Владимир Андрейченко - Умереть вчера (СИ)
— Какие люди в Голливуде!
— Ба, знакомые всё лица! — в один голос с другом прокомментировал ситуацию Плакса. — Ты уже, Султан, наёмником заделался, да? Говорили тебе, что твои проделки на Затоне к добру не приведут. Доигрался ты, братец кролик.
О Султане слышали практически все, кто причислял себя к сталкерскому люду. Будучи авторитетом или вором в законе на "большой земле", в Зоне он являлся предводителем очень крупной бандитской группировки, которая частенько совершала набеги или подстерегала сталкеров по возвращении из рейдов. Обитал обычно Султан на "Скадовске", исподтишка выпытывая маршруты движения той или иной группы, и наводил на них своих бандитов. А сколько по его милости сталкеров кануло в безвестность, теперь не может сказать никто.
Одно время он пытался, играя на наивности некоторых новичков, даже Бороду под себя подмять. Спасибо Дегтярёву, про которого рассказывали, будто тот аж самим СБУ для этого дела был направлен, и имел чин не ниже майора. Вывел он зарвавшегося Султана на чистую воду. А чуть позже авторитет каким‑то образом сумел сильно напакостить в кругах, в которых вращался. И если бы не сумел вовремя "сделать ноги", попав тогда в руки разгорячённых братков, заочно вынесших ему смертный приговор, был бы без суда и следствия лишён жизни однозначно.
После всего случившегося он надолго исчез из поля зрения. Слухов ходило много. Все думали, что сгинул Султан где‑нибудь под Припятью. Но нет — вот он собственной персоной!
— Ну, что будем делать с пациентом? Лечить или пусть живёт? — обратился к раненому Рекс.
— Лучше пристрелите прямо сейчас, мне всё равно жизни больше не будет. Не вы, так другие достанут. Слишком многим я успел дорогу перейти, — с дрожью в голосе, не сдержав стона от нестерпимой боли, произнёс Султан, продолжая держаться руками за голову.
Кровь продолжала идти. Рекс, вколов бандиту обезболивающее прямо через штаны, начал быстро бинтовать раны. Переглянувшись с Максимом, Плакса тем временем продолжил допрос пленника:
— У нас, конечно, есть кое — какие артефакты, с помощью которых мы могли бы привести тебя, дорогуша, к нормальному виду здорового человека… Только они не наши. У нас заказчики есть, так же, наверное, как и у тебя. Но в обмен на имя твоего заказчика мы готовы пожертвовать одним из артефактов. Так что — решать тебе, но только делай это быстрее, а то терпение наше и благородство в отношении таких типов, как ты, не безгранично.
Голова Султана к этому моменту уже превратилась в подобие огромного теннисного шарика, с одним отличием, что в просвете между бинтами, слегка прищурившись, на напарников взирал мутный глаз хозяина. Поймав, видимо, небольшую дозу кайфа от укола, тот сел прямее, прислонившись спиной к почти отвесной стене скалы, и некоторое время молчал. Затем медленно, с болью в голосе, выдавил из себя:
— Имя моего заказчика, если бы я его и знал, вам всё равно ничего не сказало бы, так как действует он через посредников. Да и нет у него имени.
— Ну, это у тебя только одни погоняла, а имена есть у всех. С рождения, знаешь‑ли, людей нарекают. Так что, не юли, а выкладывай всё начистоту. А как тебя, кстати, к наёмникам‑то занесло?
— Это просто униформа, синдикатовцы здесь совершенно ни причём. Надо же как‑то скрывать свою, известную многим личину. Сами ведь знаете, скольким бы в Зоне доставила радость расправа надо мной. Да я бы и не рисковал теперь появляться в людных местах Зоны или Приграничье. Мне бы совсем за бугор ноги сделать. И я бы давно навернул, куда глаза глядят, если бы не баснословный гонорар, предложенный заказчиком за этого вот чудика, — Султан слабым движением руки показал в сторону Рекса.
— А это что за коробушка с кнопочками, на сотик похожа вроде? — продолжил допрос Плакса.
— Это новая разработка, какой‑то секретной лаборатории на территории Зоны. При помощи её можно временно управлять мутантами, — Султан вымученно улыбнулся, — даже, как видите, контролёра зацепить удалось.
— Фьють! — присвистнул Плакса, взглянув на Максима, — ничего себе шуточки! А, может быть, нечаянно знаешь, для чего тебе Рекса заказали? Или это — уж слишком военная тайна?
— Вот этого точно не знаю, у — у-у — у! — завыл Султан, вновь схватившись за голову и сделав паузу. Затем еле слышно продолжил: — знаю только одно — штучка у него есть интересная. Очень, видать, ценная для кого‑то могущественного, иначе бы такие деньжищи за него не обещали отвалить. Причём, сказали, что убивать его нельзя, надо доставить к Лесничеству, а там, якобы, переправить через какой‑то телепорт. Куда он ведёт — точно не знаю, а оплату обещали уже на месте доставки.
— И сколько же, если не секрет, тебе обещали отвалить за Макса?
— Так много, что и представить страшно. Знаю только, что в Турцию ездить можно на отдых постоянно и без проблем, как на собственную дачу.
— Хочешь сказать, что барышей должно хватить на большое количество билетов до Турции?
— Нет же, дурила, можно просто взять и купить всю Турцию, вместе с Чёрным морем.
Плакса опять присвистнул и, повернувшись к Рексу, произнес со смешком в голосе:
— Макс, хочешь в Турцию? А давай мы тебя немножечко продадим, что‑ли?!
Рекс хохотнул: — скажешь тоже, — и, заинтересовавшись услышанным, решил лично продолжить допрос "потерпевшего". Нагнувшись к бандиту, почувствовал резкое потепление и вибрацию в области нахождения амулета. Резко выпрямился, шатаясь от сильного головокружения. Земля под ногами пошла куда‑то вбок, перед глазами поплыли тёмные круги. Всё, что успел сделать в этот момент Максим — произнести только: — Ден, держи меня…
Сегодняшний день обещал быть приятным во всём, тем более, что являлся он кануном выходного. А завтра они с семьёй должны получить небольшое удовольствие, в виде выезда на лоно природы. Кто же не заслуживает приятного отдыха после завершения одной из не самых лёгких недель рабочих будней?
Сегодня Максим Вершинин решил не ехать к месту работы на автомобиле, а просто прогуляться пешком. Весна уже давно вступила в свои полные права, молодая листва яркой раскраской зелени радовала глаз после долгой, затяжной и суровой зимней спячки природы. Тепло, светло и мухи не кусают, ну, по крайней мере, пока. Только сначала надо зайти к киоску, купить какую‑нибудь небольшую книжку. До места работы езды на метро около часа, надо же хоть чем‑то занять себя.
Перед самым киоском Макс перевёл взгляд под ноги, у бордюра тротуара приятно сверкнуло металлом. Максим нагнулся. В самом углу, из‑под свежего пучка, пробивавшейся прямо сквозь асфальт молодой поросли травы, торчала металлическая вещичка. Взяв её в руки, Макс разглядел находку — предмет чем‑то напоминал старинную мужскую запонку для застегивания рукава рубашки. На его поверхности был нанесён рисунок в виде круга, разделённого надвое белой и чёрной каплями. Очень знакомый рисунок. Подобные уже виделись им ранее, кажется, по телевизору, в передачах, рассказывающих о монастырях Шао — Линя. "И вечный бой, покой нам только снится, — процитировал мысленно Максим. — Вечная борьба, в которой победителей не будет никогда", — добавил он от себя.
Автоматическим движением Макс положил запонку в нагрудный карман рубашки. Не выбрасывать же приятный на вид предмет. Он вообще всегда бережно относился к вещам и считал, что просто выбросить её — большое кощунство. После всевозможных ПУТЧей и прочей возни "в кулуарах дворцов", он никак не мог понять: зачем рушить памятники и скульптуры, даже если они, по мнению большинства, принадлежат некоему тирану. Беспокойные годы — смута в народе, смута во дворцах. Наверное, всё произошедшее действительно было чем‑то ужасным, но, тем не менее, является историей. А хорошей или плохой — не столь важно, ведь от неё человеку, как ни крути, никуда теперь не деться. Сколько памятников не разрушай, а изменить прошлое не удастся всё равно. Тем более — кому бы не был этот памятник посвящён, в его создание кто‑то вложил своё старание, умение, дар, данный свыше, в конце концов! Зачем же убивать в себе гениальность?
Прошлое назад не вернуть, и, наверное, изменить его нельзя ни на йоту. Так он был воспитан родителями, обществом, идеологией этого общества, наконец.
Отбросив прочь никчемные мысли, ведь всё равно, как бы он не думал, именно ему, простому смертному в этой жизни толком ничего не изменить, Макс подошёл к киоску, купил книжонку и двинулся в сторону ближайшего входа в Метрополитен.
На этом перекрёстке подземный переход отсутствовал не потому, что был не нужен. Просто, когда строилась эта улица, ни о каком интенсивном движении автотранспорта, а тем более, ни о каких автомобильных пробках ещё и в помине не было речи. И перейти надо было по пешеходной "зебре".
