Ник Трой - С петлей на шее

Остальные амазонки проворно исчезли в соседних развалинах, а в следующий миг загрохотали их автоматы в ответ.

— Все живы?! — вновь продрался сквозь грохот выстрелов озабоченный голос Скэндела.

— Пока жив, — на автомате выпалил я.

Я быстро упал на пол, рванул зажатый в камнях автомат, принялся перезаряжать. С трудом удалось вставить новый магазин, передернуть затвор. Уже задыхаясь от морозного воздуха, швырнул щиток обратно и только потом сообразил, что Джеймс так и не ответил.

— Дэйсон! — позвал я. — Дэйсон!

В наушниках тихо потрескивали помехи, слышалось тяжелое дыхание Джексона, но второй коммандос молчал.

Сжав зубы, я приготовился вскочить, чтобы снова начать стрелять. Но тут раздался короткий свист, что-то мелькнуло. Тут же верхний угол развороченной землетрясением комнаты взорвался, рванулся навстречу огнем и обломками кирпича. Я едва успел вскинуть здоровую руку к лицу. Сверху тут же навалилось, мощно толкнуло в грудь, засыпало обломками. Резко засвистело, и наступила тишина.

Тишина была такая, что можно было услышать, как кровь с тяжелым звуком течет по венам, как натужно сокращается сердечная мышца. Я тупо смотрел, не видя ничего перед собой. Сплошное белесое марево затмевало взгляд, предметы двоились. Потом, на самой грани слуха, появился тонкий комариный писк. Спустя секунду он вырос, превратился в натужный свист турбины самолета, пока от него не начала раскалываться голова.

Я встряхнул головой. Зрение постепенно приходило в норму, вернулся фокус. В верхнем углу комнаты, на границе с потолком, застыло чернильное пятно копоти от попадания гранаты. Сквозь шум в ушах с трудом пробились выстрелы, какие-то крики в наушниках. Похоже, что звали меня, но я просто не в силах хоть что-нибудь сказать. Тело словно бы одеревенело…

В оконный проем развалин ворвалось что-то черное. Ничего не соображая, я машинально нажал на курок. Черную фигурку с красной повязкой на рукаве отбросило к стене, свинец в упор изрубил броневые пластины. Тонированный щиток шлема под пулями взорвался вовнутрь, оттуда брызнуло кошмарной кашей из костей, брони и крови.

Я попытался встать. Тело было вялым, как воск, гнулось и плавилось, как хотело. Но все же с трудом я сел. Тупо посмотрел на свою раненую руку, боли не было. С тем же тупым безразличием я вскинул автомат, бросил мимолетный взгляд на индикатор заряда «умной брони».

На тонированном щитке алел поставленный стоймя символ бесконечности. Восемь процентов.

Как только эти жалкие восемь процентов истекут и загорится, прежде чем погаснуть, цифра ноль, я умру. Питание на мышцы экзоскелета подаваться перестанет, исчезнет обогрев. Я уже больше не смогу удерживать тяжеленный автомат, нести на себе килограммы брони. И кто знает, что меня раньше убьет: дикий холод или Хранительницы?

Я с трудом поднялся на ноги, пригибаясь, побежал в глубь развалин. Меня качало, ноги подгибались, будто у ватной мягкой игрушки. Но лучше бежать, чем просто сидеть и ждать, когда амазонки выкурят из развалин. Проверять, кончатся ли у них раньше гранаты, или все-таки попадут в меня, я не хотел.

Я поднырнул под низкий козырек, когда-то бывший потолком комнаты, метнулся по перекошенному подземными толчками коридору. Справа и слева чередовались выломанные и заваленные обломками комнаты. Вдруг я обо что-то споткнулся, не удержался и полетел на пол. На этот раз, со всей дури хлопнувшись о пол, но боль лишь немножко кольнула в руку. Дурман контузии отступал, значит, надо спешить.

Я обернулся посмотреть на неожиданную преграду, замер. Холодный пот прошиб меня, а сердце бешено заколотилось. В коридоре, с вывороченной грудной клеткой и в обугленном костюме, лежал Джеймс Дэйсон, американский коммандос. Закопченный щиток шлема потрескался, но держится на месте, трубки и провода костюма разорваны. Из открытых щелей комбинезона медленно струиться кровь. Видимо, граната попала прямиком в грудь…

Холодное равнодушие дало трещину, под его ледяную маску коварно вползла злость, разожгла пожар в душе. Раздался злобный скрежет, будто пила вгрызлась в металл. Только через секунду я сообразил, что это я скрежещу зубами.

Сцепив зубы, я побежал дальше по коридору, стараясь не думать о теле за спиной. Нужно успеть найти Джексона, а потом уже уходить сквозь здание. Мы здесь как мыши в мышеловке, остается только выковырять, а это проще простого.

За следующим углом раздались выстрелы, потом болезненный женский крик. В коридор, ногами вперед, вылетела амазонка, впечаталась в стену. Не особо заботясь о морали, я мимоходом подставил КАт к щитку ее шлема, нажал на спуск. На заледенелые стены щедро брызнуло красным, будто чья-то рука с размаха раздавила арбуз. Стерев со своего щитка брызги крови, я метнулся за угол. Успел увидеть направленный на меня ствол, шарахнулся в сторону, заорал:

— Не стреляй! Это я!

Над ухом рявкнуло, пуля слегка царапнула шлем, но американец уже подкинул ствол.

— Ты чего здесь?! — заорал Скэндел. — Где Джеймс?

Я подскочил к окну, дал короткую очередь в сгущающуюся темноту, где сновали черные фигурки. Сразу пригнулся, когда выстрелили в ответ. Быстро сказал:

— Джеймс мертв.

Скэн подавился словами. После паузы спокойно спросил:

— Ты видел его?

Я кивнул:

— Да. Точное попадание гранаты в грудь. И проверять не нужно.

Джексон замедленно кивнул, секунду собирался с мыслями. Когда он снова заговорил, голос был по-прежнему спокойным и собранным:

— А ты как здесь очутился?

— По коридору. Здесь еще сохранился скелет здания, комнаты и плиты перекрытия. Пока не поздно, нужно уходить с обратной стороны. Я думаю, у нас будет небольшая фора, пока они будут штурмовать эту сторону, и потом, пока поймут, что нас уже нет в здании. А там они наверняка устроят погоню. Но кто предупрежден, тот вооружен. Встретим как родненьких!

Скэн бросил взгляд в черноту коридора, отрывисто кивнул. Потом посмотрел на мою руку, взял автомат поудобнее:

— Иди первым, я прикрою.

— Добро.

Джексон на секунду высунулся из окна, дал короткую очередь. Я тут же рванулся в коридор. Выше человеческого роста, почти в потолок, звякнули две пули, оттуда брызнуло осколками льда и кирпича. Я инстинктивно шарахнулся в сторону, выбежал в коридор. Следом раздались тяжелые шаги американца.

Я бежал по коридору с трудом разбирая дорогу в сгущающейся тьме. Под ноги то и дело попадались выломанные из стен кирпичи, горы мусора. Однажды я едва не угодил в огромную яму, оказавшуюся рухнувшим в глубину лестничным пролетом. Только в последнее мгновение я успел затормозить и прижаться к стене.

— Хорошее место для жилья, — возник над ухом какой-то отстраненный голос Скэна.

Я дико покосился на американца, но ничего не сказал. Заметил, что комната справа намного светлее коридора, бросился туда.

Ага! Так и есть. В стене широкий провал, что выходит на противоположную стену здания. Как раз то, что нам нужно.

Не успел я броситься туда, как проем загородила черная фигура с красной повязкой на рукаве. КАт в ее руках взмыл, вперился в мое лицо. В последний миг я бросил тело в сторону. Сразу загрохотало, по комнате заметались блики выстрелов. Несколько пуль ударило мне в грудь, отбрасывая на пол. Я неловко упал, выставляя раненую руку. В нее немедленно впилось несколько пуль, фонтаном хлынула кровь.

В комнату ворвался Джексон, на бегу вскинул оружие, его КАт выплюнул пламя. Фигурка Хранительницы под выстрелами задергалась, повалилась наружу. Но в проем тут же сунулась вторая, мгновенно нажала на спуск.

Джексон встрепенулся всем телом, неловко раскинул руки. Из-под выбитой кевларовой пластины на правом боку выбился тугой фонтан черной крови. Тут же щиток шлема взорвался окровавленными осколками, и американца отбросило на спину. Хранительница перебросила свое тело в комнату, неторопливо, но и не замедленно, подошла к американцу. Направила автомат в развороченный выстрелами шлем, нажала на спуск. Коротко грохнуло, брызги крови щедрыми горстями плеснули на стены и пол. Потом девушка повернулась и направилась ко мне.

Я с возрастающим ужасом смотрел на знакомо шагающую фигурку. Не может этого быть! Это невозможно! И даже тогда, когда девушка откинула щиток на шлеме и я увидел знакомое и любимое лицо, я не смог поверить в реальность происходящего.

— Вот мы и встретились, Котя, — почти ласково и тихо промурлыкала девушка.

Я не ответил, все еще надеясь, что это только бредовый кошмар.

— Ты хотел просто так уйти? — нисколько не смутилась моим молчанием Вичка. — Просто взять все и бросить? Оставить меня там, в этом грязном Гарнизоне наедине с сумасшедшими?

Я снова ничего не сказал. Мое тело сковала судорога, в горле застыл противный ком. Только где-то внутри слабо пульсировала боль, утягивая по капле жизнь.