Zадача будет выполнена! Ни шагу назад - Николай Петрович Марчук
Сколько полз к передней нитке вражеских окопов, не знаю, по ощущениям – целую вечность. Мышцы спины, ног и рук от такого напряжения занемели до каменного состояния. Каждый квадратный сантиметр пути прощупывал пальцами и щупом в поисках мин. Повезло, ни одной мины не встретил, возможно, угодил в межу между рядами мин в минном поле. После себя я оставлял нить капронового шнура. С одной стороны, шнур – это канал связи с остальными разведчиками, а с другой – путеводная нить, по которой должны будут ползти Сыч, Пестик и Бамут.
Осторожно и вальяжно, как объевшийся ленивец, сполз на дно траншеи. Огляделся по сторонам. Никого нет. Выждал пару минут, прислушиваясь. Точно, поблизости никого нет. Если есть караульный (а он точно есть), то стоит, скорее всего, беззвучно и настороже.
Дернул два раза за шнур, извещая Сыча, что путь свободен. Тычин приполз гораздо быстрее, чем я; ну еще бы, ему ведь не надо проверять путь.
Тот, кто идет в группе первым, всегда рискует больше остальных. Если группу обнаружат, то идущий первым свою порцию свинца получит тоже первым. Все мины и растяжки тоже на пути первопроходца. Хотя бывали прецеденты, когда первый проходил, минуя расставленные минные ловушки, а те, кто шли следом, уже нарывались. Всякое бывало!
Снял с себя пончо, скатал его в рулон и оставил здесь, запихнув между досок. В окопе пончо будет мне только мешать, а оставшись торчать между досок, выступит в качестве обозначения места, откуда мы пришли. Так будет легче найти шнур, по которому в случае необходимости мы уползем обратно.
Оставив Сыча принимать остальных, я бесшумной тенью скользнул дальше по траншее, до первого поворота, чтобы контролировать подходы. Мы зашли в самый конец вражеской траншеи, значит, если нас вычислят, то только придя из глубины опорного пункта, то есть нарвутся на меня.
За пятнадцать минут собралась вся группа. Перед нами две нитки окопов, идущих параллельно друг другу и соединенных между собой извилистыми ходами переходов. В первой нитке три дота, во второй – три жилых блиндажа. Где ночуют бойцы противника? Скорее всего, и там и там. Возможно, в дотах сидят наблюдатели, выставленные на ночь, а в блиндажах спят остальные бойцы. Мы остановились на развилке: налево – траншея с блиндажами, направо – траншея с дотами.
Наша задача – взять языка, а лучше двух, а потом по возможности тихо зачистить опорный пункт. Если я все правильно разведал с воздуха, то на этом опорном пункте всего десять солдат противника. Нас четверо, на нашей стороне фактор внезапности, а значит, задача, стоящая перед нами, более чем выполнима.
Глава 15
Разошлись: Сыч и Пестик двинулись в переднюю линию окопов к дотам, мы с Бамутом повернули налево к блиндажам.
Роли и задачи расписаны заранее. Берем языков, остальных уничтожаем. Бесшумного оружия у нас при себе нет: курирующий нашу группу капитан на вопрос о ПБС – приборах бесшумной стрельбы, – лишь повертел пальцем у виска и, нагло улыбаясь, похлопал себя рукой по ножнам клинка, висевшего у него на левой стороне броника. Мол, а ножи вам для чего нужны? Только для того, чтобы хлебушек резать и в ногтях ковыряться? Умник! А сам он, интересно, хоть раз в жизни пробовал бойца противника, увешенного с ног до головы оружием, по-тихому ножом прирезать? Сомневаюсь!
Ладно, авось как-нибудь сделаем работу.
Осторожно крадучись, чтобы не шлепать по лужам, которых на дне вражеского окопа было в избытке, дошли до первого блиндажа. Присели возле входа в «блин». Прислушались. Вроде тихо.
Оставил Бамута снаружи, а сам тихонько, буквально как невесомый призрак, засунул свою морду внутрь блиндажа. Пусто, никого. Подсветил фонариком. Точно никого. Пустые лежанки, заваленные зелеными железными коробками с пулеметными лентами, ящиками с гранатами и минометными минами. Тут же посреди блиндажа стоят две трубы 82-миллиметрового миномета, а вдоль стеночки прислонены «блины» – круглые опорные плиты минометов. На стенах развешаны пулеметы и автоматы.
Помимо минометов в блиндаже были еще два «сапога» – СПГ-9 – и два десятка разномастных одноразовых гранатометов западного производства. Вот так с ходу я опознал только американские и английские «трубы». Значит, этот блиндаж используют как арсенал и склад БК. Ну что ж, разумно. Раз «немцы» могут позволить себе отдельный блиндаж, в котором будет складировано лишнее личное стрелковое оружие, значит, оружия и боеприпасов у них до хрена. Странно, конечно, но объяснимо. А может, лишнее оружие здесь еще и потому, что на опорнике явная нехватка личного состава? Куда-то делась часть защитников опорного пункта. Ушли без оружия?
Высунулся наружу, махнул рукой Бамуту, увлекая его за собой дальше по окопу. Заметил ответвление от основной траншеи, которое начиналось сразу же за арсенальным «блином». Прошел по нему, оставив Бамута на перекрестке. Короткий окопчик вел на площадку, расположенную в тридцати метрах от блиндажа, которая была приспособлена под стрелковую позицию для минометов. На земле виднелись хорошо заметные круглые отпечатки от опорных плит минометов.
– Шо, и тебе приспычыло? – раздался чужой голос справа. – Я ж казав, шо эти европейские сухпайки – редкостное лайно! От лярва, короста! – выругался невидимый мне собеседник.
Я чуть было не подпрыгнул от неожиданности. Выручили только опыт и стальные нервы. Ни хрена себе досмотрел окопы, прозевав какого-то сруна.
Сделал шаг навстречу голосу, потом еще один и заметил сидевшего на корточках мужичка, который справлял большую нужду в небольшом закутке.
– Погодь, погодь! – тут же зашипел на меня засранец, думая, что меня тоже приперло и я хочу согнать его с толчка. – Ща дупу вытру, и посрешь!
Я тут же сделал шаг назад, выждал несколько секунд, пока человек выпрямится, вытрет себе задницу, застегнет штаны и выйдет из сортирного закутка. Как только мужичок вышел в общую траншею, я тут же ударил его ногой в пах, а потом добавил кулаком по затылку, вбивая в дно окопа. Навалился сверху, сорвал с его головы шапку, затолкал ему в рот, потом вывернул поочередно обе руки и стянул их пластиковой стяжкой. Поверх стяжки навернул несколько витков шнура и зафиксировал надежным, «мертвым» узлом. То же самое проделал с ногами пленного.
На шум возни в окоп заглянул Бамут, увидел, что я пеленаю пленного, показал мне выставленный большой палец и тут же вернулся на свое место к разветвлению траншеи.
Я вытащил изо рта пленника шапку, натянул ее ему до подбородка и тут же зафиксировал ее куском веревки через открытый рот.
