Владимир Лещенко - Кровь, огонь, серебро...
И вот теперь все изменится. Другие семьи не станут возмущаться фактом его возвышения, если он разгромит гару. А там уж… Он найдет способ использовать силу Ночного Народа для осуществления своих замыслов. Нет, конечно, в президенты России он не полезет – это было бы вызовом как здравому смыслу, так и традициям вампиров. Но вот должность «серого кардинала» при марионетке в кремлевских палатах его вполне устроит. Особенно, если эту марионетку сделают кайтифом, который не может идти против посвятившего его. А для этого ему не нужен даже Дмитрий Бобров – в конце концов, среди его знакомых вампиров трое на грани перехода к статусу Древнего.
Арахнов жутко усмехнулся, на мгновение став очень похожим на классического голливудского вампира.
Мифы гласят: вампиры были созданы высшими существами для управления человеческим стадом. Настала пора наконец претворить мифы в жизнь.
Серая, огненная и серебряная
Машина с людьми и оборотнями проехала километров пятьдесят, а потом свернула с шоссе на грунтовую дорогу и углубилась в угрюмый ельник.
Каролина, сидя на коленях у Андрея, вертела головой по сторонам – она даже не предполагала, что в Подмосковье могут быть такие глухие места.
Андрей откинулся на спинку заднего сиденья и закрыл глаза.
И незаметно задремал.
Густой туман окутывал его мягкой шалью. Серо-свинцовое небо навевало печаль, по щекам катились слезы. Сколько же вас погибло?.. Сколько еще погибнет? Он стоял в белесом мареве, а вокруг метались тени ушедших за последние дни братьев. Серые братья… Каждый крупнее обычного волка, с горящими зеленым огнем глазами. Глаза с болью смотрели на него. Братья будто жалели о чем-то. Те, кто способен слышать, пусть услышат и поймут… Пусть примут и придут…
Черная тень возникла перед ним, и тут же распласталась в прыжке. Он увернулся.
А ты не волк… Ты не наш…
И враг ушел, растаял в тумане…
Машина подпрыгнула на выбоине, и Градов открыл глаза.
И сразу вспомнил:
«Те, кто способен слышать, пусть услышат и поймут… Пусть примут и придут…»
«Кажется, у меня нет выбора, – сказал он себе. – Это что-то внутри становится сильнее…»
Ника молча сидела, прижатая к дверце Степаном. Звериная часть ее души ликовала при виде леса и одновременно тосковала, запертая в человеческой оболочке. Здесь было несравненно лучше, чем в городе, который убивал сам себя. Хотелось обратиться в волчицу, выпрыгнуть из этой железной коробки туда, на волю, под деревья. Хотелось поваляться в теплой траве, поохотиться да просто вдохнуть запахи леса…
Дача Чекана оказалась двухэтажным кирпичным домом – единственным обитаемым домом в заброшенной деревне. Таких деревень становилось все больше в России – даже в элитном вроде бы Подмосковье. Он был обнесен забором с дырками-бойницами в кирпиче, замаскированными под незамысловатый узор, и стоял чуть в стороне от остальных, на невысоком холме. Густой хвойный лес здесь отступал, и все подходы к дому хорошо просматривались. Во дворе находились приземистая баня, сарай и колодец. За домом зеленел ухоженный газон и трогательная клумба гладиолусов.
Увидев эту картину, Ника не смогла удержаться от улыбки, но поспешно придала лицу серьезное выражение, заметив, с какой любовью осматривается Чекан. Оказывается, у этого железного волка были свои слабости!
На порог вышел здоровенный бородатый мужик лет сорока, с длинными рыжими волосами ниже плеч. При взгляде на него сразу вспоминались древние викинги. Издав боевой клич, он распахнул объятия и сгреб Чекана.
– Ага-а! Наконец-то пожаловал! Как будто почувствовал! Мы как раз нашу годовщину отмечаем! – прогудел он на одном дыхании. – Присоединяйтесь!
Значительную часть просторного помещения занимал стол, уставленный разнокалиберными емкостями с разноцветными жидкостями – несомненно, алкогольными – и произведениями домашней кулинарии. За столом сидели двое, похожие на братьев, в одинаковых черных футболках, длинноволосые, худые и высокие, и еще один парень лет двадцати, с живыми карими глазами, косичкой, аморфной татуировкой и пирсингом, совершенно не украшающим его лицо.
Вновь прибывшие устроились за столом. Чекану удалось подать голос только после рюмки водки, выпитой «за встречу», и порции маринованных грибов.
– Гм, эт-самое, – собрал разбежавшиеся от такого теплого приема мысли варк, – знакомьтесь. Этот рыжий, который гудит без умолку, – дядя Федор. Вот эти двое – Иван и Никита Киндиновы. Не братья.
– И даже не однофамильцы, – добавил один из длинноволосых под смех приятелей.
– Ну а это молодое чудо – Михаил Ладимирский, он же – Химера.
– Лучше просто: Химера, – скромно уточнил татуированный.
– А я привез Каролину, Веронику, Андрея, Степана и… – Чекан замялся на мгновение, вопросительно глядя на Эльфа.
– Арвида, – сообщил маг.
– Точно, Арвида! И хочу сказать, – Виктор обвел взглядом своих спутников, – что этим парням известно, кто я такой.
Застолье было в разгаре, когда Чекан встал и сказал Глотову:
– Пойдем со мной. Покажу кое-что.
Виктор прошел в соседнюю комнату, поднял тяжелую крышку погреба и, сделав приглашающий жест Степану, начал спускаться.
Просторный погреб был разделен на две части. В первой находились запасы разнообразного провианта, рассчитанные не иначе как на два-три месяца осады, во второй хранилось оружие.
В основном старое, выкопанное из земли в местах боев прошлой войны и заботливо реставрированное руками деда Штепы. Пулемет «МГ-43», его собрат по вермахту «шпандау», невесть как попавший сюда старик «Томпсон» – когда-то культовое оружие гангстеров эпохи «сухого закона». Тут же присутствовало несколько трехлинеек и упакованные в полиэтилен «ТТ», «наганы» и «вальтеры».
Было в погребе и более молодое поколение смертоубийственных игрушек: помповое ружье, китайский пистолет-пулемет, название которого осталось для Степана загадкой (в иероглифах он не разбирался), карабин «Сайга» с оптическим прицелом и хромированный «АК-47» производства, насколько помнил Глотов, еще СФРЮ. Из картонной коробки с надписью «Сникерс» виднелись ручки гранат.
Да, с таким арсеналом эта крепость могла выдержать долгую осаду. По крайней мере, если ее будут осаждать люди.
– Знакомые инструменты? – спросил варк. – Ты вроде как после меня самый компетентный в военных вопросах, поэтому давай вместе прикинем, что и кому раздать.
А тем временем за столом дядя Федор уже вовсю травил байки Каролине, а «не братья» отмечали оглушительным хохотом особо удавшиеся шутки.
Затем разговор как-то незаметно перескочил на музыку, и Каролина удивилась – приятели главного варка показали тут неожиданную осведомленность.
Вспоминали не только Луи Армстронга или Криса Ри, но даже мелькали в разговоре и Моцарт с Вагнером…
– Ого-о! – протянула Каролина. – А вы что, специалисты по музыке?
Все четверо уставились на нее чуть не с открытыми ртами, а потом Химера важно произнес:.
– Мы – «Горный ветер»!
– Это как? – не поняла студентка.
– Группа «Горный ветер», – пояснил дядя Федор. – Фолк– и бард-рок, концерты в клубах, два альбома… Неужели никогда не слышала?
– Не-а, – честно призналась Каролина. – Я, вообще-то, джаз больше люблю…
Все четверо синхронно и удрученно вздохнули.
– А Чекан? Он тоже, что ли? – с удивлением осведомился Андрей.
– Нет, – покачал головой Федор. – Витя – наш друг. Наш спонсор-меценат… Да что там – наш спаситель!
– Было такое дело, – начал один из близнецов—не братьев, – попали мы на большие бабки. Внесли за аппаратуру, за запись альбома, а партнеры наши возьми да и пропади. А деньги, между прочим, не у самых хороших людей заняли.
Ну, что… Играем себе, репетируем, а сами потихоньку к концу готовимся. Потому как платить нечем – ну, совершенно!
Химера вон даже предложил коллективным самоубийством покончить… Чтоб музыка наша хоть посмертную славу приобрела! Правда, по-моему, он сделал это после четвертого пузыря…
– А тут после одной вечеринки в «Вермеле», – продолжил второй Киндинов, – заходит к нам за кулисы этакий вот прикинутый здоровяк и начинает: мол, группа понравилась. Нет ли других песен да где можно будет послушать… Ну, слово за слово, пожаловались мы ему на то, что послушать, наверное, уже не придется…
Так мало что сорок тысяч «зеленью» без расписки отстегнул, так еще и авторитетом своим помог кое-кого приструнить. Одним словом, друг он наш до гроба!
– А если кто скажет: мол, не человек, так скажу вам: еще таких людей поискать! Вот так! – дядя Федор от избытка чувств ударил себя в широкую грудь.
– О! – встрепенулся Химера. – Значит, вы никогда не слышали нас? В таком случае – квартирный концерт специально для друзей нашего лучшего друга Виктора Ивановича Чекана!
