Роман Куликов - Дары некроза
Первая волна пламени еще не успела опасть высокими гребнями, как на смену ей пришла вторая. Со всех сторон, куда ни глянь, бушевал огонь. С надсадным воем машина снова выплюнула вперед и вверх огненные стрелы. В этот раз Роди хорошо разглядел темные силуэты снарядов, оседлавшие яркие красно-желтые языки. Новые струи дыма заволокли небо.
Кажется, он закричал. От страха и восторга одновременно. И еще от какого-то нового чувства, которого не понимал, но оно переполняло все его существо. Разинув рот, приподнялся в своем кресле Шави. Наверное, он тоже кричал. Закрыв глаза и прижав руки к ушам, визжала Айза. Все это Роди только видел: все звуки в рубке перекрыла новая звуковая волна. Теперь он различал в этом всеобъемлющем и всё подавляющем звуке короткий взрыв выстреливаемого патрона, лязг металлических платформ, далекий вой стремительно удаляющихся огненных стрел и хлопки гуляющего по палубе пламени.
С того момента как Роди нажал на красный квадрат, прошло не больше пяти ударов сердца, а машина метнула в небо следующую, уже третью по счету, партию патронов. Скорость и кипучая энергия, с которой бешеные штуковины покидали свои гнезда на фермах, поражали воображение гораздо сильнее, чем все увиденное Роди до этого. Мелькнула мысль, что, окажись на пути патронов летающая платформа, ее смело бы в сторону и мгновенно разорвало на куски.
Сплошным огненным потоком неслись к далекой цели всё новые и новые снаряды. Их дымные хвосты приглушили свет солнца и скрыли почти все, кроме устрашающего огня за окнами и красных полос в небе. Но машина и не думала останавливаться. Залп за залпом, она безжалостно опустошала блестящие фермы, жгла и глушила саму себя взрывами-выстрелами и диким воем.
Ошалев и охрипнув, Роди закрыл рот и вцепился в подлокотники кресла. Прямо у него перед носом была картинка «живого окна». Там пока ничего не изменилось: колонна гетманского войска продолжала спокойно двигаться по пустыне. Роди уже было решил, что так эффектно взлетающие патроны оказались такими же испорченными, как серые цилиндры с маленькими ветряками, но в этот момент там, внизу, все изменилось.
Справа от колонны, совсем рядом с ней, вдруг расцвел черный, с красной сердцевиной цветок взрыва. Вдалеке — еще один. Третий почти слился со вторым. Во все стороны полетели люди, многие попадали на землю, остальные бросились врассыпную. И все это в полной тишине: «глаз», видимо, умел передавать только движущиеся картинки. А потом черные цветы стали распускаться с такой скоростью и так часто, накрывая все пространство, занимаемое колонной, что Роди почудилось, будто половина пустыни поднялась в небо, перевернулась там пару раз и шмякнулась обратно, превращая людей, манисов и машины в однообразный мясо-металлический фарш, равномерно размазанный по всему обозримому пространству.
Вой и пламя за окном внезапно стихли, оставив после себя лишь оглушающую тишину и темноту наступившего вечера. Потрясенный Роди продолжал смотреть в «живое окно», где не было больше ни следа целой армии, еще недавно бодро двигавшейся по пустыне и готовой уничтожить на своем пути любую силу.
Оглушенная троица еще некоторое время неподвижно сидела в креслах. Первым очнулся Шави.
— Вот это стрельнули, — сказал он и вдруг засмеялся, запрокидывая голову и хрипло булькая горлом.
Несоответствие пережитого и того, как это назвал Шави, показалось Роди ужасно смешным, и он тоже захохотал. Только Айза испуганно смотрела на них и молчала. Картинка в «живом окне» начала стремительно приближаться, демонстрируя все более мелкие детали пейзажа. Шави тут же принялся водить пальцами по «живому окну» и быстро вернул изображению прежнюю ориентацию. Но стоило ему убрать руки, как картинка снова стала заваливаться и укрупняться.
— Всё, отлетался «глаз», — разочарованно буркнул Шави, сразу прекратив смеяться. — Сам больше не может за собой следить.
— Интересно, почему не закрылись бронеставни? — сказал Роди, разглядывая закопченные обзорные окна, и тут же невпопад добавил: — Как она стреляла! Я это до самой смерти помнить буду!
— Да, такое не забудешь. — Судя по тону, изобретатель планировал помнить это и после смерти. — Да что такое с «глазом»? Я только что видел вдалеке какие-то огни, а он даже не обратил на них внимания. Совсем сломался. Ну, теперь хоть не падает.
В «окне» перед ним появилась мерцающая надпись. Свет в рубке потускнел, потеряли яркость «живые окна». Судя по движущейся картинке, «глаз» падал.
— Эй-эй, что такое? — заволновался Шави. — Что творится с нашей любимой машинкой? Я готов ответить на твои вопросы, дорогая, только не сердись, если вдруг ошибусь.
— У меня появились два кругляшка, — сказала Айза и хлопнула ладошкой по «живому окну». — Нажала оба.
Свет в рубке погас, «живые окна» совсем потускнели, картинка, передаваемая «глазом», надвинулась, моргнула и превратилась в сплошную черноту.
— Ты что наделала?! — завопил изобретатель. — Не трогай больше ничего!
Он лихорадочно застучал пальцами по «живому окну», наугад «отвечая» на бесчисленные вопросы, что задавала ему машина. Внезапно свет в рубке вновь загорелся, «живые окна» набрали яркость.
— Так-то лучше, — уже спокойным голосом прокомментировал Шави.
Прошло какое-то время, в течение которого никто не двигался с места. «Глаз», судя по всему, снова мог летать сам. И вообще все стало как раньше. Только в «живом окне» Шави появились меняющиеся цифры. И насколько Роди понимал, цифры эти вели обратный отсчет. Изобретатель задумчиво потыкал в них, потом поскреб подбородок, но сказать ничего не успел: в «живом окне» перед ним вспыхнули огни, которые он уже видел раньше. Теперь «глаз» самостоятельно их нашел и начал облетать по кругу. Вскоре стало ясно, что именно они нашли.
— Еще гетманы, — с удивлением констатировал Шави. — Стоят лагерем, но такое впечатление, что до этого шли в нашу сторону. До них, правда, еще далеко, можно на некоторое время отвлечься. А то я уже что-то совсем ничего не соображаю. — Он поднялся с кресла, настороженно глядя в экран.
Роди посмотрел на Айзу. Та сидела, крепко вцепившись в подлокотники.
— Что-то слишком много всего навалилось, — сказал Шави. — Аж ноги подкашиваются.
Роди тоже чувствовал, что на смену радостному возбуждению пришли усталость и опустошение. Требовалось сесть и все хорошенько обдумать.
— Давайте отдохнем и поедим, — предложил изобретатель. — Они теперь сюда доберутся еще не скоро. А нам к тому моменту надо хорошенько подготовиться.
За обзорными окнами стало заметно темнее. По всей видимости, к машине подкрадывалась ночь.
— А если они в темноте придут? — спросила Айза, выбираясь из кресла.
— Я тоже об этом подумал, — кивнул Шави. — Но надеюсь все-таки, что ночью они носа из лагеря не высунут. Панцирные волки ночью никого не боятся, а в пустыне их немало. Будем дежурить по очереди. Отправляйтесь спать, а я пока схожу проветрюсь да попробую разобраться, как нам дальше обходиться. Не нравятся мне эти цифры. Словно машина решила еще немного поработать, а потом лечь спать. Мешок с харчами заберите — я себе вот «лучезарки» взял, мне хватит. Как очередь придет, Роди, — разбужу.
Роди с девушкой ушли в казарму, устроились на койке.
— А тебе не страшно? — Айза прижалась щекой к его груди.
— Что?! Конечно нет! — Он хмыкнул. — Ты же видела, как мы с ними легко разобрались. Пока мы на корабле, никто нам не страшен.
— А самого корабля ты не боишься?
Вместо ответа Роди засмеялся. Девушка приподняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Ну серьезно, Роди. Он такой огромный, непонятный, будто не из этого мира.
— Не выдумывай. Ты просто не привыкла. Когда я только нашел его, тоже слегка опасался. — Роди вспомнил, как страх выгнал его из коридора и заставил ночевать снаружи, но признаваться в этом возлюбленной не собирался. — А потом я понял, что это просто машина, огромный сендер, только без колес. Ты же не боишься сендера?
— Нет.
— Вот видишь. Мы с Шави уже почти разобрались, как управлять кораблем, — Роди грустно вздохнул, — только никак не можем заставить его двигаться, чтобы уехать отсюда. Вот гетманы отстанут от нас, тогда и займемся этим.
Айза снова легла. Оба какое-то время молчали. Потом она спросила:
— Ты правда думаешь, что есть такие земли?
Роди сразу понял, о чем речь. Он и сам все время думал о рассказе изобретателя. Могло ли такое быть, что Погибель обошла стороной какие-то земли? Роди не знал, насколько велико пространство вокруг. Слышал от дяди, охранников фермы, небоходов, что Донная пустыня велика, но еще есть огромная Пустошь. Припоминал случайно подслушанные разговоры про города: Херсон-Град, Минск, Киев и далекую Москву. Знал, что есть и другие поселения людей, большие и малые. И всюду Погибель оставила свой след. Существуют ли такие места, где она не побывала?
