Василий Звягинцев - Скорпион в янтаре. Том 2. Криптократы
Юрий, как его аналог в советской жизни, сквозь зубы вытянув стакан, что никакими светскими правилами не подразумевалось, несколько ошалело оглянулся по сторонам и свистящим шепотом спросил у Антона:
— Вы не боитесь?
— Отбоялся. По максимуму. Больше нечего. А вам еще есть чего?
— Да. Да. За нами непременно придут. Они будут выглядеть как НКВД, но на самом деле — жуткие, немыслимые, непреодолимые… Я прячусь от них двадцать лет. Обо мне забыли. Поставили других. Знаете, как хорошо вовремя умереть? Так я и сделал. Всеобщий распад, развал. Кто будет искать даже и координатора, если он умер с пулей в затылке! Сбросил все, память, приборы, функцию и должность. Червь, уползший на несколько лет в такие дебри, где керосиновая лампа считалась вершиной прогресса, доступной самому сильному, с обрезом и «наганом». Всем прочим — лучина, лучина…
Неприятно, но Антону пришлось с размаху ударить «писателя» по лицу. Два раза.
— Заткнись, дурак! Ты что, действительно алкоголик? Что ты несешь? Кто придет?
Юрий, похоже, слегка очухался. Потер ладонью горящие от ударов щеки.
— Они. Я не знаю. Не мои, не ваши. Они появляются время от времени. Монстры, вы понимаете — монстры!
«Сумасшедший, — с сожалением подумал Антон. — Гомеостат от психических заболеваний не лечит. Не его функция. Но есть и другие способы…»
— Излагай. Я здесь работаю около ста лет. Кроме меня, форзейлей на Земле не было и нет. Про вас я тоже знаю почти все. Думаешь, не помню, как в девятьсот втором именно ты крутился вокруг императора на «Полярной звезде»?
— Помните? — «писатель» постепенно приходил в себя.
— Помню. Я тогда был в мундире каперанга кайзеровского флота. Контролировал ход встречи венценосных особ. И сказал тебе, по-немецки, естественно: «Господин журналист, спуститесь в кают-компанию. Там для таких, как вы, накрыты столы. Все, что будет сочтено нужным, вам сообщат позже». Не так?
— Да, так и было. Я представлял «Биржевые ведомости». Только ничего существенного об итогах встречи нам так и не сообщили.
— Будто ты за пресс-релизом туда явился… Так вот, кроме меня и ваших, никого посторонних на Земле не фиксировалось. Я бы знал. А теперь быстро, про монстров. Если не белая горячка, то интересно…
— Постараюсь убедить вас, что я нормален. Впервые с подобным встретился еще до революции. Согласен, на белую горячку списать очень заманчиво, да я тогда совсем не пил. Баллотировался в Государственную Думу. Был такой проект. Помнится, в субботу поехал на дачу к приятелю, под Териоки. Собственным автомобилем, «Де Дион Бутон» — неплохая машина. Две тысячи рублей стоила. На полпути меня и перехватили. Пустынная дорога, начало белых ночей. Тут они и возникли. Человекообразные, но ближе к гориллам. Одеты в собственную шерсть, подобие жилетов, да ремешками всякими перепоясаны. Трое их было. Из зарослей выскочили, и ко мне.
Испугать меня трудно, вы понимаете, да револьвер в кармане, блок-универсал, само собой. Страх навалился иррациональный, наведенный, возможно, именно на меня настроенный.
Страх, безволие, желание бросить руль и — будь что будет.
Как-то я себя превозмог, дал полный газ, стрелять начал. Прорвался, одним словом. Крылом одного из них задел. Сутки потом в себя прийти не мог, прекрасно все понимая. Сожрали бы они меня, как путника зимние волки. А не сумели — информационный пакет вслед послали. С очень отчетливым содержанием. Если не бросишь все и не сбежишь — непременно достанут. Ни спрятаться, ни оборониться.
— И как же ты потом?
— Года полтора держался. По команде докладывать не стал, собственными средствами защищался. Несколько раз их очень близкое присутствие ощущал. В неврастеника начал превращаться. Потом война началась, на время отстали. До февраля семнадцатого дожил и решил, что с меня хватит. Благо случай уж больно удачный представился…
— Как сбежал — не тревожили?
— Слава богу, нет. А три дня назад снова началось. За дверями топтались, в подворотне мелькнули… А запах от них — как от гниющей помойки — не физический, запах мысли… С вчерашнего вечера на улицу не выхожу, готовлюсь…
— Как же мне решился открыть?
— В глазок рассмотрел. И запаха не было.
Антон, жестом попросив собеседника помолчать, погрузился в размышления. Такая у него была физиологическая особенность, он в случае необходимости отключал внешние рецепторы и, как гроссмейстер, полностью сосредотачивался на разборе позиции. Никакие посторонние мысли процессу не должны были мешать.
Отметая психиатрический диагноз, рассмотрению подлежат только две реальные версии. Пока, а там, по мере накопления фактов, могут возникнуть и другие, второго и третьего порядков.
Первая — мы столкнулись с явлением наведенной конфабуляции, ложного воспоминания. После того как Антон оставил Юрия наедине с собой, кто-то или что-то проникло в его мозг и сформировало такую вот схему. И он безусловно уверен, что все началось в двенадцатом году, что все его дальнейшие поступки, включая дезертирство и то, что за ним последовало, диктовались присутствием и воздействием «монстров». Хорошая версия, но критики не выдерживает. Достаточно вспомнить очень похожий по сюжету рассказ Новикова о встрече с почти таким же чудовищем в библиотеке Замка. Внешность, внезапно возникший страх, паника. Запах, запах тоже! Андрей, правда, воспринимал его именно обонянием, но это можно списать на индивидуальные свойства организма.
Еще общий штрих — ни Юрия, ни Новикова генерируемый монстром ужас не загнал в ступор, а расчет наверняка был как раз на такую реакцию. И тот и другой проявили нормальную мужскую реакцию на опасность, пусть и неведомую. Двигательная активность, мобилизация всех доступных ресурсов обороны… Прорыв и отрыв от противника. Да, сходится, как две половинки разорванного пополам рубля, используемого как материальный пароль.
Эрго, воздействие психополей или каких-то других устройств, рассчитано не на людей или на людей с другими характеристиками.
Еще один общий признак. Встреча с чудовищем весьма повлияла на желание Новикова и всей его команды как можно быстрее эвакуироваться из Замка. Он, Антон, сам рекомендовал им «исход», пусть и по другим, рациональным причинам, но появление монстра оказалось весьма кстати.
Кроме того, подобные существа гонялись за Шульгиным в одном из наведенных Ловушкой миров. И покушались на него уже в этой Москве, примерно в то же время, когда возобновились «видения» у бывшего аггра. Пожалуй, они все-таки являются проекцией или продуктом смежных с нашим миров.
Таким образом, сам факт подлинности истории, рассказанной Юрием, отрицать нельзя.
Версия вторая. Вытекающая из рассмотренного. Эти самые явления вполне имманентны земным реальностям, существовали всегда, может быть, до, но, в любом случае, помимо деятельности аггро-форзелианской агентуры. И начинали проявлять себя как раз в моменты, когда их влияние падало. Случались ли такие проявления в прошлом, за пределами рассматриваемого периода? Отчего нет? Легенд про гоблинов, троллей, другую нечисть в фольклоре любого народа вполне достаточно. А кто такой пресловутый Вий? Описанная Гоголем финальная сцена очень четко ложится в нынешнюю ситуацию.
Единственно — Хоме не хватило той самой выдержки и бойцовских качеств.
Новикову монстр явился после диверсии на Таорэре, неудачной попытки выбраться из Замка в собственное время (тогда друзьям еще хотелось вернуться домой, привычка действовала), полученного Антоном приказа свернуть свою земную миссию.
Юрию — на переломе Главной исторической последовательности. Форзейли и аггры увлеченно готовили катастрофу, обрушившую в неизвестность всю доавгустовскую (1914 года) человеческую цивилизацию.
Сейчас они возникли снова, опять на переломе. Шульгин вырубил предохранители Гиперсети, мир балансирует на грани. Чего? Если пойдет так, как предполагается, выстроится небывалая за двести лет геополитическая и идеологическая конструкция. Вполне возможно, что гораздо более гуманная и разумная, чем ранее существовавшие. Кто угадает, как угадать?
Но монстры появились как фагоциты или как птицы-стервятники? А если сюда же подшить вариант Ростокина с его воскресшим Артуром? Тенденция, однако.
— До чего додумались? — перебил полет фантазии Антона Юрий, которому надоело смотреть на друга-противника, вообразившего себя натурщиком Родена.
— Послушайте, сейчас… Вы ведь не менее опытный человек, — Антон снова перешел на «вы». — Есть в моих построениях «рацио», или…
— Несомненно, логика просматривается. Но из любого построения должен следовать вывод. У вас — какой?
— Я — стихийный дуалист. Земная жизнь научила. На моей родной планете логики гораздо сложнее и извилистее... Что в определенной мере помогло мне спастись. Выводов, а равно и предложений, у меня два: невзирая на внешние угрозы, продолжить наше дело или — дело свернуть, а самим удалиться за пределы. Есть шанс, и неплохой.
