Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм"
— Неее… — из последних сил покачал головой Дёма, — Лучше здесь меня пристрели. В лавре меня живым изжарят и съедят…
— Не съедят, — заверил его Кирилл, — Я попробую с ними договориться. С тобой же мы договорились?
— Представляю, как ты будешь договариваться с ними, — первый раз за всё время, что они были знакомы, Дёма слабо улыбнулся.
— А я со всеми общий язык найду, — важно кивнул Китяж и вышел в коридор. Надо было пройтись по территории и собрать тела. Не хотелось их оставлять собакам…
* * *К Александро-Невской лавре они подошли далеко за полночь. Китяж снова напялил противогаз. На Дёму натянули банальный ГП-7, а его сын довольствовался обыкновенным респиратором. Дёму тащили на импровизированных носилках Никотин и Архангел. Саня периодически останавливался и показывал Китяжу какие-то метки, поясняя, что они означают.
— Вон, видишь, пивная банка на палке торчит? Туда не суйся — расплавишься.
— Понял, — кивнул Кирилл, — И много у вас таких меток?
— У нас — достаточно, — неопределённо ответил Саня, — У каждой группировки свои метки. Но все они на видных местах. Будь внимательнее и увидишь. А проще всего — ходи по протоптанным тропам. На снегу всё видно. Где люди ходят, там и тебе пройти можно. И ни какой счётчик Гейгера не нужен.
— Если здесь фон, не пойми какой, что же творится в центре? — размышлял вслух Тяжин.
— В центр не суйся — сгоришь. В уголёк превратишься. Мы до Суворовского не дошли. Фон там зашкаливает.
— А как вы это определяете? — удивился Кирилл.
— Витя нам два счётчика подогнал, — гордо ответил Саня, — Без счётчика и противогаза здесь жизнь не мила. Те, у кого противогазов и счётчиков нет, садятся на какой-нибудь точке проходной, как вот этот, — абориген кивнул в сторону Дёмы, — и честных людей раздевают, налогом обкладывают. Бандиты, короче. Вправо не ходи, — Саня схватил Китяжа за рукав, — Видишь — метка.
— А следы? Кто-то же туда прошёл…
— Кто-то умирать туда пошёл…
Кирилл быстро привыкал к новым правилам игры. А правила были простые — «Не суйся, куда не надо и смотри под ноги».
Поплутав по протоптанным в снегу тропам, коллектив вышел к гостинице «Москва», от которой остались только первый и второй этажи.
— Ты бы видел, что тут в первые дни творилось, — усмехнулся Саня, — Остатки МакДональдса штурмом брали. Жрать то всем хочется…
— А где весь народ? — спросил у Сани Дон, — Мы вот идём, идём, а народу нет совсем…
— А его не так много и осталось, — горько ответил Саня, — очень не много… Основная масса переживших бомбёжку умерла в первую неделю… Очень много от ожогов, травм разных… Ещё больше умерло от лучевой болезни. Воды нет, лекарств нет. Вначале с окраин пытались пожарные да скорые пробраться, да разве они столько народу могут за один раз спасти… Через неделю и они пропали… Говорят, что ушли они из Питера… Все…
— Кто говорит, — не понял Китяж.
— Люди… — многозначительно ответил Саня, — Люди зря болтать не будут. Говорят, сразу за кольцом, пункт есть. Там всех выживших принимают, проверяют на степень лучевой, лечат…
— Что же ты тогда здесь делаешь, — усмехнулся Новиков, — Шёл бы на этот пункт. Подлечился бы. Что тебе здесь делать?
— Нет там никакого пункта, — сухо сказал Китяж, — Брехня это всё. Провокация. Зона отчуждения до Павловска. А вот дальше — хорошо. Выходить вам надо. Людей выводить, а то загнётесь здесь… Года не пройдёт…
— Саня, — Дон решил поменять тему разговора, — А много вас в лавре?
— Было около двух сотен человек. Это тех, которые более или менее дееспособны.
— А почему «БЫЛО»? — не унимался Новиков.
— Потому что, — нервно ответил Саня, — У нас тут не курорт. Здесь за пару ботинок голову прострелить могут, не говоря уже о еде. Собак видел?
— Ну, видел… И чё???
— Через плечо! — передразнил его Саня, — Собаки хуже людей. От людей можно откупиться, с людьми можно договориться, а с этими тварями… — он задумался и посмотрел на Тяжина.
— Со всеми можно договориться, — со свойственным ему сарказмом протянул Китяж, — Посмотри на меня. Я же договорился.
Команда снова замолчала и ни кто не проронил ни слова, пока они не подошли к воротам Лавры.
* * *У входа в подвал Лавры стояли и курили два здоровых, крепких парня лет двадцати. Один был с автоматическим ружьём МР-153, второй держал в руках «Сайгу». Не самый хороший вариант, но всё же, лучше чем ничего.
Саня попросил команду подождать, а сам подошёл к парням и о чём то долго с ними переговаривался, периодически показывая рукой в сторону Китяжа и его коллег.
Кирилл внимательно следил за разговором. Слов он не слышал. А вот реакцию защитников Лавры он видел хорошо. Вы спросите — «КАК среди ночи он мог их видеть»??? Очень просто. Над входом в подвал висел фонарь. И он — РАБОТАЛ! Светил, аки солнышко. И этот факт не мог ни радовать Китяжа. Если есть электричество, значит, они подзарядят батарей раций, прицелов и планшетки.
Парни с ружьями долго спорили с Саней, пока один из них не махнул рукой и не гаркнул.
— Делай что хочешь, Саня. С отцом Варфоломеем сам разбираться будешь.
— Разберусь, — ухмыльнулся Саня и махнул рукой Китяжу, Подходите, товарищ майор!
Кирилл подошёл к парням, которые по удобнее перехватили своё оружие.
— Здравствуйте, граждане, — улыбаясь, Кирилл подошёл к этой троице.
— И вам не хворать, — ответил тот, который был с «Сайгой», — С какой целью прибыли в расположение Лавры? Есть ли у вас документы, удостоверяющие вашу личность?
— Майор Тяжин, — представился Кирилл и полез под ОЗК, а затем и под китель, за документами. Нашарив в кармане шёлковый лоскут, он протянул его «старшему», так он окрестил того, который с «Сайгой», — Прибыл в Санкт-Петербург, с группой, для разведки возможности эвакуации мирного населения.
— Эвакуации, — в сердцах сказал второй, — Спохватились… Раньше надо было эвакуировать!!! Сколько народу спасти могли…
— Не шелести, Витя, — тихо осёк его Старший и развернул протянутый ему шёлковый платок, — Интересный у вас документ, Кирилл Александрович. Никогда таких, раньше не видел. «…оказывать всякое содействие…» Ну, что ж. Я так понимаю у ваших бойцов…
— Офицеров, — поправил его Тяжин.
— Извините, офицеров. У них, такие же громкие документы? — Старший протянул ему «удостоверение».
Кирилл ничего не ответил. Только кивнул.
— А это кто с вами?
Тут Саня округлил глаза.
— Да ты чё, Михалыч! Это — Дёма Бобёр и его сын! Мы же его в плен взяли!!!
— Вы — проходите, — подумав, сказал старший, — А эта тварь пусть подыхает здесь. Он и его выпердыш.
— Вы возьмёте его к себе и будете выхаживать до тех пор, пока он не встанет на ноги, — тихо, но очень сурово сказал Китяж старшему.
— Это, с каких пирогов???
— Ты читать умеешь??? Написано что??? «Оказывать всякое содействие», — Кирилл потряс перед его носом платком, — Именем Президента Российской Федерации, — Голос Китяжа стал властный и жёсткий, — Приказываю, оказать медицинскую помощь данному гражданину и его сыну. Так ясно?
— Более чем, — выдохнул Старший, — Я должен о вас доложить. Вы подождите здесь, товарищ майор. Отец Варфоломей вам мозги на место поставит… — сказал он как-то, совсем тихо и, оставив одного часового, он скрылся за тяжёлой кованой дверью, которая помнила ещё царя-батюшку…
* * *— Проходи, добрый человек, — старец, сидевший в дальнем углу маленькой подземной кельи, не отрывая глаз от толстой церковной книги, жестом пригласил Китяжа присесть. Как только Кирилл зашёл в эту комнатушку, у него заболела левая рука. И не просто заболела. Её начало крутить и жечь огнём. Именно то место, где под кожей был подарок Бальтазара. Кирилл боль терпел, но грамотно вести разговор ему было тяжело.
— Доброго здоровья, святой отец, — слегка поклонившись, Тяжин проследовал на место указанное ему старцем.
— Знал я что ты придёшь сегодня, — старец слегка улыбнулся.
— Откуда, батюшка?
— У тебя своя служба и своя разведка, а у меня своя. С чем пожаловал?
— Своя разведка? — Китяж сделал вид, что не услышал вопроса, — Это Витя Франгос что ли?
— И Витя в том числе, — Кирилл заметил, что улыбка с лица старца моментом улетучилась, — Но ты не ответил на мой вопрос.
— Верно, святой отец, — теперь уже Китяж ухмылялся.
— Зови меня отец Варфоломей.
— А меня — Китяж, — ответил Тяжин и уселся по удобнее. Рука горела огнём, но виду он не показывал. Только немного поморщился, когда неудачно повернулся в кресле.
— Ну, это уже не в какие ворота не лезет, — Варфоломей оторвался от книги и пристально посмотрел Китяжу в глаза, — Ты второй раз не ответил на мой вопрос.
— А вы не ответили на мой, — маленькая шишка на левом запястье, начала светиться, будто у Тяжин под кожей был светодиод. И боль… Жгучая боль…
