Мастеровой - Анатолий Федорович Дроздов
Первой начала охоту квартирная хозяйка. Несколько раз зазывала Федора к себе — починить кран или телефон. Приходя, Федор находил их исправными. Хозяйка извинялась и предлагала почаевничать. При этом жаловалась на вдовью долю и одиночество. Дескать, трудно женщине управляться с домом. Вот нашелся бы человек, который бы помог. Добрый, честный, понимающий.
— Трахнуть бы ее! — веселился Друг. — Совсем баба без ласки озверела. Но нельзя — не отвяжешься потом. Знаю я таких. Бизнес-леди, мать ее!
— Кто такая бизнес-леди? — поинтересовался Федор.
— Женщина-предприниматель, состоящая при деле, как говорят у вас. Стервы еще те, жадны до безобразия. Держись от нее подальше.
— Мне она не нравится! — хмыкнул Федор. — Я люблю другую.
— Юля хороша, — согласился Друг. — Но пока не наша. У нее сословные заморочки в голове. Будь ты даже золотой, но пока не дворянин… Ладно, разберись с хозяйкою. Объясни ей статус-кво.
— Сопереживаю вам, госпожа советница, — произнес Федор, — но помочь не в состоянии — слишком занят на заводе. Так что извините. Наймите управляющего.
— Разве я том? — обиделась хозяйка. — Неужели вы не понимаете? Разве я не нравлюсь вам?
— Вы красивы, — примирительно сказал Федор. — И легко найдете себе мужа. С эдаким приданым без проблем. Не поверю, что не сватались.
— Предлагали, — подтвердила хозяйка. — Только мне не восемнадцать, в людях разбираюсь. Дом мой им глаза застит. Выйди за такого замуж, так потребует продать. Деньги после спустит в ресторанах иль кафешантанах. Я таких насквозь вижу. Чем я жить буду? Вы же человек серьезный, обстоятельный, копейку бережете. Сколько у меня живете — ни компаний, ни загулов, ни девок непотребных. Даже Фросе блуд не предлагали, в чем многие отметились.
— Я же мещанин, — попытался соскочить Федор. — А вы дворянка.
— Так и вы им скоро станете, — не отстала Хвостова. — Что же вас смущает? Разница в летах? Так она не велика. Вместе мы займем высокое положение. Лучшие дома Тулы распахнут перед нами двери.
— У меня имеется невеста.
— Соколова что ли? Тоже мне нашли! Ветер в голове и с револьвером ходит. Вдруг в кого пальнет? Не невеста, а расстройство. Я же женщина со связями. Деньги, что у вас имеются, смогу по-умному пристроить. Например, вложить в дело. Мне купец Артюхин предлагал. Человек он честный, не обманет. Двадцать пять процентов росту с каждого рубля можно получить. Он зерном торгует.
— Сожалею, только не получится, — отказался Федор. — У меня другие планы. Благодарю за чай, госпожа советница.
Он встал и пошел к двери. У порога обернулся.
— Я с недавних пор техник императорского завода. Посему не смогу больше помогать по дому. Не по чину. До свидания.
— Обезьяна! — бросила Хвостова в закрывшуюся дверь. — Макака волосатая!
Федор это услыхал и улыбнулся…
Жизнь шла своим чередом. Кошкин возился с пулеметом. Иногда приходили за советом Рогов с Куликовым. Миномет прост только с виду. В нем полно деталей, которые не сделать на коленке. Взять прицел, угломер, уровни, шкалу возвышения, коллиматор — все требует выделки и подгонки. Повозились со взрывателем. Тот должен становиться на боевой взвод после выхода мины из ствола, дабы исключить несчастный случай. Его устройство Друг помнил смутно. Но справились, Рогов и Куликов все же артиллеристы. Дела шли, карт-бланш, выданный начальником завода, приносил плоды. Любое пожелание изобретателей выполнялось или тут же, или в максимально короткий срок.
Воскресенья Федор проводил с Юлией. Они посещали театр, синема, цирк, катались с гор и на тройках. Заходили в рестораны и трактиры, в гости к Роговым и Куликовым. Дети офицеров встречали их с восторгом. Им перепадали сладости и другие гостинцы. Сказок Федор более не рассказывал, хватило и одной. Жены офицеров хохотали, вспоминая Красную Шапочку. Отношения с невестой оставались в рамках приличий. Прощаясь, Федор целовал Юлии ручку, иногда, в благодарность за доставленное развлечение, его чмокали в щеку. Тем интимные отношения и заканчивались.
— Нет к нам сердечной склонности, — оценил Друг. — Похоже, холостой выстрел сделали. Может, поменяем нам невесту? Красивых барышень хватает.
— Нет! — уперся Федор.
— Ну, как знаешь, — не стал спорить Друг…
К концу февраля Федор довел до ума пулемет. Ну, насколько смог. Генерал дал отмашку опытному производству. Военное министерство выделило ассигнования. Правда, не на сто экземпляров, как просили, а всего на пятьдесят. Минометов и вовсе изготовили одиннадцать. Если б это были пушки, то хватило бы на пару — такова оказалась разница в цене. Офицеры с Федором написали наставления. Их размножили и положили в ящики с готовой продукцией. После чего генерал пригласил к себе всех троих изобретателей.
— Вот что, господа, — сказал, когда офицеры и техник сели на предложенные им места. — Полагаю, нельзя пускать испытания на самотек. Оружие новое, офицерам и солдатам незнакомое. Ваши наставления хороши, но кто поручится, что их будут соблюдать? Поломают сдуру или, что того хуже, подорвутся. А кто будет виноват? Мы же с вами. Предлагаю сделать так. Капитаны Рогов с Куликовым повезут в артиллерийские части бомбометы, Кошкин отправится с пулеметами. Там обучите солдат, проследите за испытаниями. Военное министерство с этим согласилось, оно же выбрало воинские части. Бомбометы будут проходить испытания под Москвой и Петербургом, Кошкину предстоит ехать в Гродно.
— Разрешите поинтересоваться, — встал Федор. — Почему туда?
— Так решили в министерстве. Западная граница неспокойна, германцы ведут себя вызывающе. В министерстве решили, что пять десятков пулеметов в дополнение к имеющимся охладят их пыл. Еще вопросы, господа?
— У меня, — продолжил Федор. — Я могу взять солдат из местного полка? Они помогали пристреливать пулеметы, знают их устройство. Смогут обучить других.
— Дельно говоришь, — кивнул генерал. — К тому же будут охранять оружие в пути. Отделения хватит?
— Да.
— Старшим будешь ты. Сам предупрежу их командира. Смотри, чтоб не забаловали. Отвечаешь за них.
— Понял! — вытянулся Федор.
Через день он стоял у вагона-теплушки, прицепленного к грузовому составу. Того самого: «40 человек, 8 лошадей». Солдаты из выделенного отделения споро перегружали в вагон с подвод ящики с пулеметами. Заносили и набитые соломой матрасы: ехать будут здесь же,
