Алекс Орлов - Секретный удар
– Так, значит, пока в камеру его?
– В камеру.
71
Короткий бой, завязавшийся на подступах к Замбези, вскоре прекратился. Циторианские истребители и поддерживавшие их «динго» барона Холдинга отошли раньше, чем закончились боеприпасы. Такого за ними прежде не замечалось, однако все ждали появления кораблей Третьей Силы и опасались их. Кто знает, как поведут себя эти громадины неизвестного происхождения?
«Дудхаймы» 18-го Гвардейского легиона дали вражеским истребителям уйти и не стали преследовать. Им тоже было приказано держаться поближе к своим авианосцам.
Фронтовая жизнь была парализована, и, чтобы не терять время даром, противники зализывали раны, перегруппировывались и доставляли припасы. Все знали, что, как только корабли Третьей Силы пройдут, драка возобновится снова. Слишком долго Конфедерация и ее союзники удерживали превосходящие силы имперских войск, не давая осуществить полноценную высадку на Замбези. Имперцам это надоело, и они готовились к решительному штурму.
Пока им удавалось удерживать там лишь несколько небольших плацдармов, однако даже доставка туда боеприпасов была сопряжена с существенными трудностями.
Помимо судов 18-го Гвардейского легиона в порядках имперских войск находился большой разведывательный корабль «Принц Питер». На внутренней подвеске он нес курьерский уиндер «Панорама», внешне очень напоминавший «Карат», который был поглощен Черным кораблем Третьей Силы более ста лет назад.
И на этот раз капитану «Панорамы» ставилась задача установить контакт с могущественной цивилизацией. Вероятность успеха, конечно, была ничтожной, однако в случае удачи выгоды от контакта ожидались огромные.
Спустя всего пару часов после прекращения военных действий от наблюдателей обеих сторон стали приходить сообщения:
«Замечены волновые скрипты. Предполагаемая масса объектов не определена – у них отсутствует гравитационный градиент».
– Что это означает? – спросил командированный на «Принц Питер» сотрудник Министерства пропаганды.
– Это означает, сэр, что у этих объектов отсутствуют многие характеристики, которые мы привыкли измерять, – ответил утомленный инженер, которого контролер из министерства уже замучил своими дурацкими вопросами.
– Так куда же они подевались, эти характеристики?
– Это нам неизвестно.
– За что же Имперская Академия вам деньги платит?
– Сэр! – позвал контролера капитан «Принца Питера». – Уиндер готов к отправке. Вы желаете что-то сказать его экипажу?
– Кто – я? Конечно желаю! Я же здесь именно для этого, куда мне идти?
– Никуда идти не требуется. Говорите вот в этот микрофон, они вас услышат.
– В микрофон? Нет, я желаю лично. Вы знаете, что сказал мне верховный комиссар Имперского отделения?
– У вас всего полторы минуты, сэр, – оборвал его капитан.
– Так… Ладно.
Контролер набрал в легкие побольше воздуха, скосил глаза к носу, чтобы лучше видеть крохотный микрофончик, и начал свою речь.
Он говорил долго, и ему никто не мешал. Тем временем «Панорама» скатилась по направляющим за борт, отчего «Принц Питер» слегка качнулся.
Огромные корабли неведомых миров величаво плыли по безбрежному космосу, а им наперерез неслась крохотная светящаяся точка.
72
Рассказы об избиении Байферса и Мелани оказались ложью. Гэри застал своих спутников целыми и невредимыми. Они сидели в просторной камере без мебели и не обедали, ожидая Апача.
– Давай присаживайся, а то уже все остыло, – оживился Байферс и начал расставлять тарелки. – Условия, конечно, не очень, но еду нам доставляют с офицерской кухни, как приказал Стромберг.
– Ты почему такой грустный, Гэри? – участливо поинтересовалась Мелани. – Тебя, случайно, не били? – Она подошла ближе и заглянула Гэри в лицо. – Да что случилось? Говори!
– Меня отправят на сканограмму.
– А что это такое? – беспечно спросила доктор Навински, но Байферс, знавший о таких процедурах очень хорошо, нахмурился:
– Постой, Апач. Почему они идут на это? Ты разве не согласился с ними сотрудничать?
– Я согласился. – Гэри со вздохом опустился на привинченный к полу стул. – Я согласился, но им этого показалось мало. Они требовали схему и метод, которыми пользуется охрана советника Скинхока. А я об этом ничего не знаю, даже приблизительно.
– Давай сначала поедим, а потом попытаемся что-то придумать, – сказал Эрик. – Просто тебе нужно создать подходящую легенду про эти схемы и все такое.
– А ты в этом что-нибудь понимаешь?
– Ну… кое-что знаю.
Они принялись за еду. Гэри совершенно не ощущал вкус пищи, ему казалось, что узловатые пальцы невзрачного типа по-прежнему ощупывают его голову.
И главное – не было никакого выхода. Никакого. Хоть Байферс и пытался его успокоить, Гэри понимал, что это только слова.
Не успел он перейти к молочному десерту, как в двери загудел подъемник и она с тихим шелестом убралась вверх. На пороге стояли четыре солдата корабельной охраны и с ними мистер невзрачный субъект.
– Однако пора, – сказал он. Гэри, не глядя на Байферса и Мелани, вытер губы салфеткой, поднялся и вышел в коридор.
Когда дверь за ним закрылась, Гэри услышал приглушенный вскрик Мелани, однако это уже не имело никакого значения. Его крепко взяли за локти и повели.
После недолгого путешествия вся процессия остановилась перед блестящей, словно отшлифованной металлической дверью. Гэри взглянул на свое отражение и опустил глаза, так жалко он сейчас выглядел.
– Да нет, мой друг, не так уж все плохо, – словно прочитав его мысли, сказал невзрачный субъект. – Другие на этом месте бьются, визжат и кусаются. А вы… Словом, теперь я верю многому, что рассказывали о Бруно Литвинове. Многому, – тут невзрачный тип улыбнулся. – Но не всему…
Он толкнул дверь, которая по-старомодному открылась внутрь.
– Сюрприз!!! – хором закричали оба следователя, позвякивая какими-то ужасными режущими инструментами. Теперь, когда они были наряжены в белые халаты, определить, кто из них добрый, а кто злой было невозможно.
– Если бы вы знали, майор Литвинов, как надоело мне вам улыбаться, – сказал добрый следователь и, подойдя к Гэри, с размаху ударил ему под дых.
– А вот мне Бруно даже симпатичен, – сказал злой следователь. Он подошел ближе, и согнувшийся от боли Гэри увидел его ботинки, один из которых был залит соусом.
«Должно быть, они тоже после обеда», – подумал Гэри и в следующую секунду его вырвало.
– Мои брюки! – снова хором воскликнули следователи, а невзрачный субъект рассмеялся и сказал:
– Я всегда говорил, что в нашей следственной части людей бить не умеют. Вот покалечить – это пожалуйста, а так чтобы правильно избить – это нет.
Гэри подтащили к станку, на котором было много захватов, удавок и винтов – всего того, что помогало накрепко зафиксировать человека на месте и делать с ним все что угодно. Гэри подумал, что, наверное, надо сопротивляться, однако четверо дюжих солдат у дверей гарантировали в любом случае исполнение приговора.
Еще мелькнула мысль пустить в ход правую руку, однако следователи и невзрачный тип были ребята не промах и крепко держали его за стальной локоть.
– Еще и не таких увязывали, – покраснев от натуги, сообщил добрый следователь, который на деле оказался самым злым.
«Значит, все», – пронеслась в голове предательская мысль, когда обе руки оказались упрятаны в стальные захваты.
– Подумать только! Через несколько секунд я увижу мозг Бруно Литвинова! – громко произнес невзрачный, у которого от волнения глаза подернулись влагой. – Если честно, майор, я верю всему, что слышал о вас. Вы для меня – супермен!
С этими словами невзрачный защелкнул замок на металлическом обруче, который стянул Гэри череп. Гэри зажмурился.
73
Капитан судна «Кузмасс» Рикардо фон Штюбиц всегда носил черные очки, неприметную темно-синюю робу и такую же синюю фуражку с длинным козырьком, а обувался в черные ботинки на шнурках. Все происходившие в мире фон Штюбица события имели свой порядковый номер и соответствующий параграф инструкции. Если же что-то выбивалось из этой схемы, он немедленно связывался с начальством.
Впрочем, термин «начальство» в окружении фон Штюбица не использовался. Место руководителя занимал куратор. Кто это был, что за человек, капитан не знал. Его личность у фон Штюбица ассоциировалась с двенадцатью цифрами. Именно от куратора приходили указания, куда направить «Кузмасс», чтобы принять в свои казематы очередных, особо опасных врагов Империи.
Одним из них был майор Бруно Литвинов, о котором был наслышан даже сам фон Штюбиц. Капитан вез его в своих трюмах вот уже вторые сутки и временами задумывался – как он там, этот самый Литвинов? Держится или уже все рассказал?
Вот и сейчас фон Штюбиц стоял на мостике и думал о посторонних вещах. Капитана окружали перегруженные аппаратурой стеллажи, которые мигали индикаторами и заменяли собой целую команду опе-раторов.
