Рэндел Фрейкс - Терминатор 2: Судный день

Хромированная фигура издала последний вопль и с головой погрузилась в расплавленную сталь. Ручейки жидкого серебра растеклись по раскаленной поверхности и растворились в сверкающей огненной массе.

Превратились в ничто.

Робот исчез.

Пустая винтовка выпала из Сариных рук и ударилась о пол. Сара положила здоровую руку на плечо Джону. Они обнялись, их тела сотрясались от рыданий.

Искалеченный киборг пытался подняться. Его механические приводы жалобно гудели и звякали оттого, что он пробовал встать на колени. Киборг рухнул на пол, но сделал вторую попытку.

Увидев это, Джон подбежал к нему и, выбиваясь из сил, принялся поднимать друга. Сара тоже пришла ему на помощь. Робот с трудом встал на ноги. С помощью друзей он доковылял до края ковша.

Терминатор поглядел вниз и убедился, что все кончено Джон расстегнул молнию на Сарином рюкзаке и вытащил оттуда руку первого терминатора.

— Она растворится там? — спросил он.

Голос Терминатора звучал необычно: мягче, почти по-человечески. Может, это тоже было следствием поломок?

— Да. Брось ее.

Джон швырнул руку вниз, и она погрузилась в расплавленный металл.

Терминатор добавил:

— И главный процессор тоже.

Джон вынул его из кармана и бросил в ковш.

Сара увидела, что процессор почти тут же растворился. Она с трудом сделала вдох и тихо сказала:

— Вот и все.

— Нет. Есть еще один микропроцессор.

Терминатор ткнул металлическим пальцем в свою голову. И взглянул на Сару. Оба понимали, что должно за этим последовать.

Глаза Джона расширились от ужаса: он вдруг понял, что имеет в виду робот. Джон закачал головой.

— Нет.

Терминатор посмотрел прямо на Джона. После того, что робот перенес, он выглядел ужасно, но все равно вид у него оставался благородный и…

Добрый.

Человек-машина сказал:

— Я обязан уйти, Джон. Это должно кончиться здесь. Иначе я стану продолжением этой истории.

Он чуть отвернул лицо, и его израненная человеческая половина оказалась в тени. Джон видел лишь хромированный скелет и красный глаз.

И все же мальчик попросил:

— Не делай этого. Пожалуйста. Все будет хорошо. Останься с нами.

Терминатор положил руку на плечо Джона.

— Я должен выполнить задание.

Произнеся это, он повернулся к Джону своей человеческой стороной. Протянув руку, потрогал металлическим пальцем слезу, катящуюся по щеке мальчика.

Он вдруг сделал открытие.

— Теперь я знаю, почему вы плачете. Хотя сам никогда не смогу.

Терминатор повернулся к Саре и сказал:

— Прощай.

— Боишься?

Робот замялся прежде, чем ответить:

— Да.

Он боялся не потому, что должен прекратить свое существование как терминатор, а потому, что неожиданно увидел нечто, не входившее до этого в его представления о мироздании, нечто, непостижимое даже для Небесной Сети. И это вселило в него первое в его жизни чувство.

Чувство страха.

Терминатор боялся идти туда, куда ему предстояло отправиться.

Конечно, его не стали ни о чем расспрашивать, да он бы ничего им и не сказал. Просто повернулся и занес ногу над краем ковша.

Когда Терминатор упал, время вдруг растянулось В мозгу робота вспыхнул яркий свет. Он плыл вперед по туннелю, плыл на свет, погружаясь в нечто, похожее на забвение.

Или на спасение.

Соприкоснувшись с расплавленной сталью, искусственный мозг перегорел. Почти вся электронная активность затухла.

Почти…

Хромированный скелет растворялся в страшном вареве, точно также, как тело Т-1000. Сара и Джон смотрели, как Терминатор погружается в кипящую сталь. Последней исчезла металлическая рука.

Но прежде чем исчезнуть, она вдруг сжалась в кулак, и робот успел поднять большой палец, подав им прощальный знак ободрения.

А потом его не стало.

Мать с сыном еще постояла, глядя на расплавленный металл. Джон вспомнил, что вторая рука Терминатора осталась возле домен, и побежал за ней. Это оказалась бесполезная, искореженная железка, но сам металл был из будущего, они с Сарой на этот раз не собирались оставлять врагам ни единого шанса.

Когда Джон побросал в ковш один за другим куски металлической руки, Сара почувствовала, как содрогнулась земля. Словно повернули какую-то гигантскую ось.

Конечно, потом Джон все хорошенько обдумал и понял, что это просто заработали большие агрегаты.

Но он ошибся.

Это возродилась история.

СУДНЫЙ ДЕНЬ

Солнце ослепительно сияло в ярко-голубом небе. Под ним пышно зеленел парк. Люди были одеты по-летнему, кто в чем. Они катались на велосипедах, читали… Дети играли на площадках, раскачивались на кольцах, съезжали с горок. Карусель не расплавилась и не сгорела, ребятишки кружились на ней, пронзительно вереща. Светлоглазый малыш крутил педали трехколесного велосипеда.

Детские забавы остались неизменны и в эпоху технического прогресса.

За деревьями на белесом горизонте столицы вырисовывались знаменитый купол Капитолия и белый шпиль памятника Вашингтону.

Но были и здания не существовавшие раньше: высокие небоскребы, выросшие в результате больших перемен. В небоскребах жили небогатые люди, и это стало возможным благодаря правительственным законам, которые провел через Сенат молодой дерзкий политик. Квартиры предоставлялись не бесплатно — жильцы должны были отработать за них, но цена устанавливалась в зависимости от возможностей и способностей каждого.

И это было справедливо.

Двадцать девятое августа 1997 года настало и прошло. И ничего не случилось. Майклу Джексону стукнуло сорок. Люди, как всегда, отправились на работу. Они смеялись, горевали, смотрели телевизор, занимались любовью.

Судный День не настал.

Сара Коннор просидела все двадцать четыре часа в своей комнате, затаив дыхание. И когда утром снова взошло солнце и она убедилась в том, что ничего не случилось, ей хотелось с криком выбежать на улицу, схватить за руки прохожих и сказать им:

— С этого момента каждый день для вас — подарок свыше. Используйте его во благо.

Но они бы наверняка решили, что она сумасшедшая, а Сара была сыта психушкой по горло.

И вместо этого напилась.

Конечно, у Сары было много романов, попадались и очень красивые мужчины, но замуж она так и не вышла.

Сара, правда, не огорчалась. Ведь Кайл не умер. И его дело не пропало.

Именно благодаря Кайлу, благодаря ему самопожертвованию удалось тогда развязать петлю времени. Кайл находился в самом ее центре. Он выбрался из-под руин, сохранив генотип, который помог ему выжить и создать силы, способные изменить историю. Но…

Откуда он явился? Кто была его мать? Где теперь его семья?

Сара даже наняла человека, чтобы тот разыскал другого Кайла, который, как и все прочие люди, должен был родиться и остаться в живых, и даже не подозревал, что однажды, в другом временном измерении, разразилась ядерная война, и люди отчаянно боролись за выживание.

Кайл не умер, он жил где-то в ее мире и, очевидно, был женат на милой женщине, имел детей и какую-то мирную профессию.

И, конечно, ему не было суждено познакомиться с Сарой.

И полюбить ее.

Он даже не понял бы, почему она смотрит на него глазами, полными слез любви и благодарности.

Ведь он уже не был бы тем Кайлом Ризом, которого она когда-то любила и который вернулся назад во времени, чтобы умереть до своего рождения.

За нее.

За человечество.

За Джона Коннора.

Поразмыслив над этим, Сара призвала частного детектива и отказалась от его услуг.

И никого никогда больше не любила так, как Кайла.

С той поры минуло тридцать лет. Но мрачное, так и не наступившее будущее все же существовало для Сары. И должно было существовать всегда, как отблески сновидения, постепенно рассеивающегося в утреннем свете. Война с машинами продолжалась. Вернее, война с теми, кто создавал вредные машины для осуществления человеконенавистнических замыслов. Ибо Небесная Сеть была всего лишь единственным продолжением ненависти людей к себе подобным. И она нашла решение, до которого не додумались ни одни поработители.

Полное уничтожение.

Некоторые люди до сих пор мечтали создать свои Небесные Сети. А другие боролись с ними. На данный момент те, другие, победили. И хотя в мире еще вспыхивали войны, существовал голод и процветали коррумпированные правительства, люди поднялись на одну ступеньку вверх по эволюционной лестнице — правда, этого почти никто не заметил. Никто, кроме нескольких человек, которые бросали вызов судьбе или, как теперь казалось Саре, вышли на какую-то, более правильную, жизненную дорогу.

И вот, спустя годы, Сара превратилась в хрупкую красавицу с какими-то странными шрамами и горько-сладким блеском в глазах.