Питтакус Лор - Восстание Девятого
Солдаты бегут ко мне со всех сторон, но я продолжаю двигаться к Сетракусу Ра. Когда один мог заступает мне дорогу, я пронзаю мечом его шею. Другой хватает меня сзади, и я отрубаю ему руку. Еще один с криками бежит ко мне, и я протыкаю его туловище. Сейчас я могу думать только о том, чтобы перерубить мечом шею Сетракусу Ра, так что едва замечаю, как убиваю их.
Внезапно он оказывается рядом со мной и хватает меня за шею. Он поднимает меня одной рукой так, что мои ноги повисают в воздухе и наши лица снова оказываются совсем близко.
– Хорошо сражаешься, девочка, – выдыхает он мне в лицо. Я морщусь от вони.
– Верни мне мои Наследия, и увидишь, насколько хорошо, – задушенно отвечаю я.
– Если бы ты была так сильна, как думаешь, я бы не смог их отнять.
– Перестань, трус! Если ты так уверен, что можешь меня убить, почему ты этого не делаешь? Покажи мне, насколько ты крут! Верни мне мои Наследия и сражайся как мужчина!
– Ты пользуешься своей силой! Я пользуюсь своей! – ревет он так, что голос отдается эхом.
Он швыряет меня обратно на середину зала, но я почти не чувствую боли удара. Мой меч со звоном падает на камень и отлетает в сторону. Один из солдат кидает в меня свой меч, и он несется ко мне, вращаясь в воздухе. Инстинктивно я пытаюсь остановить его телекинезом, но мои Наследия еще не вернулись. Пусть так – моя сила и рефлексы все еще при мне. Я убью Сетракуса Ра, с Наследиями или нет. Я вытягиваю обе руки и смыкаю их на летящем мече, останавливая его совсем рядом с моим подбородком. В следующее мгновение меня хватают за пояс и, падая на спину, я прокручиваю меч и погружаю его в атакующего. Меня накрывает покрывалом пепла. Появляются еще моги – я уничтожаю их их же оружием – потрясающая справедливость. Я чувствую, что становлюсь сильнее с каждым убитым. Кроме того, я все больше злюсь. Но если мне придется убить всех могов на Земле, чтобы добраться до Сетракуса Ра, я это сделаю.
Он просто стоит, наблюдает за зрелищем и рычит так, что вибрация отдается у меня в груди. Все годы тренировок вели к этому моменту. Я бы чувствовала себя сильнее только если бы остальные Гвардейцы были со мной – мы должны были бы сражаться с ним вместе. Я прогоняю эту мысль. Я убью его за всех нас.
Когда я расправляюсь с последним солдатом, Сетракус Ра выходит ко мне в середину зала. Он протягивает руку за спину и достает огромный двухвостый кнут. Когда он бьет им по земле, тот вспыхивает оранжевым пламенем.
Я стою не дрогнув. Он ничего не может сделать, чтобы остановить или испугать меня. Я бегу вперед с криком:
– За Лориен!
Он щелкает кнутом у меня над головой, накрывая меня огненным покрывалом. Я прыгаю под его край и качусь к ногам Сетракуса Ра. Уворачиваясь от его ботинка, я замечаю несколько шрамов у него на лодыжках. У меня нет времени раздумывать, есть ли связь между его шрамами и моими. Мой меч вонзается ему в икру над верхним шрамом, и я вскакиваю на ноги. Отметина тут же твердеет и выцветает, становясь еще одним шрамом. Он как будто не заметил раны, даже на один шаг не охромел. Он снова замахивается на меня кнутом, и я пытаюсь отрубить один из хвостов, но мой меч плавится, едва коснувшись пламени. Я бросаю остатки меча в него. Сетракус Ра поднимает руку и останавливает обломки в воздухе. Они крутятся и вспыхивают, и когда он открывает ладонь, расплавленный клинок возвращается на рукоять. Сетракус Ра улыбается и позволяет мечу упасть на землю.
Я прыгаю за мечом, но когда наклоняюсь схватить его, кнут ложится на мою правую руку. Кожа тут же вскипает и лопается, и вместо крови из раны выступает что-то твердое и черное. Я смотрю на это и понимаю, что должна ощущать невероятную боль, но не чувствую ничего. Я падаю вперед и наконец беру меч. Вооружившись, я описываю круг и оказываюсь вновь лицом к лицу с вождем могов. Но теперь с моей правой рукой что-то не так. Она не двигается. Сетракус Ра снова щелкает кнутом, и я успеваю отпрыгнуть, когда он пролетает мимо меня, оставляя за собой шлейф пламени. Когда он поднимает руку, чтобы снова занести кнут, я замечаю слабое место и бросаюсь вперед. Держа меч в левой руке, я погружаю его глубоко в грудную клетку Сетракуса Ра. Я дергаю меч вниз, разрывая его похожую на воск кожу, пока не распарываю все туловище. Я падаю на спину, отчаянно надеясь, что нанесла смертельный удар и покончила с войной.
Я ошибаюсь. Хотя Сетракус Ра и кривится, он, вместо того чтобы обратиться в пепел, вырывает меч из своего тела. Он рассматривает клинок, смотрит, как с него капает его густая черная кровь. Потом он берет меч в рот и кусает, ломая его пополам. Обломки падают на землю. Он как будто играет со мной. Что происходит? Я поднимаюсь на ноги, пытаясь понять, что делать дальше. Для начала надо держаться подальше от Сетракуса Ра, пока я этого не пойму. Мне больше чем когда-либо хочется, чтобы другие Гвардейцы были рядом со мной.
«Элла? Ты слышишь меня?»
Ничего.
Я продолжаю пятиться от Сетракуса Ра, пытаясь увеличить расстояние между нами, чтобы дать себе шанс. Тут я замечаю, что мою правую руку начинает покалывать. Я опускаю глаза и вижу, что кожа вокруг раны от кнута почернела. Чернота охватывает пальцы и ногти. Спустя несколько секунд вся моя правая кисть чернеет. Покалывание исчезает. Моя рука становится невероятно тяжелой, как будто сделанной из свинца.
Я поднимаю глаза на Сетракуса Ра. Лиловый шрам у него на шее пульсирует ярким светом.
– Ты готова умереть? – спрашивает он.
«Элла? Если вы идете, то пора. Честно говоря, сейчас или никогда».
Мне так хочется услышать ее голос у себя в голове, услышать, как она говорит, что они все прямо за дверью. Мы должны быть вместе, должны сражаться с Сетракусом Ра при помощи наших Наследий – даров, доверенных нам Старейшинами, пока от него не останется ничего, кроме бесполезной и бессильной кучки пепла, в какие превратились остальные могадорцы. Вместо этого я здесь одна, с раненной рукой, и Сетракус Ра играет со мной в кошки-мышки. Вот он, прямо передо мной, с огненным кнутом в руках. Он лишил меня моих Наследий и забавляется со мной. Что происходит?
* * *Я еще раз оглядываюсь на пустыню, а потом тянусь к ручке на коричневой двери и поворачиваю ее. Прокрутив ее один оборот, я решаю все ускорить и просто срываю дверь с петель. Вниз, в темноту, уходит стальная лестница.
– Я вижу в темноте, – вызывается Марина, – я пойду первой.
Я отхожу в сторону, пропуская ее. Марина спускается в темноту и исчезает из вида. Восьмой кидает ей вслед ее Ларец.
– Примерно метров десять глубиной. Судя по всему, отсюда отходит длинный тоннель, – кричит она снизу. – Пока все чисто. Я никого не вижу.
Девятый смотрит на нас с Эллой и говорит:
– Дамы вперед.
Элла спускается вниз. Когда она исчезает, он ухмыляется и говорит:
– Ну ладно, но вообще-то я имел в виду тебя, Четвертый.
Я качаю головой. В последовательности ему не откажешь. Он жестом приглашает меня спускаться следующим.
– Ты знаешь, как я тебя люблю. Давай, спускайся.
При помощи телекинеза я спускаю вниз Берни Косара, вернувшегося к облику бигля, а потом убираю Ларец подмышку и спускаюсь вниз, пользуясь всего одной рукой. В тоннеле влажно и холодно. Впереди я слышу шаги Эллы и Марины и клацание когтей БК по бетону. Я зажигаю Люмен на свободной ладони и освещаю бетонный тоннель, пытаясь понять, где я.
При помощи Люмена я освещаю отрезок между тем местом, где мы сейчас, и резким поворотом далеко впереди, а потом выключаю его.
– Марина, ты можешь указывать нам дорогу, верно?
Восьмой и Девятый уже успели нас догнать. Марина кивает, и мы следуем за ней по темному проходу. Мы не успеваем уйти далеко, когда я почти врезаюсь в Эллу, застывшую на месте.
– О нет! Я наконец сумела докричаться до Шестой! Мы нужны ей! Она говорит, сейчас или никогда!
– Давайте быстрее, ребята! – кричит Девятый сзади.
Мы бежим в темноте со всей скоростью, на которую способны. Каждые несколько секунд я зажигаю свой Люмен, чтобы мы не врезались друг в друга. Мы резко сворачиваем, и я взмахиваю руками, чтобы осветить тоннель и увидеть, что впереди. Дальше он идет вниз, и при свете Люмена в его конце видна бетонная дверь. Я толкаю свой Ларец вперед, он скользит, пока не врезается в дверь. Продолжая бежать, я зажигаю обе ладони, чтобы лучше все разглядеть.
Девятый быстро открывает свой Ларец и достает пупырчатый желтый мяч. Как фокусник, он поднимает его кончиками пальцев и швыряет в дверь. Мяч слегка отскакивает, раздувается и чернеет. Из него вылетают длинные, бритвенно-острые шипы, и дверь выбивает взрывом. Шипы тут же втягиваются обратно, и спустя мгновение на земле лежит невинный желтый мяч. Девятый наклоняется, хватает его и кидает обратно в Ларец, захлопывая его с громким щелчком.
