Уолтер Уильямс - Распад
— Ты хорошо подумал?
Пэ-Джи поднял на него печальные карие глаза.
— Да, конечно. — Он пожал плечами. — Наш брак с Вальпургой… одно беспокойство, да и всё, кто ж этого не видит? А так мы можем расстаться… и никто нас не осудит, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Мартинес, вертя в руке бокал. — Дело в том, что лорд Пьер — известный лоялист, и его имя наверняка у наксидов в списке… — Он задумался, подыскивая подходящий эвфемизм. — В списке подозреваемых. Я там тоже, конечно, есть, а ты теперь и мой родственник, так что вряд ли тебе безопасно тут оставаться.
Пэ-Джи лишь отмахнулся.
— Пьер считает, что все будет в порядке. В конце концов, я всего лишь кузен, да и толком не знаю ничего.
— Прежде чем наксиды в этом удостоверятся, тебе придется пережить массу неприятностей… Кроме того, ты можешь попасть в заложники.
Младший Нгени поставил бокал.
— Можно подумать, кто-нибудь в империи изменит свои планы от страха, что меня убьют!
Мартинес, смутившись, промолчал. Молодой человек был прав.
— Знаешь, Гарет, — снова начал Пэ-Джи, — это ведь единственное, чем я могу помочь. Идет война, и мне очень важно участвовать в чем-то… настоящем… Даже если это всего лишь забота о собственности и престарелых слугах.
— Ты, случайно, не ввязался ещё во что-нибудь? — Мартинес подозрительно взглянул на него.
Ты это о чем?
— Ну… работа в легионе, например, или в разведке.
Пэ-Джи, казалось, искренне удивился, потом задумался.
— Ты считаешь, меня все-таки могут взять?
Надеюсь, что нет, подумал Мартинес.
— Не думаю, — решительно ответил он вслух.
Пэ-Джи взял бокал и мрачно припал к нему.
— Ты прав, — сказал он наконец. — Я просто останусь жить в одном из флигелей дворца, том, что не запрут, и прослежу, чтобы моя старая нянька и сотня других слуг не слишком бедствовали.
— Ну что ж, — Мартинес пожал плечами и поднял свой бокал, — за твою удачу!
— Спасибо, Гарет.
Едва они успели выпить, как входная дверь с шумом распахнулась, и порыв сквозняка разметал бумаги на столе. Мартинес выглянул. Роланд стоял в холле, стряхивая с вечернего костюма капли дождя.
— Проклятие! — загремел он. — Ну почему я не догадался захватить плащ? Что у вас там, коньяк? — Войдя в гостиную, он от души плеснул себе из бутылки и опрокинул одним глотком. — Не слышали? Семпрония вышла замуж. Я только что со свадьбы.
— Я слышал, что мы с ней больше не общаемся, — с иронической улыбкой произнес Гарет.
— Разумеется, нет, но я должен был подписать разрешение на брак, — объяснил Роланд, доливая бокал. — Она угрожала, что в противном случае останется с Шанкарашарьей как любовница или, того хуже, пойдет служить добровольцем на флот в качестве его денщика.
Мартинес рассмеялся.
— Похоже, боевого духа у нее не убавилось.
— Ни на йоту, — кивнул Роланд. — Держит своего хахаля под каблуком, ты бы видел эту картину! Через десять лет, клянусь чем угодно, — хмыкнул он, — этот лейтенантик будет выглядеть на все пятьдесят, а она — как конфетка.
Гарет взглянул на брата.
— Теперь только ты у нас не женат, — заметил он с улыбкой, — хотя старше всех. Неправильно получается.
Роланд пожал плечами и поднес бокал к губам.
— Да вот… не нашел ещё подходящую.
— Честно говоря, не понимаю, почему ты не попытался жениться на Терзе сам.
Пэ-Джи, слушая их, нервно ерзал. Рациональный подход Мартинесов к матримониальным делам явно травмировал его и без того раненую душу.
В глазах старшего брата появилось циничное выражение.
— Ну… потому, что ты у нас самый порядочный, а я… я бы, наверное, отшвырнул Терзу в сторону, как только заимел от неё наследника и нашел себе какую-нибудь получше, на мой личный вкус.
На этот раз даже Гарет был слегка шокирован его откровенностью. Роланд допил свой коньяк и подмигнул.
— Может, позовем Вальпургу да усядемся ужинать? Очередную сестру я успешно сбыл с рук, теперь можно и подкрепиться…
Вернувшись к себе в отель, Мартинес застал Терзу уже в постели. Она лежала, свернувшись калачиком, и любовалась огромной лилией. На лице ее играла умиротворенная улыбка.
Гарет остановился в дверях, любуясь этой картиной.
— О чем ты думаешь? — наконец нарушил он молчание.
Терза счастливо вздохнула.
— О нашем ребенке.
Мартинес подошел с колотящимся сердцем и присел на кровать, взяв жену за руку.
— Но… ты ведь не можешь пока знать, что беременна, правда?
— Конечно не могу, то есть я даже уверена, что пока ещё нет. — Терза придвинулась и положила голову ему на колени. — Но мне почему-то кажется, что до твоего отъезда все получится. У меня предчувствие.
Мартинес ласково перебирал ее густые черные волосы.
— Осталось четыре дня, — сказал он.
Терза вздохнула.
— Ты так добр ко мне…
Он удивленно взглянул на нее.
— Почему ты так говоришь?
— Наш брак состоялся не по твоей инициативе, ты мог бы возненавидеть меня, выместить на мне свою злость… — Терза прикоснулась губами к его руке. — А ты стараешься сделать меня счастливой.
«А счастлива ли ты?» Мартинес не решился задать этот вопрос вслух. В комнате присутствовал дух правды, не стоило лишний раз испытывать судьбу.
— Мне и в голову не могло прийти обидеть тебя, — ласково произнес он.
Терза снова поцеловала его руку.
— Четыре дня, — вздохнула она. — Целых четыре дня.
— Да. — Он погладил ее по щеке, ощущая тепло нежной кожи. — Я счастливый человек.
«Самый счастливый в империи». Ему вспомнились давние разговоры с Сулой. Интересно, можно ли сказать так теперь?
Через день после того, как парламент покинул Заншаа, новый военный губернатор командующий флотом Пан-Ко ввел чрезвычайное положение и распорядился в течение двадцати девяти дней полностью эвакуировать кольцо. Почти восьмидесяти миллионам его обитателей предстояло спуститься на поверхность планеты, что представляло сложную техническую и гуманитарную проблему.
Могло быть и хуже, думала Сула. Правительство всегда опасалось заселять внутренние области кольца, с его стратегическими сооружениями и запасами антиматерии, социально нестабильными элементами, поэтому уровень цен на квартиры искусственно завышался и население оставалось немногочисленным. Позволить себе жить на кольце могли лишь состоятельные граждане империи. Большая часть его полезного объема фактически пустовала. Теперь состоятельность этих граждан оказалась под угрозой: спустившись вниз на планету с мешком пожитков и нуждаясь в пище и крове над головой, они вскоре могли пополнить ряды бедняков.
Блестящие умы Управления логистики день и ночь трудились над проблемой.
— Спускать почти по три миллиона в день! — Непосредственный начальник Сулы, пожилой лайон, нервно бегал по своему кабинету.
— Да что тут думать, сбросить их с кольца и пускай летят сами, — хмыкнула Сула.
Лайон в ярости взглянул на нее.
— Я жду от вас полезных предложений, а не идиотских шуток!
В конечном счете было решено воспользоваться огромными грузовыми контейнерами, которые пустовали после эвакуации военного оборудования и припасов. Путешествовать в таких условиях не слишком приятно, но пассажирам было не до комфорта.
Проблема устройства такого количества беженцев на планете, хоть восемьдесят миллионов и были каплей в море — на поверхности Заншаа проживало три миллиарда, — также требовала немедленного решения. Сула энергично взялась за работу. Принятие ее плана по эвакуации правительства и демонтажа кольца вдохновляло, несмотря на то, что ни медали, ни даже благодарности она так и не дождалась. Интересно, получил ли свою порцию лавров капитан Мартинес? Едва ли.
В эти дни Сула мало думала о своем бывшем любовнике. Дни, наполненные страхом, отчаянием и мыслями о самоубийстве, давно миновали. В конце концов, ничего страшного не случилось. Мужчина, которого Сула ненавидела, женился на мало знакомой ей женщине. Ее собственное положение — звание, награды и карьера — нисколько не изменилось.
Такие логические доводы, повторяемые раз за разом, постепенно возымели действие, и лишь одинокими ночами, ворочаясь без сна на огромной старинной кровати, Сула чувствовала, как в душе оживает былая ярость, смешанная с отчаянием.
Срочная работа была очень кстати. Сула радовала своих шефов, работая иногда сутки напролет. Узнав из новостей, что флот набирает добровольцев, готовых жертвовать жизнью ради Праксиса, она обрадовалась ещё больше. По-видимому, Совет правления согласился наконец с тем, что надо собрать ополчение для обороны города. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
На нынешнем месте работы ее перспективы выглядели весьма тусклыми. Управление логистики предполагалось эвакуировать с планеты сразу по окончании работ. Суле предстояло провести войну, перебрасывая туда-сюда припасы и снаряжение, предоставив другим добывать победу в бою. Работа не пыльная, однако дальнейшим продвижением по службе тут и не пахло. Чтобы заслужить его, требовалось драться с наксидами, иного пути не было. Что до опасности смерти, то она никогда всерьез Сулу не страшила — просто-напросто из-за отсутствия серьезных логических аргументов, оправдывающих необходимость сохранения собственной жизни. А также любой чужой. Тем более что с тех пор, как Сула узнала о помолвке Мартинеса, ей постоянно хотелось кого-нибудь убить.
