Роман Куликов - Штык
Штык вдруг сообразил, о чем говорят «долговцы», и смех в нем умер так же быстро, как и родился. С трудом поднимаясь на ноги, он громко сказал:
— Не, мужики, не надо на меня ерунду свешивать. Буля укусила крыса — он ее просто рванул рукой, вот и вырвал себе клок мяса. А Хомяк — он вообще тормоз, а вчера еще и перепугался сильно.
— Перепугался чего? — брезгливо спросил Танк. — Расскажи нам.
— Ну, он это, в подвале сидел, — неуверенно сказал Штык, обводя комнату мутным взглядом. — А потом ночью на нас напали. Я стоял у двери… и тут в голове у меня… там все стукнуло, и дальше не помню. Но Хомяк орал как ушибленный — это я помню.
— Само собой, — сказал Кош. — Солдаты твои с ментальной контузией. Восприимчивы даже к обычному сканированию бюреров. Что уж говорить про атакующий удар контролера. Даже если он направлен не против них, а против желающих покушать мутантов. Мутанты-то драпанули, а солдатам бежать-то некуда.
— Погодите, — сказал Штык, поднимая руку. — Вы что хотите сказать? Что я — контролер?
— Точнее, зародыш контролера, — ответил Танк. — До полноценного монстра тебе еще расти и расти. По счастью, ты встретил нас.
В руке Танка словно сам собой появился пистолет.
— Ребята, вы что-то путаете. Я был в командировке год назад. Блокпост атаковал контролер, я выжил и потом проверялся — все в норме было. А позавчера я его просто бутылкой успел раньше отоварить…
— Ого, — сказал Кош. — Ну, теперь точно все ясно. А скажи: после командировки что-то в твоей жизни поменялось? Есть жена-то?
— Нет, ушла, но это не имеет отношения…
— Конечно, не имеет. Я просто так спрашиваю. Появилось желание почаще ходить туда, где много людей? Стало невыносимо сидеть дома одному?
— Да, но это никак не связано…
Кош смотрел на него с жалостью.
— Отвращение к спиртному, — сказал Танк. — Даже зародыш контролера не переносит алкоголь в крови вообще. Даже от запаха водки ему дурно становится.
— Я не пью, — возмутился Штык, — потому что не приемлет организм. Но грамм пятьдесят водки выпить могу запросто! Наливайте, я докажу!
— А и налью, — сказал вдруг Танк. — Хлопнешь сто грамм без серьезных последствий — потащим за Периметр разбираться. Будут проблемы — хлопну уже я тебя. Прямо здесь. Не обижайся.
— Наливай, — буркнул Штык, пытаясь привести мысли и чувства в порядок.
— Вы зачем приперлись? — сказал вдруг Кош кому-то в коридоре. — Я сказал на улице ждать! А тебе, ефрейтор, после укола вообще надо сесть и сидеть. Там антибиотик широкого спектра — хрен тебя знает, как твои кишки себя поведут.
— Да я только полежать хотел, товарищ Кош, — просительно сказал Буль.
— Ладно, сейчас тут разберемся, и ляжешь.
— Кош, — Танк пошевелил пальцами в воздухе, — сходи, принеси флягу.
— Пойдемте, — сказал Кош, обращаясь к «солдатам». — Поможете мне. А я все по дороге объясню.
Он вышел в коридор. Танк проводил его взглядом и снова уставился на Штыка.
— Первый раз вижу такого контролера, — доверительно сказал он, поигрывая пистолетом. — С первого взгляда и не скажешь.
Штык, с трудом осмыслив услышанное, криво усмехнулся:
— А как же презумпция невиновности?
— Да где же я тебе среди Зоны следователей, прокурора и судью отыщу? — весело удивился Танк. — Сейчас водочки примешь — вот тебе и вся презумпция. А то смотри, не будем мучиться. Один выстрел — и тема закрыта.
— Лучше все-таки помучиться, — нашел в себе силы улыбнуться Штык, чувствуя, как тягучим киселем плывет все пространство вокруг.
— Ну ладно, давай попробуем, — покладисто согласился Танк.
Прошло несколько минут. Кош вернулся один, неся в руках флягу и металлическую кружку.
— Готов?
— А закусить не найдется?
— В аду тебе черти барашка уже поджаривают, — грубо сказал Танк.
Откуда-то с улицы донеслась автоматная очередь и пару раз грохнула снайперская винтовка.
— Что там? — Танк повернул голову к окну и кивнул Кошу.
— Да нашли что-то, похоже. Ничего серьезного, сигналов не видно вроде никаких.
— Ну тогда продолжим.
В коридоре раздался топот, и в дверном проеме появился Буль.
— Ну что вы боитесь одни посидеть? — чуть раздраженно сказал Кош. — Как голова? Не хочется больше идти Генерала проведать?
— Никак нет, — внезапно отозвался Хомяк, появляясь за плечом Буля. — Никакой он нам не генерал — теперь-то стало понятно. Морочил голову, мутант проклятый.
— Точно так, — с готовностью поддержал «рядового» Буль. — Не хочется ни капельки даже рожу его видеть поганую.
Штык криво усмехнулся. Он не питал иллюзий, что «солдаты» будут за него хоть как-то заступаться. Но все произошло настолько быстро, что теперь он ощущал непередаваемую горечь предательства собственными людьми.
Танк тем временем взял флягу с большим съемным колпачком, под которым обнаружилась закручивающаяся крышка. Налил в кружку до половины прозрачной жидкости и протянул Штыку. При мысли о том, что сейчас придется пережить, Штыка аж передернуло. Но альтернатива была несопоставимо хуже. Он быстро взял кружку и опрокинул ее содержимое в рот.
«А ведь речь шла о водке», — успел подумать Штык, когда горло опалила хорошая доза чистого спирта. Потом ему стало все равно. Было в этом что-то глубоко ироничное: Зона дала ему три дня побарахтаться после отравления алкоголем, чтобы убить руками «долговцев» за неумение пить. И даже страшный зуд по всему телу не стер слабую сардоническую улыбку с его лица. За последние три дня он умудрился выпить спирта столько же, сколько за всю предыдущую жизнь.
Танк удовлетворенно осмотрел распростертое тело у себя под ногами:
— Ну вот, теперь уж точно все ясно. Кош, тащи эту тварь отсюда. Думаю, сегодня тут заночуем — надо еще поселок зачистить до конца. Так что нечего мозгами стены пачкать. Лучше к «плешке» какой-нибудь отведи.
— Давайте мы поможем, — сказал вдруг из коридора Хомяк.
— Дайте я сам эту гадюку шлепну, — кровожадно добавил Буль. — Он, сука, мой автомат себе забрал: «калашик» с глушителем. Дайте я из него и порешу мутанта!
— Ну вот видишь, и помощники тебе нашлись, — ухмыльнулся Танк. — На лестнице у двери твой автомат, ефрейтор. Или кто ты там. Забирай. Кош, процесс проконтролируй.
Штык почувствовал, как его подхватили с двух сторон под руки и потащили через коридор и дальше по лестнице прямо на улицу.
— Сейчас за все сочтемся, — бубнил по дороге Буль. — И за автомат, и за обиды нанесенные, и за то, что жрать не давал. Сейчас я те устрою поиграть.
На улице Кош было остановился, но Хомяк тут же кивнул в сторону ворот:
— Вот там «плешка» хорошая есть. Видели, пока тут обживались.
Штыка вытащили за ворота и поволокли направо, по остаткам асфальтовой дороги. Прекрасно осознавая, что доживает свои последние минуты, Штык хотел вспомнить что-нибудь хорошее из своей жизни или успеть додуматься до какой-нибудь очень важной мысли, но в голове было пусто и холодно. Окружающее пространство воспринималось отстраненно, словно его не тащили на казнь, а просто показывали пугающе реалистичный боевичок, по завершении которого актеры сотрут бутафорскую краску и пойдут в буфет отметить удачную премьеру. И даже вся жизнь целиком никак не хотела пробегать перед глазами.
— Повезло вам, солдаты, — говорил тем временем Кош, шагая впереди с автоматом наперевес, — что нашли мы вас. Еще немного — и он вас живьем бы жрать начал.
— Мы до сих пор не верим нашему везению, — отвечал ему Хомяк, тащивший Штыка за левую руку. — Немного уже осталось, вон у того куста «плешка» была.
— А можно, я ему сперва руки и ноги прострелю? — кровожадно спросил Буль, поигрывая девятимиллиметровым «калашом» с глушителем. — Пусть, тварь, помучается.
— Нет, — сказал Кош. — Никого мучить нельзя. Выстрел в сердце, контрольный — в голову. Можешь наоборот. И все.
Они прошли еще метров пятьдесят, и вдруг Хомяк остановился, выпустил руку Штыка, схватился за горло и с хрипом повалился на землю. Буль с Кошем пару мгновений с недоумением смотрели на «рядового», потом Кош быстро оглядел окрестности, кивнул Булю, чтоб продолжал следить, и склонился над хрипящим телом.
Поэтому, получив от Буля прикладом по голове, он просто рухнул на Хомяка. Тот мгновенно перестал хрипеть, столкнул с себя тело «долговца» и вытащил из кармана веревку и кусок грязной тряпки. Вдвоем «солдаты» сноровисто связали «долговцу» руки и ноги, а когда принялись мастерить кляп из тряпки и куска веревки, Кош открыл глаза.
— Заорешь — кадык вырву, — сказал Буль, примеривая веревку с тряпичным утолщением к лицу Коша.
Но «долговец», казалось, даже не услышал угрозы. Удивленными глазами он таращился на лежащего мешком Штыка. И лишь успел пробормотать «даже через альфаблокатор пробился», когда ему ловко вставили тряпку в рот и завязали веревку на затылке.
