картинка происходящего.
Мда, захватывающая жизнь у пёсы. Зверь, что слился с ним, успел натворить дел в ином мире. А конкретно — своровать полсотни камушек-ядер из замка тамошнего черного властелина. Потом зверь через Аномалию попал в Европу и вселился в щенка рода Герци. Вместе с ядрами он устроился в теневом кармане, воровал еду с кухни и радовался жизни. Но камушки оказались не простые — в них живут мертвые слуги черного властелина. «Назгулы» сразу возненавидели своего похитителя. В течение десятков лет то один, то другой камушек ломался, и освобожденный «назгул» вселялся в ближайшего человека без щитов. Так и родилась молва о Демоне.
Сейчас же освободились все оставшиеся «назгулы». Просто из-за моих эманаций пушистый тузик чересчур струхнул и с перепуга разрушил теневой карман. Камушки треснули, ну и высвободившийся десяток «назгулов» понесся мстить.
— Р-р-арарар! — очередной француз с пеной у рта попытался подкрасться ползком. Но телепата так не провести. Пси-граната улетает в высокую траву, сразу раздается визгливая какофония. Гвардейцы выпускают сети, ну и дальше по схеме.
— Осталось еще шесть, — задумчиво роняю, когда убиваю паразита-«назгула».
Какие-то туповатые слуги у черного властелина. Если так дальше пойдет, то наше сафари закончится через час.
Пара следующих одержимых демонстрируют поразительную гениальность в военной тактике — нападают одновременно с разных сторон. Конечно, это им не помогает. Но то, что парочка умнее предыдущих, — бесспорно.
— Демоны каки-то тупые, — роняет один из гвардейцев, когда заканчиваем с последними одержимыми.
— Это не Демоны, а в остальном ты прав, — отвечаю. С последней парочки я стянул побольше воспоминаний и углубился в их жизнь при черном властелине. Оказалось, что раньше у «назгулов» были огромные сильные тела, закованные в металл, вот они и не привыкли сильно думать, как прихлопнуть противника, а всегда шли в лоб.
— Мегамозг, это Дятел. Возникла проблема, — в наушнике раздается встревоженный голос гвардейца, что остался охранять кортеж. — Собака…она…
— Рррр…Тяв-тяв-тяв! — слышится пискливый лай сверху.
Бежевый собакен возник на высоком суку и, оскалив зубки на меня, угрожающе подпрыгивает.
— … Исчезла. Прием.
— Ну Дятел, ты и Дятел, — вздыхаю я. — Сложно что ли было приглядеть за собакой?
— Шеф, так она взяла и в тень нырнула, — оправдывается Дятел, тоже забыв про протокол радистов.
Пёса продолжает скалиться и тявкать, смешно подпрыгивая… или это его подкидывает собственный лай? Видимо, меня он воспринял угрозой «номер один». В целом, правильно. Только как он с такой верхатуры собирается меня покусать? Или смысл в том, чтобы просто покрасоваться?
— Может, спустишься и куснешь мою ногу? — предлагаю щенку, но он торопливым тявканьем отказывается от предложения. Какой скромный.
Я киваю одному гвардейцу, чтобы поймал щенка. Боец перекидывает ремень сеткомета за спину и, подтянувшись на ветке, пытается дотянуться до пушистого. Но тот, увернувшись от пальцев, прыгает в свою тень на стволе и, пропав, возникает на ветке другого дерева. Снова тявкает, только сейчас еще и хвостиком машет, радуясь первой победе.
Пёса так увлеченно заливается тявканьем в мою сторону, что не замечает одержимого сзади. Вернее, одержимую. Молодая француженка одним прыжком оказывается на ветке рядом с щенком. Когтистая рука сцепляет собакена, но не успевает
