Алексей Бобл - Воины Зоны
Вот и парадный вход «Полесья». Монолитовец встал сбоку, спиной к стене, контролируя участок позади меня. Взгляду открылся темный холл; подняв винтовку, я вбежал туда, и Бугров заскочил следом.
Холл оказался не очень большим. Сломанная мебель, выцветшие картины на стенах, в глубине - выбитые двери двух лифтов. Скорее всего, их кабины заклинило где-то в шахтах.
- Вправо, стой. Двигаешься за мной.
Я повернул, офицер обогнал меня, и мы стали подниматься.
Лестница тянулась длинными зигзагами, каждая площадка - очередной этаж. На втором - все почти то же самое, что и на первом, только помещение поменьше. Сломанный стол дежурной, диванчик с вылезшими пружинами, темные проемы лифтовых шахт…
На третьем этаже Бугров показал влево.
- Посмотри с той стороны.
Помня о его предупреждении насчет аномалий, я решил не заглядывать в номера, сразу направился к широкому окну. На подоконнике стояли горшки с высохшими цветами; стекло было разбито, из рамы торчали осколки. Я выглянул.
И увидел Чернобыльскую атомную электростанцию.
Она находилась в нескольких километрах от Припяти - приземистые массивные здания посреди разноцветного озера аномалий. Над Саркофагом торчала полосатая труба, блеклое свечение аномальной энергии волнами накатывало на ЧАЭС. То и дело в темном лабиринте крыш разгорались и гасли едва различимые пятнышки далекого света. Станция высилась посреди Зоны, как мрачный остров, - главный рубеж, центр Притяжения, недосягаемый для большинства местных обитателей.
- Курортник! - окликнул Бугров, ушедший в глубь коридора за лифтами. - Контролируй внизу, со стороны «Прометея».
Я наконец смог оторвать взгляд от ЧАЭС. На площади под окном натужно гудела и пыхала огнем пара сработавших жарок, в их свете от «Прометея» к гостинице длинными скачками приближались тени.
- Снорки! - крикнул я.
Несколько тварей уже взбирались на здание горисполкома по соседству.
Внизу зазвучали шаги, я развернулся, подняв винтовку, хотя знал, кто там идет. На лестнице показался Лабус. Он увидел меня и сказал:
- Хреново дело.
- Много их? - спросил я.
- Слишком много. По Курчатова скакали. Через пару минут будет весело.
Вслед за Костей на этаж поднялась Аня.
- Что делать? - крикнул я Бугрову, выбежавшему из коридора.
- Крыша, - бросил монолитовец, поворачивая к лестнице. - Фонари не включать!
Правильно, надо подниматься, в узких коридорах на этажах никакого маневра, друг друга покрошим. Снорки твари шустрые, живучие, если окружат на этаже, вряд ли отобьемся.
Раз они здесь, да еще и появились так быстро, значит, Второй с Третьим мертвы. Или нет? Способны монолитовские бойцы отступить, сбежать, нарушив приказ? Я не знал этого.
Прыгая через куски бетона и торчащую из ступеней арматуру, мы достигли технического этажа. Бугров остановился перед проемом, за которым короткая железная лесенка вела на крышу, я тоже встал, Аня ткнулась мне в спину, позади всех выругался, споткнувшись о верхнюю ступень, Лабус.
В проеме кружился мелкий мусор. Аномалия, хотя я не мог понять, какая. Напоминает воронку, но что-то не так с ней. Смерч вроде вращается быстрее, но с другой стороны - он гораздо меньше тех, что образуются даже над молодыми воронками. Рядом под стеной светились несколько спиралей, похожих на скрученную пружиной раскаленную проволоку - это что, артефакты у нее такие?
- Что за ерунда? - спросил Лабус негромко.
Аня ответила:
- Волчок. Разновидность воронки, которая бывает только в Припяти.
- А-а, - протянул он. - И что делать будем?
Вытащив похожий на фонарик цилиндр, Бугров приказал:
- Всем на пролет вниз.
Лабус, прыгая через ступеньку, слетел на промежуточную площадку, за ним спустилась Аня, потом я.
Бугров зажег проблесковый переносной маячок, похожий на те, что используют спасатели, и побежал за нами. Костя присел под стеной, отдыхая, мы с Аней встали рядом. БТС ничего особенного не показывала, гостиничные стены экранировали сигналы.
Забросив за спину гранатомет, офицер перегнулся через перила и поглядел вверх. Оттуда донесся шорох крыльев и надрывное карканье. Лабус поднял голову, Аня сморщилась, как от боли. Вслед за Бугровым я выглянул в просвет между пролетами. Загудело, карканье стало громче, в темноте над нами что-то мелькнуло - быстрее, еще быстрее… Ага, значит, парочка птиц попалась в смерч, приманенная устройством Бугрова. Раздался глухой шлепок, тут же второй. Гудение смолкло.
- Вперед! - Бугров побежал,
И тут же снизу донесся грохот, зазвенело стекло - снорки ворвались в гостиницу.
Вслед за Бугровым мы вновь поднялись на технический этаж. Аномалия погасла, на стене остались разводы с прилипшими перьями, под ними на полу лежали дохлые вороны. Бугров нырнул в проем, я последовал за ним, потом Аня и Лабус. Ржавая лестница скрипела, стонали утопленные в бетон штанги. Когда я встал на верхнюю ступень, сзади донесся недовольный голос Кости - он торопил девушку.
Выскочив на крышу, я глянул через плечо и позвал:
- Быстрее!
- Сейчас, - отозвалась она. - Лабус, не мешай!
Над лестницей показалась голова напарника.
- Артефакт она там голой рукой схватила, - проворчал он. - Спираль эту, теперь в контейнер свой сует…
Донесся голос Ани:
- Все, готово.
На западной стороне крыши высилась надстройка вроде смотровой площадки, по пожарной лестнице мы забрались на нее.
- Всем к восточному краю, на запад не смотреть! - скомандовал Бугров.
Сбоку торчали верхушки больших букв, образующих название гостиницы. Когда-то они светились, теперь все лампочки были разбиты. Рассматривая их, я повернул голову, взгляд зацепился за что-то вдалеке - что это там движется посреди темного пейзажа, да так спокойно, неторопливо? И тогда оно позвало меня. Все смолкло. Стало легко, спокойно, тревоги схлынули, весь мир отступил вместе с ними, осталось только это медленное вращение - захотелось приблизиться к нему. В затылке кольнуло, на мгновение передо мной проявился прямоугольник крыши, фигуры рядом, донесся неразборчивый голос, который что-то спрашивал, внизу замигали аномалии… И опять тишина, все пропало.
Раздался звук удара, голова качнулась. Едва не потеряв равновесие, я отступил на шаг. Еще один удар - узкая ладонь врезала по скуле, и я упал на колени. Стоящая надо мной Аня ударила в третий раз, я машинально перехватил руку, сжал запястье. В гулкую тишину ворвался грохот пулемета. Стоящий у края надстройки Лабус оглянулся и крикнул:
- Что, Леха, прокатиться на колесе решил?!
Отвернувшись, он вновь открыл огонь, стреляя в сторону «Прометея».
В затылке ломило. Отпустив руку девушки, я поднялся на дрожащие ноги, мотнул головой. Ведь чуть не попался! Столько баек слышал про это колесо, напарника предупреждал - и сам же свои предупреждения забыл.
Аня отошла от меня. На проекции светился широкий квадрат надстройки, со всех сторон от него мерцали красные шестиугольники. Они приближались вдоль вертикальных стен, которые на выдаваемой БТС картинке выглядели как линии и накладывались одна на другую. Я видел лишь какое-то шевелящееся месиво, невозможно было определить, сколько врагов ползет к нам. Мелькали пунктиры векторов направления, скакали цифры скорости, аналоговая шкала то наливалась оранжевым, то тускнела.
Бугров присел, поставив локти на бордюр и подняв к плечу гранатомет.
- Южную сторону проверь! - не поворачивая головы, крикнул монолитовец в паузе между выстрелами «Миними». - И Лабусу помоги!
Боль в затылке исчезла. Тряхнув головой, я поднял винтовку и шагнул к напарнику, который стрелял короткими очередями, пытаясь сбить тварей с крыши горисполкома. Расстояние было велико. Некоторое время я целился, потом дважды выстрелил и со второго раза попал в обтянутую резиной башку. Мутант упал - и пополз под защиту парапета. Я выстрелил еще раз, в грудь. Он полз. Чертыхнувшись, я опять прицелился, но тут Лабус быстро повел стволом в сторону - снорк задергался под пулями - и сразу опять перенес огонь куда-то на дальнюю сторону крыши. Мутант замер.
Я уже хотел перебежать к южному краю, когда напарник крикнул:-
- Заряжаю!
Пришлось шагнуть к бордюру с низкими перильцами, присесть за ним и взяться за дело всерьез.
Лабус уже поднял пулемет, когда снизу донесся звон стекла, застучали падающие камни. Я перегнулся через перила, выглянул. Из окна на два этажа ниже выбрался снорк, оттолкнулся и в длинном прыжке перемахнул целый этаж. Ухватившись за подоконник, уперся подошвами в стену, согнулся, собираясь прыгнуть дальше. Когда он поднял голову, на меня уставились круглые стеклянные глаза. Я перехватил «М4» одной рукой, навалившись животом на перила, выставил ствол далеко вниз и трижды выстрелил. Пули размозжили голову в противогазе, длинные пальцы соскользнули с подоконника, и мутант, кувыркаясь, полетел к земле.
