Ходок-7 Захват - Алексей Григорьев
К сожалению, его чаяниям вновь не судилось сбыться. Выпученными от изумления глазищами, Кресс взирал на то, как к нему медленно, но неотвратимо, приближался чёрный, как ночь, младенец.
— «Как же так?!»- внутренне возопил Щепа. От возмущения, даже коверкавшая плоть тряска отступила.
Взгляд прояснился. Ярость добавила сил. Однако могучий прайм сподобился только на то, чтобы надорвать пружинистую поверхность когтями. Впрочем, несколько глубоких борозд почти сразу заросли.
— «Почему? Почему я совсем не ощущаю свою наиболее боеспособную единицу?»- внутренне вопрошал Кресс, чьё туловище рептилии умерло. Он с горечью наблюдал за тем, как необычный малец беспрепятственно перемещался в его сторону.
Нужно сказать, что ходьба давалась крохе не легко. Колебания пространства то и дело задевали маленького путешественника. Особенно вредными были, как догадался аспид, их физические проявления. Если прозрачные, нематериальные волны лишь не позволяли использовать магию, то последние коверкали тело.
Чешую покрыл густой слой липкой дряни. Растреклятая субстанция постоянно делилась и приобретала различные очертания. Одновременно она воздействовала на внутренние органы и порождала паралич змеиной части организма. Альфу словно заперли в темнице из собственной плоти.
Малышу же, наоборот, больше не понравились призрачные помехи. При соприкосновении с ними он болезненно морщился и на секунду замирал. Материальные же всплески почти не воздействовали на него. Вернее, кроха научился подавлять их. В местах таких касаний участки кожи трансформировались в слизистые ткани. С небольшим сопротивлением физические объекты проникали внутрь. Затем будто растворялись. Никаких негативных последствий ребёнок не испытывал. За ним лишь тянулся длинный грязевой поток.
— Да он же срет на ходу! Что за чудовище такое!? — с удивлением выдохнул Кресс.
И действительно, младенец напоминал червяка, с той лишь разницей, что не полз, а шел, оставляя за собой заметный слизевой след. Через пару минут, чудо-юдо добралось до затрепыхавшегося аспида. Щепа пошевелил рукам. Он попробовал хотя бы уползти. Однако тяжелённый хвост свёл на нет эти потуги.
Согласно представлениям племени змеелюдов человеческий верх им достался от древних, змеиная же часть была даром Праотца. Сейчас происходили святотатственные вещи. Наследие отступников худо-бедно, но функционировало, а детище прародителя превратилось в громадный ломоть бесполезной и омертвелой плоти.
— Не трогай меня. сссс… — с угрозой прошипел аспид, когда внушающий отвращение малыш прикоснулся к нему.
Страшный ребёнок никак не отреагировал на гневную реплику. Кроха деловито возложил ладошку на свернувшиеся, мертвые кольца. Через секунду он оторвал конечность с прилипшим к ней большущим куском мяса.
Изо рта маленького монстра высунулся длинный язычок, который споро очистил поднесённое к губам лакомство от налипших местных деликатесов. После чего, кроха широко раззявил поистине безразмерную пасть и махом заглотил размером с собственную голову «бифштекс».
— Хшшшсмссс… — бессильно зашипел аспид. Больно не было. Между тем, его неспешно пожирали заживо.
Ведь через миг проклятый младенец повторил процедуру. Затем ещё и ещё раз: насыщение не прекращалось до тех пор, пока на спине малыша не вырос громадный горб. Пиршество приостановилось только тогда, когда нарост лопнул. Наружу выбралась липкая копия хищного крохи. Вскоре, уже два плотоядных младенца мило трапезничали, отрывая новые и новые куски от беспомощного аспида.
Змеиные кольца составляли около двух третей от массы тела. Почти триста пятьдесят килограмм. Неудивительно, что через полчаса уже четверо мелких пожирателей облепили несчастного калеку. А ещё через час, от туловища рептилии не осталось и следа.
Все также молча, уже пятеро совершенно одинаковых младенцев развернулись и направились в сторону двух беглецов, которые за это время превратились в неприятные глазу, с изломанными краями, комки.
— Надеюсь они их тоже сожрут! — прохрипел обглоданный аспид.
От него сохранилась только людская половина. Таким образом, утратив излишний груз, Щепа сподобился передвигаться. Когти заскребли пружинистый грунт. С их помощью инвалид переместился на полметра. Здешняя дрянь не перестала липнуть к нему, потому Кресс осатанело заперебирал руками. Когда-то гордый прайм, а ныне жалкий обрубок, с остервенением боролся за жизнь.
— Прочь! Прочь от этих уродов и из этого проклятого места! — раз за разом повторял себе Щепа, прикладывая титанические усилия, чтобы выжить. Выжить и попытаться отомстить.
Глава 44. Ядро племени майнонов.
Хуже моли только тараканы- эти твари даже динозавров пережили.
Сетования преподавателя по естествознанию Имперского университета.
— Ура!!! Мамочка проснулась! — ворвался в сознание радостный вскрик сразу нескольких совершенно одинаковых голосов, едва Настасья очнулась.
Сознание не желало пробуждаться столь резко. Оно хотело побыть в состоянии полузабытья еще немного, но подобный многоголосый ор быстро вернул в суровую реальность.
— Ух ты, еее… — простонала Шарикова и разлепила налитые свинцом веки.
Через секунду она недоуменно замотала головой. Девушка подумала, что перед глазами троится. Прямо перед ней отиралось и щерилось трое совершенно одинаковых детишек. Хищные, клыкастые улыбки могли напугать кого угодно, но не ее. Настя верила, что собственный сын не причинит вреда, потому удивилась лишь увеличившемуся количеству и внешнему виду отпрысков.
— Постой-ка, их действительно трое… Да и подросли-то как… — еще через миг изумлённо выдохнула разбитная девка, которая окончательно пришла в себя.
И действительно, нетерпеливо переминающаяся перед ней ребятня вовсе не напоминала двухлеток. «Деткам» было, по крайней мере, лет по десять- двенадцать. В остальном майноны практически не изменились. Разве что, чешуек на теле почти не осталось и на ранее лысой голове появились чёрные, как смоль, ежики.
— Мама, мама… — вновь загалдели ребятишки хором, когда заметили, что родительница оклемалась.
— Не шумите… Пусть говорит кто-то один… — поморщилась Шарикова и потёрла виски, — Расскажите, что случилось? Почему вас столько, и где мы?
Вперёд гордо выдвинулся один из юнцов. Похоже, у них имелась определенная иерархия. Кстати, только сейчас Настасья поняла, что общалась с детворой мысленно. Так же, как в своей время с майоргом.
— Мы в стабисе. Сюда нас привёл Первый. Ты породила его, а он создал нас, — последовал короткий и не совсем понятный ответ.
— Стабис? Первый? — с сомнением переспросила она.
— Стабис- эта зона свободная от искажений. Их не так много, но нам удалось найти одну и затащить вас с отцом в неё. Первый — это тот, кто появился на свет раньше остальных. Мы взяли имена по порядку от этого великого события, чтобы не путаться, — пояснил малец, важно надув щеки от чувства собственной значимости.
— Папа охотится, а Первый набирает биомассу. Нам необходимо вырасти побыстрей, чтобы выбраться отсюда, — влез в диалог другой мальчик, предоставив новый массив информации.
— Понятно, что
