Андрей Лестер - Москва 2077. Медиум
– А теперь – приготовьтесь, дядя Ваня! У вас несколько секунд, – сказал Миша, выводя Гришу вперед. – Сейчас мы откроем дверь, и охранники будут улыбаться, как будто им подарили нового плюшевого мишку. Постарайтесь успеть, пока они будут чувствовать, что оказались дома.
– Стрелять в тихих? – не поверил я своим ушам.
– Это только видимость, – сказал Петя.
– Да, но… – Однако я не стал вдаваться в философскую подоплеку этого вопроса, а просто подозвал Смирнова, и мы заняли позицию.
– Раз… Два… Три! – посчитал Миша, и двери в избу Смирновых распахнулись.
Мы рванули вперед. У дальней стены комнаты стояли двое охранников. Блондин держал перед собой дочку Смирнова, завернутую в розовое одеяльце, а второй боец прикрывался от нас смертельно бледной Жанной. Оба охранника блаженно улыбались. На наших глазах второй снял руку с шеи Жанны, а блондин протянул ей сверток с ребенком.
Как только Жанна взяла ребенка, Смирнов кинулся к блондину и раздробил ему зубы прикладом автомата.
Никогда не забуду этого удара в лицо человека, улыбавшегося улыбкой святого.
Я подскочил ко второму из охранников и стянул ему руки за спиной сорванной с кровати простыней. В этот момент сидевший на полу блондин пришел в себя, зарычал, пуская кровавые пузыри, и бросился на меня. Очередь из автомата Смирнова остановила его.
– Я же говорил, сволочь… Я же говорил, убью! Сволочь! Я же говорил! – повторял Смирнов, вытирая слезы.
– Пошли! – потянул я его за рукав. – А ты, Жанна, останься пока здесь. Закрой дверь. На, надень это! – Через голову я стащил с себя бронежилет и отдал его женщине.
Мы выбросили труп блондина на улицу и потащили туда же второго охранника. В дверях он укусил меня за ногу. Я ударил его в голову кулаком, но он не отпускал. Тогда я поступил по методу Смирнова, то есть попросту воспользовался прикладом автомата. Спустив затем связанного со ступенек, на всякий случай я еще пару раз ударил его в лицо той самой ногой, которую он пытался прокусить.
Приблизительно так же мы освободили и Катю с Ирочкой. Не буду описывать ход своих мыслей на этот раз, хотя бы потому, что не очень хорошо его помню, но, вытащив охранников из камеры Кати, я дождался, пока улыбка сойдет с их лиц, и, стиснув зубы, прошил их очередью. Вполне возможно, я не хотел, чтобы кто-нибудь из них развязал руки и бросил мне в спину армейский нож. А может быть, просто ярость захлестнула меня.
С Дивайсом все оказалось и проще, и сложнее. Когда мы ворвались, он и двое охранников лежали в куче на полу. Наверное, когда бойцы Бура лишились оружия, Дивайс бросился в драку, которая ему, по всей видимости, дорого обошлась.
– Папа! – кинулся к нему Петя.
Из громадного кровоподтека на месте правого глаза у Дивайса текла кровь и какая-то неприятная жижа. Охранники, лежавшие рядом, не так широко улыбались, как предыдущие, видно было, что им хорошо досталось, а тихие не меньше дерганых страдают от боли. Даже временные, так сказать, ложные тихие.
– Молодец, хвастун! – похвалил его я, вытирая тыльной стороной ладони пот и кровь со своего лица. – Беги к Кате, бери ее с Ирочкой, и сидите все вместе у Смирновых. Стрелять умеешь? Петя, отдай ему автомат.
Петя снял с шеи своего «калашникова» и не без сожаления протянул отцу.
– Не расстраивайся! На вот тебе! – Я вытащил из-за пояса ПМ, отнятый у Мураховского. – Теперь за Анфисой, и будем пробиваться на выход.
Гриша посмотрел на дом, в котором прожил несколько лет, и побледнел.
15
Легко сказать, берем Анфису и пробиваемся к выходу.
Но как ее взять? И начнем с того, где она? Я понимал, что в особняке, но особняк большой, у него наверняка есть подвал и чердак, а может быть, и потайные комнаты, из которых подземный ход мог вполне вести в любое место инкубатора.
И где сейчас Бур?
Последний раз я видел его, когда он выходил к Светлане из Кругляша. Следовало предположить, что через несколько минут он вернулся, обнаружил наше отсутствие и дал команду ломать двери в подземный ход и вместе с тем преследовать нас по поверхности. А вот что он сделал после этого? Куда направился?
Бойцы у ворот выглядывали из-за груженных бревнами телег, но ничего не предпринимали. Мы оглянулись по сторонам и больше нигде никого не увидели. На втором этаже особняка в одном из окон мирно колыхались занавески. Навалилась такая тишина, что было слышно, как стонет вдалеке раненый Фликр.
– Надо идти в дом, – сказал я, переводя дыхание. – Это очень опасно. Фокус с превращением человека в тихого, как нам известно, на полковника не действует.
«Включить мобильники и деморализовать охрану особняка так, как это сделала весной Анжела? Но мобильников ни у кого нет. Вот почему Бур под страхом смерти запрещал их в инкубаторе! – лихорадочно соображал я. – И даже если ребята вытащат из особняка все оружие, в чем я сомневаюсь, полковник и его верные псы в закоулках и тесноте коридоров и комнат смогут справиться с нами и голыми руками».
– Вы сможете продлить этот эффект? – спросил я у мальчишек, гримасой изображая блаженную улыбку и растерянность. – Тридцати секунд мало. Нам потребуется намного больше времени, чтобы обыскать весь дом.
– Мы н-не знаем, – сказал Гриша, заикаясь от волнения.
– Послушай, – сказал я ему, – может быть, останешься здесь, внизу?
– Вы знаете, – сказал Гриша, – моя мать умерла три года назад. У нее была запущенная пневмония. В Секторе не оказалось лекарств, а в Тихой Москве они были, но отец не захотел обратиться к тихим… Я пойду с вами.
– Слушай, а как ты выманил отца из Кругляша? – спросил я мальчика, чтобы хоть как-нибудь, хоть на мгновение отвлечь его.
– Я Светлане отправил записку, – Гриша сделал попытку улыбнуться, – что в мастерской отец прячет от нее работающий ай-под с самыми свежими записями. Сестру обычно запирают в комнате на втором этаже. Ну, наверное, она разбила окно и выпрыгнула…
– А где же твои друзья? – подал голос Смирнов. – Адамов и другие. Почему они не помогают нам?
– Помогут, не переживай! – ответил я уверенно, а сам подумал: «Хотелось бы и мне знать, где они!»
Вдруг откуда-то слева, с той стороны особняка, которая была не видна нам, со свистом, одна за другой, вылетело несколько стрел, обмотанных горящей паклей. Они воткнулись в крышу и стены избушек. С пакли капала какая-то воспламеняющая жидкость, и бревна на наших глазах начали гореть.
Смирнов метнулся было в сторону начинающегося пожара, но я остановил его.
– Если что, Дивайс их выведет, а ты должен свою семью отсюда прикрывать! Опасность здесь, понимаешь?
Он понимал, но оставаться на месте ему было очень тяжело.
– Тогда вперед? – Он побежал к особняку и открыл чугунную калитку.
В это же мгновение стрела, пущенная из арбалета, сбила его с ног.
– Вот так вот, – сказал сиплый бас Бура, усиленный мегафоном. – А теперь, Иван, отпусти детей. Пусть они зайдут в дом. Без оружия, естественно.
– Дети, за мной! – крикнул я и, прикрывая мальчишек своим телом, подбежал с ними к стене особняка, где мы были защищены карнизом.
Смирнов поднял голову и на локтях пополз к нам. По-видимому, бронежилеты помогают не только от пуль.
– Иван! – повторил полковник. – Я не шучу. Неужели ты хочешь, чтобы я начал отрезать кусочки от Анфисы? Не слышу!
– У Адамова есть новое оружие, о котором вам неизвестно! – закричал я в ответ.
Все-таки моя профессия – рюкзачник. А рюкзачнику тяжело заработать, если не умеешь хитрить и изворачиваться.
– И что? – спросил полковник.
– А то, что никакой Щит от этого вам не поможет! Я уполномочен провести переговоры. Но вначале хочу увидеть Анфису. Сейчас положу оружие на виду и войду в дом!
Ну что ж, пан или пропал. Не дожидаясь ответа, я вышел на открытое место и положил на землю автомат. Мне показалось, что в одном из окон мелькнула тень.
Потом я вывернул карманы, поднял вверх полы куртки и повернулся кругом.
– Ну что? – крикнул я. – Вхожу?
– Входи, – ответил полковник.
Проходя мимо Миши, я быстро сказал, глядя себе под ноги:
– Когда закричу, сделай так, чтобы пистолет оказался у меня в руке.
16
Войдя в дом, я оказался в просторном холле с камином, диванами и концертным роялем, отблескивающим черным лаком. Справа наверх уходила широкая лестница из темного дерева, устланная ковровой дорожкой, притянутой к ступеням бронзовыми штангами. Слева располагался арочный проем, в котором виднелся довольно длинный коридор. В углу темнела дверь с бронзовой ручкой.
– Ну и куда мне? – крикнул я.
– Поднимайся наверх, – ответил сиплый бас полковника.
Я три раза глубоко вдохнул и выдохнул. Это помогло очень мало, а точнее – совсем не помогло. «Взявшийся за руки плуга», – сказал себе я и стал подниматься по лестнице, оставляя на ковре следы грязи и крови.
– Сюда, – донесся голос из-за ближней двери, когда я оказался на втором этаже.
