Сергей Недоруб - Признаки жизни
— Мой. — Шептун принял «Калашников». Автомат был в последней комплектации — подствольный гранатомет, оптический прицел, глушитель. Он смотрелся просто роскошно, насколько это определение может быть применимо к оружию.
— Вот еще, тут передали от братвы… — Самопал протянул сталкеру четыре спарки из магазинов, перетянутых зеленой изолентой. — Сказали, это тебе подарок. Тут бронебойные.
— Волчьи зубы, — усмехнулся Шептун, осматривая магазины. — Спасибо чужой стае, стало быть. Ты готов?
— К чему? — испуганно спросил Самопал.
— Я же сказал. Идем домой. В Коготь.
— Нет, — замотал головой парень. — Я не хочу, я…
— Прости. — Шептун перевесил ремень автомата на шею. — Тебя уже никто не спрашивает.
— Шептун…
— Как и меня тоже. Давай хоть сейчас не будем влезать в высшие материи и просто закончим эту историю. Пойдем.
Самопал больше не произнес ни слова возражения. Сжав губы, он безвольно зашагал перед сталкером.
Глава 22
Возвращение
Несколько раз Шептун оборачивался, прежде чем понял, что никакой погони не будет. А если и будет, то он все равно не сумеет помешать ей. У сталкера нашлось бы достаточно воодушевления для себя самого, чтобы найти в себе силы защищать свою идею до последней капли крови. Однако ему очень не хотелось терпеть неудачу на последней стадии путешествия.
Идя вслед за Самопалом, Шептун старался сосредоточиться, смотреть под ноги, разглядеть новые ловушки перед собой, но все было безуспешно. Он не мог не думать о своем путешествии, таком коротком и в то же время длинном.
— Зона — коза отпущения, — вымолвил Шептун. — Как думаешь?
— Ни о чем я не думаю, — бросил Самопал, передвигая ноги.
— А я думаю, что Зону создали мы, люди. Она всегда была мусоркой для наших недостатков. Мы же сюда всю свою злобу сваливаем. Вот эта злоба и носится, в воздухе летает, ищет, в кого бы пустить свои щупальца…
— Когда же ты замолчишь, Шептун… Все, я согласен, согласен с тобой. Только отвали. И еще…
— Что?
— Мы не люди.
— А кто же мы?
Самопал не ответил, и Шептуну стало смешно.
— Мы лишь кучи дерьма, — произнес Самопал, не выдержав паузы. — Живем и паразитируем на всем, что шевелится.
— Э нет, браток. Дерьмо не может паразитировать на другом дерьме. Только на том, что лучше, чем оно само, а то дисбаланс полный получается.
— Значит, считай себя лучше других. Ты всегда так делал.
— Всегда — это когда? — потребовал ответа Шептун. — В чем это я себя считал лучше, чем другие? В том, что люблю побыть один?
— Шептун, нас всех убьют. Когда-нибудь. В гробу будешь ворочаться один и тогда радуйся, что тебя оставили в покое.
— Нас не убьют.
— Ну тогда посадят.
— Попрошу себе одиночную камеру. Самопал, побудь реалистом. Если нас посадят в тюрьму, то тебя опустят в первый же день. Будешь валяться у параши и волосами ее чистить — они у тебя сейчас как раз на половую тряпку похожи. Это если сильно повезет. А по идее, ты из карцера вылезать не будешь.
— Зато тебя с твоими речами там загасят.
— Думаешь? Самопал, давай без противоречий. То я сижу в одиночестве и никого не хочу видеть, то я обожаю поговорить и ко всем пристаю. Ты уж определись.
— Отвали от меня! Ты сам все понял!
— Понял, что ты только на эмоциях и живешь. Всегда и везде. Скажи, ты в самом деле не выдал бандитам, где находится база?
— Не выдал.
— Интересно, почему? «Лезвиям» выдал, а бандитам нет? В чем причина? Ты своих бритв боишься больше, чем трубки Гривны?
— Отстань, я сказал.
— Самопал, твое слово ничего не стоит. Не подумай, что я тебя оскорбить хочу, просто констатирую факт. Ты сам должен был понять и ты сам этого хотел. Никому в мире ты не нужен. Тебя даже сталкером назвать нельзя. Что ты вообще делал в клане? Я вот не могу вспомнить, если честно.
Шептун наморщил лоб. Оглянулся снова. Быстро осмотрел местность в прицел автомата — похоже, теперь преследования точно можно было не бояться.
— А ты теперь крутой мужик, да? — сказал Самопал. — Обзавелся пушкой, окрутел. Угрожать стал всем подряд. В «Набате» ты таким не был.
— Я изменился.
— Может, я тоже изменился?
— Может. Я этого не знаю. Кстати, как ты шел через перевал?
— Ногами.
— Очень смешно. Там химическая пыль, а у тебя никакой защиты нету.
— У меня противогаз есть.
— Ты подхватишь какую-нибудь дрянь.
— Уже подхватил. Сюда меня волокли без защиты.
— Хреново, — озадачился Шептун. — Может, пронесет в этот раз…
— Может.
Через перевал прошли быстро. Самопал явно нервничал, прижимал противогаз к лицу, удерживал фильтр, чтобы не слетел. Видимо, ему дали явно не новую вещь. Шептун даже решил, что бандиты могли намеренно испортить фильтр или даже чем-то отравить его, но затем отбросил эту мысль — звучало слишком изощренно.
Минут через пять они оказались по ту сторону. Темная долина осталась позади.
— Ты в порядке? — спросил Шептун, глядя, как Самопал тяжко дышит.
— Нормально все…
— Точно?
— Шептун, а куда мы идем?
Сталкер присмотрелся к нему.
— Мы идем в Коготь, — произнес он. — Самопал, ты точно помнишь, где мы и что происходит?
— Помню. Мы идем в Коготь…
— Самопал, давай просто идти, — уговаривал Шептун. — На базе нам дадут попить, поесть, отдохнуть. Положим тебя в хижине Дудука, пока не поправишься. А, Самопал? Что скажешь?
— «Набат», — проговорил Самопал. — Нет, мне туда нельзя…
— Пошли, Самопал.
— Шептун, отпусти.
— Не могу.
— Пожалуйста.
— Нет, я не отпущу тебя. Не в таком состоянии. Сначала тебя надо вылечить.
Самопал мотал головой, качался из стороны в сторону, словно пьяный. Но проходило несколько мгновений, он вскидывал голову, твердо шел метров двадцать и снова терял силы. Его глаза слезились, но Шептун не хотел думать о том, что это от угрызений совести. Скорее, химическая гадость все же прошла через фильтр.
Сталкер с досадой отвернулся. Сенатор был прав. Он действительно не хочет, чтобы у Самопала нашлись оправдания или возникло раскаяние за содеянное — тем тяжелее будет привести в исполнение наказание, наложенное Грачом. Куда легче казнить явного врага, продолжающего оставаться опасным даже в момент поимки. Отчаявшийся ренегат на такого не походил.
Клан. Общество, не оставляющее без последствий гибель своих, но мстящее за них руками точно таких же парней. Один волк убивает другого, третий приказывает четвертому отомстить. Сколько в результате останется особей, кого не коснется эта феерия нарастающего возмездия? Насколько поредеет стая, когда перегрызутся сильнейшие? Может, как раз сильнейшие и останутся, а перевымрут именно слабые… Сталкер сам не понимал, как при таком раскладе «Набат» не оказался обреченным на саморазрушение. С другой стороны, вполне возможно, что именно это и случилось.
— Самопал, — проговорил Шептун. — Ты помнишь, что я сказал тебе в ангаре?
— В каком еще ангаре?
— Ты знаешь, в каком. Я сказал, что никто тебе не поможет, кроме меня. Помнишь?
— Да.
— Так оно и случилось. Бандиты поймали тебя, избили, но я все же пришел за тобой. Этого ты, надеюсь, тоже не забыл?
— Нет. Не забыл.
— Я вернулся и сделал все, чтоб тебя вытащить живого. Пусть у меня не получилось, но я постарался. Ты ведь заметил это?
— Да.
— Поэтому ты должен знать, что ничего не изменилось. В «Набате» нам предстоит сложная разборка. Тут я должен буду идти против своих, но раз кровопролития все равно не будет, то знай: я за тебя заступлюсь.
Самопал продолжал идти. Было видно, что он не поверил сталкеру.
— Ты знаешь, что именно случится, когда мы вернемся на базу? — спросил Шептун.
— А что тут думать? Меня убьют?
— У меня нет информации по этому поводу.
— Меня убьют, и ты это знаешь.
— Самопал, будь у клана намерение попросту прибить тебя, то они поручили бы это мне. Ты в самом деле не видишь ничего странного в том, что я не пустил тебе пулю в лоб сразу?
— Ты просто не сумел.
— Будь так, Грач послал бы за тобой того, кто сумеет убить по приказу.
— Значит, меня убьют там, — горько произнес Самопал. — И перед этим шеф толкнет речь.
— А ну стой!
Шептун обежал Самопала и стал перед ним.
— Ты чего это? — спросил сталкер, бледнея. — Совсем волю к жизни потерял?
— Тебе-то что? Что сделано, то сделано.
— То есть ты уже решил, что тебя сто процентов убьют, смирился с этим, покорно принял и уже сейчас решил не предпринимать никаких действий по этому поводу?
— Ну, допустим.
— Ни фига не допустим! Самопал, мать твою за ногу, ты совсем долбанулся, что ли? У бандитов, значит, выжил, а тут нюни распустил? Еще раз повторяю: Грач не намерен тебя убивать! Мне дали четкое задание: найти тебя и вернуть живым. Шеф отдельно мне указал, что не ставит целей наказать тебя, он лишь хочет понять, что тобою двигало, когда ты сдал караван «Лезвиям». Я тебе могу поклясться на чем угодно, что я не лгу. И это еще не все. Исходя из того, что я успел повидать за эти дни, я самостоятельно пришел к выводу, что тебя надо сначала выслушать. Самопал, почему ты не хочешь жить?
