Андрей Щупов - Тост за Палача
Продолжая прокручивать в голове калейдоскоп будущих событий, Кудесник присматривался к ним взглядом придирчивого Станиславского, готовый в любой момент остановить виртуальное действо, выкрикнув знаменитое: «Не верю!» Но пока особых сомнений задуманное не внушало. Элемент риска, конечно же, оставался, однако все слабые звенья операции Кудесник предусмотрительно укреплял дополнительными подпорками. Противогазы, взрывчатка, детонаторы помогут беспрепятственно овладеть содержимым сейфов, паника, униформа МЧС и спецснаряжение посеют нужные у охраны сомнения, группы прикрытия позволят без потерь и накладок вывезти похищенное за пределы опасной зоны…
Кудесник бросил взгляд на часы, положив на руль уверенную ладонь, мягко тронул машину с места. Можно было бы и не делать этого, но, как всякий настоящий режиссер, он желал видеть результаты своего труда воочию. «Вольво» покинула площадь и, одолев с пяток кварталов, остановилась неподалеку от муниципального банка. Обеденный час был выбран неспроста, — Кудесник не хотел напрасных жертв. Скверик в этом районе города обычно пустовал в дневное время, — основная масса служащих банка уходила на обед. Во всяком случае верхний этаж здания в это время пустовал. Людям Папы требовался эффект, а эффект, судя по всему, должен был последовать незамедлительный. Слишком больной темой для граждан являлся современный терроризм. Во всяком случае, не считаться с этим явлением не могли ни спецслужбы, ни чиновники госаппарата, ни самые сильные мировые правительства. Другое дело, что с правительством, какое бы оно ни было, шутки плохи. Ни шантаж, ни фокусы с заложниками тут уже не пройдут. Другое дело, если ты довольствуешься малым, и при этом не просишь это малое, а преспокойно берешь сам — своими собственными руками. Вот и они возьмут, чтобы после благоразумно исчезнуть. А уж там пусть списывают случившееся на кого им заблагорассудиться. По счастью, козлов отпущения во все времена хватало с избытком…
Проследив за пульсирующим движением секундной стрелки, Кудесник зажмурился. Часовой механизм собирал он лично, значит, и задержек никаких не ожидалось.
Должно быть, в здании взрыв шарахнул по барабанным перепонкам как и положено, но здесь на улице все представилось более невинным. Пространство дрогнуло от воздушного удара, и фрагмент стены с парочкой окон на втором этаже муниципального банка попросту выбросило наружу. На тротуар дождем посыпалось стеклянное крошево, подобием осенней листвы в воздухе закружились бесчисленные бланки, квитки и формуляры. И тут же из разбитого здания густо повалил дым. Секундой позже выскочил первый пробудившийся «секьюрити» — оглушенно завертел головой. В руке он держал пистолет и, видимо, действительно готов был открыть ураганный огонь. Но, увы, стрелять было не в кого. Все главное произошло, виновников взрыва искать было поздно.
Финальному акту свершившейся сцены, вероятно, стоило бы поаплодировать, но Кудесник и тут доиграл режиссерскую роль с должной выдержкой и до конца. Кинув прощальный взор в сторону изуродованного здания, он тронул машину с места, степенно выехал с роковой улицы и, только очутившись на главном проспекте, расслабленно притопил педаль газа.
Упрятанный под капотом двигатель с шуршанием набирал бешеные обороты. Кудесник ехал в резиденцию Папы на доклад. «Генеральские звездочки» в сущности были у него в кармане.
* * *Своего аналитика Денис Трофимович хвалил вполне заслуженно. Компьютерными программами поиска Геннадий владел в совершенстве. Немногим более полусуток ему понадобилось, чтобы прошерстить всю местную сеть, выудив на свет более четырехсот адресных и анонимных заказов. Но самое важное, что наряду с жалобами и прямыми просьбами о помощи он сумел отыскать и непосредственные отклики Палача.
— Информации тут, конечно, кот наплакал, но это уже кое-что. — Близоруко щурясь, аналитик вглядывался в экран. — Практически всем адресатам, к жалобам которых был проявлен какой-либо интерес, наш загадочный клиент предлагал оставить в сети номер пейджера или телефона. При этом всякий раз он подписывался скромно и невинно: «Абонент».
— Ну-ка, ну-ка! — шагнув ближе, Шматов склонился над плечом аналитика. — Действительно — абонент…
— Любопытно, не находите? — Денис Трофимович по обыкновению принялся измерять комнату шагами. — Обращаясь к нашему другу, люди высказываются более или менее определенно. Практически везде имеются адресные указания: «Нашему Защитнику», «Для Палача», «Палачу» и так далее. Между тем, сам он подобным образом нигде не подписывается.
— Из чего явствует, что в рекламе он не нуждается. — Пробурчал Сергей Миронов.
— Это совсем неудивительно, — Геннадий пожал плечами. — Интернет — особая форма мироздания со своими специфическими законами и отношениями. Очень многое здесь появляется и будет появляться само собой. Могу даже предположить, что все эти жалобы первоначально никому конкретно не предназнались. Люди попросту делились наболевшим, костерили виновников своих бед, пытались докричаться до власть имущих. Вероятно, некоторые странички спонтанно превратились в своеобразные чистилища. Нечто вроде столба позора, на котором каждый мог излить свою обиду. Но однажды кто-то взял и отомстил — конкретным действием и конкретному лицу…
— Нет, браток, не кто-то, а человек с паранормальными способностями! — Денис Трофимович хрустнул кулаком. — Хотя, возможно, на сцену он вынырнул именно таким образом. И, конечно же, не искал он никого, — сами нашли. А, найдя, поспешили объявить Палачом!
— Вы думаете, он пошел на поводу у собственного образа?
— Не знаю… Знаю только что со временем он действительно стал мстителем. Мстителем высочайшей пробы. — Слово «мститель» Денис Трофимович произнес с каким-то священным придыханием. — А уж после по сети прошелестел слушок о появлении народного Палача, и поехало… — Начальник спецбригады хмуро взглянул на своих собеседников. — Да-с, дорогие мои! Свято место пусто не бывает. И если есть канонизированные святые, почему бы не объявиться канонизированным палачам?
— Тем более, что к этому взывает общество. — Негромко вставил Миронов.
— Вот именно. Гигиена, санитария — слова отнюдь не пустые. Если человек запачкался, он спешит отряхнуться, вымыться с мылом, принять душ. Это нормально, это естественно. И когда общество, взглянув на себя глазами средств масс-медиа, видит собственную непривлекательность, оно рефлекторно тянется к мочалке и мылу. Но это, конечно, фигурально, — в реалиях же начинают мечтать либо о суровом, но справедливом диктаторе, либо о некой третьей силе, способной вершить земной суд — сегодня и здесь, не дожидаясь суда небесного.
— Потому, надо полагать, и появлялись в свое время мифы о «Белой стреле», «Легионах благонравия», «Корпусе смерти» и прочих народных мстителях.
— Совершенно верно. — Денис Трофимович кивнул. — Но это наша подоплека — человеческая. Что же толкает на подобные поступки Палача — нам предстоит еще выяснить, как предстоит выясннить и природу его жутковатых способностей.
Геннадий повернулся к милиционерам.
— Вы уже знакомились с результатом дополнительной экспертизы? Спецы в один голос утверждают, что обычные огнеметы не способны оставлять подобных следов.
— Но первоначально они говорили…
— Первоначально проводилась экспертиза поверхностного слоя. Никому и в голову не могло прийти, что стена в равной степени способна обугливаться и в глубину. Тем не менее, стоило сделать один-единственный хороший соскоб, и наши химики ахнули. Словом, это даже не плазменное оружие и не лазер, это нечто совершенно иное.
— Слишком высокая температуа?
— Да нет, дело не в температуре, а в глубине проникновения. Что-то похожее на печь СВЧ. Там бутерброды тоже прогреваются достаточно равномерно.
— Может быть, аналог шаровой молнии?
— Не исключено. — Денис Трофимович задумался. — Во всяком случае, прецеденты подобного рода встречались. Насколько мне известно, далеко не всегда шаровые молнии ограничивались электрическими разрядами и тепловыми ожогами. Иной раз действительно шинковали людей как капусту, пробивали насквозь, разваливали пополам. Беда в том, что о природе шаровых молний мы по сию пору знаем до обидного мало… Кстати, как там ваш Виктор? Что-нибудь вспомнил?
Капитан растерянно поджал губы.
— К сожалению, нет. То есть к Дымову мы его водили, но в итоге он начал припоминать лишь какие-то голоса и неясные крики.
— Жар, — подсказал Миронов. — Он говорил еще об ощущении жара.
— И все?
— Да, больше ничего.
— Блокада памяти? — предположил Денис Трофимович.
Шматов покачал головой.
— Дымов сказал, что там все сложнее. По его словам, если бы был обычный блок, он бы его взломал. И поверхностные слои тоже снял бы без особых хлопот. Но там нет ничего.
