Горящее небо Аорна - Анатолий Федорович Дроздов
Конечно, на платформе они заметно выделялись — в военных куртках, раздутых брониками, и с касками на головах. Как Штирлиц с парашютом за спиной на улице Берлина. От странной парочки шарахались. В том числе, из-за непередаваемого запаха подземелий. Хейша определилась по локации.
— До памятного места нам проехать три станции, — сообщила.— –Телефоны там имеются.
Максим кивнул. Развязка приближалась.
— Ты мне веришь? — спросила Хейша, когда оба вышли на нужную платформу.
— Вполне, — сказал Максим. — Почему спросила?
— Я могу получить приказ, который не понравится. Но обязана его исполнить. Например, прострелив тебе ногу для повышения сговорчивости.
— Что ж, целься в левую. Она как будто менее любимая, чем правая. Ты выстрелишь?
— Не знаю. Не хочу терять твое доверие. Пошли. У нас всего минута на разговор. Иначе засекут местонахождение автомата. У тебя нет мелочи?
— И крупных денег тоже. Мне их не давали. На БТРе отвезли бесплатно.
Хейша решительной походкой направилась к нищему на перроне. Опустившись перед ним на корточки, сказала что-то и поднялась с монеткой в пальцах.
Автоматы нашлись у эскалатора — висели на стене. Хейша поманила Макса пальцем и взяла трубку так, чтобы оба слышали, что говорят на том конце.
Лоб Максима прижался к ее теплым темным волосам.
Гудки…
— Слушаю, — ответ «Лубянки».
— Папа! Я на станции, где в детстве уронила куклу на рельсы, а ты бегал за дежурным, чтобы ее достать.
— А этот недоносок?
— Тут. Выбирались вместе.
— Держи его на мушке. В дело вмешался президент. Приказал доставить эту сволочь. Жди, мы скоро будем!
— Я поняла.
— Он не убежит?
— Это вряд ли.
— При попытке скрыться стреляй ему в ногу или в жопу. Но перед президентом должен предстать живым.
«Лубянка» отключился.
— Знаешь, что самое смешное на Аорне? — спросил Максим и сам ответил: — Что в Кашпирре, что у вас. Мне постоянно угрожают смертью, но разрешают на некоторое время побыть в живых. Сроки продлевают, но временно и ненадолго. Интересно, здесь со всеми так?
— Все в этом мире временно, — Хейша пожала б плечами, но броник помешал.
— А если б был приказ меня убить?
— Подчинилась. Но сначала отвернулась и досчитала бы до десяти. Потом смотрю — а нет тебя. Досада!
— Хватило бы трех. У меня ведь тоже пистолет.
Они захохотали и обнялись. Так и стояли, пока платформу не заполонили люди в синей униформе. Первым делом гвардейцы президента попытались разъединить пару и увести Максима. В ответ услышали:
— Только попытайтесь! Пошлю вас нахер и дам показания в пользу Коалиции. С Хейшей поедем вместе.
Командир отряда гвардии, явно бывший в курсе дела, возражать не стал. Указал на эскалатор.
Макс шепнул на ухо Хейше:
— Не огорчена, что ты не одета для высочайшей аудиенции?
Глава 18
Непривычно было наблюдать «Лубянку» в роли пацана. Несмотря на важность роли авиации Союзе, в дворце у президента генерал был всего начальником спецслужбы — одной из многих. По количеству нашивок на мундире уступал собравшейся тусовке. К Хейше с Максимом он едва пробился. По лицу его казалось, что приказ живьем доставить Макса прозвучал лишь для того, чтоб удавить собственноручно.
— Выжил-таки, миротворец хренов, — прошипел «Лубянка». — Что ты за зловредная букашка! Только ляпнул языком — и на пороге кризис. Часть газет перекинулась на сторону либеральной оппозиции! Договорились до того, что впрямь готовы отступить на довоенные позиции. Для чего тогда кровь проливали столько лет?
— Спроси себя об этом, генерал! — Максим невольно разозлился. — Вы воевали, чтоб Содружестве все поняли: ни о каком планетарном правительстве Аорна речи быть не может. Отобрали у Кашпирра часть земель на юге. Отдали часть своих на Севере. Хотите продолжать войну? Снова класть людей и технику, чтоб отвоевать какие-то клочки, выжженные и практически пустынные?
Повисла пауза. Генерал смотрел на землянина, словно увидев впервые.
— Теперь я начинаю понимать… — задумчиво сказал он. — Какой же я мудак! Старею. Обязан был догадаться раньше. Ведь Коалиция тебя использует. Не напрямую — втемную!
— Отец! Не преувеличиваешь? — вмешалась Хейша.
— Сама подумай. Ведь все элементарно. У них был план: заменить Борюша на двойника. Но не учли, что тот не умеет кривляться перед камерой. Тоже мне, развитая цивилизация… На ерунде прокололись. Тогда родился новый план: угробить раздолбая, обставив это как героическую смерть в бою. Он вроде как сработал, но выяснилось: раздолбай-то жив. Опознан пленными в восточной глухомани или еще как — уже не важно. Зреет план очередной: грохнуть за границей потихоньку. И тут вдруг Коалиция узнала о пацифистской агитации, которая поперла из дурошлепа во время получения образцов крови. Консульство Содружества не делает секретов из таких вещей. Кто-то наверху в Геруме решает: это же находка! Дальше — просто. Приказ командованию ВВС Кашпирра: грохнуть перебежчика любой ценой. И побыстрее. Что будет делать ВВС? Бомбить! Предельно грубо и неэффективно. Тут мы и спохватились… Оказывается, Макш-Борюш не ноль без палочки и не пустышка, как я считал, а туз в колоде, и даже козырной!
— Но Макша пытались ликвидировать всерьез, — возразила дочка.
— Хейша, открой глаза. Здесь, в Гельбе, вы боялись покушений? Они как раз спланированы ювелирно. Чтоб запугать до усрачки, но, не дай Всевышний, не поцарапать ему шкурку. Тут действовала не разведка ВВС, а мощная спецслужба, и как бы не Герума. И все для одного: дать ему возможность проболтаться перед телекамерами. Арбитраж-то мы обязаны показывать в прямом эфире… План утопить нас всех в говне реализован полностью.
— И что же делать, папа? — спросила Хейша.
— Ничего — мы проиграли. Коалиция добилась своего. Пусть даже грохнут этого засранца — процесс пошел. Либералы заголосили. За несколько часов этот прыщ на ровном месте стал чуть ли не героем. Теперь любой политик, начиная с президента, норовит его использовать. Бля-а-а… Пойду напьюсь. Потом подам в отставку.
Он демонстративно развернулся и ушел.
Хейша молчала.
— Переживаешь, что спасала агента Коалиции? — спросил Максим.
— Ну, если верить папе… Но я согласна с тем, что ты сказал у консула. Узнает папа — он меня убьет. Морально.
— Морально не считается. Где этот президент? Теряем время.
— Ты спешишь куда-то? — грустно усмехнулась Хейша.
— Конечно! Мы же в безопасности, если верить твоему отцу. Погуляем по столице — я еще не видел Гельба, только из окна машины. Ты задолжала поцелуй, и я его намерен получить. Наедине, не торопясь. Не волнуйся, бронежилет сниму.
Хейша покачала головой.
— Кроме поцелуя, не получишь ничего. А броники придется снять. Не думаю, что президент захочет в нас стрелять из пистолета.
Нетерпеливость Максима словно кто-то уловил и подсуетился. Прибыл секретарь, категорически отшивший Хейшу: тебя нет в списке приглашенных. Как в советской очереди за дефицитом: вас здесь не стояло. Макса уволок мыться и переодеваться. Бомж из сточного коллектора для гостя президента не годился.
Следующий кусок времени Максим провел как Эдди Мерфи в фильме «Поездка в Америку», которого облепила куча служанок, а одна отрапортовала: «Королевский член вымыт, ваше высочество». Здесь тоже налетела стая президентских слуг, в кратчайшее время превратив грязнулю в лощеного мужчину с идеальными ногтями, волосики — один к одному, мордочка умащена кремами, зубы выбелены, цвет лица — хоть в рекламу косметики.
В финале его одели в комбинезон ВВС, столь любимый на этом континенте, обули в начищенные до зеркального блеска штиблеты. Пшикнули одеколоном. В таком метросексуальном виде и повели навстречу с президентом.
На полпути к державному мужу Максима атаковали журналисты — с камерами или попросту с блокнотами. Вопросы сыпались как из рога изобилия, они касались выступления перед консулом и будущих дебатов.
Макс повторил тезисы о необходимости компромисса, но от большинства вопросов уклонился. Оживления беседе добавил президент, внезапно всплывший перед журналистами. Мрачный, тут же изобразил улыбку и полуобнял Максима за плечи. А далее радостно журчал, постоянно повторяя про «новые подходы» и приближение эры «мира и всеобщего процветания».
Тем аудиенция и завершилась — Максим понадобился президенту для картинки. Оставшись в одиночестве, Макс плюнул и отправился в приемную. Хейша его ждала. Сначала бросилась навстречу, но потом остановилась.
— Ну ты… как на обложке журнала. Стыдно даже рядом встать. О чем вы говорили?
— С президентом — ни о чем. Совместная пресс-конференция для журналистов, но я там для мебели и выгодного фона вождю. Персона дня. Кстати, где персона будет ночевать? Поедем в бункер?
— Ты — в ведении секретариата и службы
