Душа Короля 4 - Антон Дмитриевич Емельянов
Вместе с остальными он создал целое светящееся облако из точек Пробития пространства перед Денисом, а тот превратил его в восемь рун Громового феникса. По одной на каждого члена отряда, включая духов. Убедившись, что захватил всех, Денис выбрал в качестве цели озеро, где недавно сидела Лягушка, и закинул их всех на ее бывшую лежанку.
– Кровь! Фу! – Илюха сморщился, неожиданно очутившись в воде и не вовремя открыв рот.
Нуна ничего не сказала, но и без слов было видно, что девушке очень неприятно такое соседство со смертью. Кажется, драконам не нравились не только скелеты. Впрочем, это только добавило ей скорости, когда вместе с остальными она бросилась в коридор за озером, где должен был скрываться тощий обезьян.
– Я могу переносить нас только в те места, которые видел, – Денис на ходу предупредил всех об ограничениях своей силы. Про себя парень добавил еще, что образ места для переноса он мог бы взять не обязательно из реальности. Хватило бы и видения, как было в случае с логовом корра.
– Это в любом случае лучше, чем ничего, – сказал Фар’Рук, шевеля носом и пытаясь заметить хоть какие-то следы хозяина Кровавой лягушки. – Моя тень рядом с Хаосом и вовсе не работает. Так что сейчас ты будешь нашими ногами и хвостом.
Денис сначала не понял, при чем тут хвост, но потом догадался, что обезьяны используют его тоже для перемещения, так что фраза имела смысл для сородичей Фар’Рука. Сам парень ведь тоже наверняка с точки зрения обезьян говорил явные глупости…
В этот момент сверху опять донесся усиливающийся грохот.
– Он идет! – парень понял, что лягушка решила сработать на опережение. Запрыгнула повыше и теперь пробивала ход по диагонали им наперерез.
Мелькнула мысль, что от Цитадели останутся одни развалины, если они тут побегают хотя бы часик, но потом стало не до этого. Перед Денисом появились новые две сотни точек, и он снова использовал восемь Грозовых фениксов, чтобы перекинуть отряд назад, уводя из-под удара. Лягушка свалилась через перекрытия сразу трех этажей, когда они исчезали, и черное пламя вокруг нее успело немного опалить Дениса и Нуну, намекая на то, что было бы, задержись они хоть на мгновение.
Парень опять обошелся неприятными ощущениями, а вот девушке-дракону досталось сильнее. Хоть она и встретила чужой огонь ответной вспышкой, ее брови и кончики волос все равно успели оплавиться.
– Не отходи от меня далеко, – Денис предупредил Нуну. Ведь если бы она не сделала шаг в сторону, они бы успели ускользнуть вообще без потерь.
– Надо было проверить, – его ученица с легкой обидой потрогала лицо, чтобы оценить изменения в своем имидже. – Вы же заметили, что Кровавый монстр прыгал не по прямой, а немного в сторону и вперед? Словно пытался перекрыть нам один из маршрутов.
– Там его хозяин! – сразу понял Илюха.
– Ты смогла его учуять? – Фар’Рук сложил факты и сделал вывод, для чего девушка-дракон могла задержаться. Первая точка, где он сам засек тощего обезьяна, уже давно утратила актуальность.
– Да, это он, – Нуна кивнула, а потом указала направление.
На мгновение повисла пауза. С одной стороны, их цель находилась довольно близко, и они знали, куда идти. С другой, именно там и была Кровавая лягушка, перекрывающая все пути к своей слабой половине.
– Прорываться с боем – не вариант, – честно сказал Денис.
– К счастью, это не понадобится, – опасность и кипящая внутри Фар’Рука сила словно растопили в его душе все остатки Хаоса, что до этого мешали думать на полную. – Враг ведь не только хочет защитить себя. Нет! Ему надо не выпустить нас, сохранить свой секрет! И мы можем использовать это!
* * *
Полубог Хаоса не знал, как его зовут. Его хотели подчинить в момент создания, и он использовал хитрость, чтобы укрыть свое сознание в ближайшем мертвом теле. Было сложно спрятать следы, когда врагом был матерый корр, но он справился. Не дал себя заметить и, более того, подкинул через нить подчинения идею, что его оболочку можно будет использовать для заманивания чужаков.
Сложно мыслить, когда ты появился на свет слишком рано. Страшно, когда твою силу подвесили на ниточках и превратили в чужую игрушку. Но он был Хаосом, чистым его воплощением, и его сутью было подстраиваться под ситуацию. Подстраиваться, извращать и поворачивать в свою пользу. Несколько часов ожидания помогли привести мысли в порядок, и полубог даже сумел найти плюсы в своем нынешнем положении. Аватар получился очень силен, корр отвлекал на себя внимание любого, кто мог бы покуситься на него, а еще всего за одни сутки он убил всех владык Цитадели, что хотели подчинить его себе. Обычно это занимало больше времени…
Наверно, полубог был даже в чем-то благодарен этому корру. За неожиданную силу, за рождение, за тот образ мыслей, который создание Хаоса невольно копировало у единственного, кто был с ним рядом после рождения. А потом пришли первые чужаки. Он притворялся слабым, он привел их к своей сильной половине, давая корру воплотить свой план в жизнь… Подчинить чужаков и дать им сгореть в пламени своей силы. Правда, глупый паразит думал, что и Кровавая лягушка уничтожит сама себя. Зря – в ней не было слабости, она оказалась чистым воплощением стихии, которое просто уничтожало все на своем пути.
Полубог рассчитывал, что корр после этой победы отступит, и он сможет окончательно избавиться от его пут и закрыть мир Цитадели от любых незваных гостей. Но все вышло не совсем так. Путы исчезли, но корр не просто ушел, он проиграл. А чужаки не умерли, они решили убить его сильную половину. Это тоже было нормально. Полубог рассчитывал, что скоро они признают свою слабость и все-таки оставят его одного, давая восстановиться. Но нет! Чертов потомок Рамзеса догадался о его секрете.
Пришлось рвать пуповину Хаоса раньше времени, отказываться от могущества, которое в обычной жизни придется набирать веками. И это было еще не самое худшее. Человек оказался отмечен печатью равного. Смертные называют это иммунитетом, порождения же стихий знают, что это на самом деле… Но сейчас суть была не важна. Главное, чужаки хоть и не могли победить, но все равно умудрялись сбегать от его марионетки. Играли на его нервах, то пытаясь подобраться все ближе, то делая вид, что уходят. И он не мог позволить ни
