Василий Горъ - Альфа-один
– Наша куцая «Центурия» только что выполнила финалку шестого тира и потратила на нее шестнадцать минут сорок семь секунд…
«Сколько-сколько?» – хотел было переспросить Барни, но почувствовал в голосе старого друга панические нотки и подался вперед:
– Рассказывай…
Кивнув, Сайкс скинул на сервер кабинета файл с записью, затем развернул кресло так, чтобы видеть большой голоэкран, и, пригубив коньяка, взъерошил волосы:
– Лучше покажу…
Сначала у дальней стены появилась статичная трехмерная картинка – вид на Центурионов со стороны игрового перса Гарри Риверы. Выглядели они, как и планировалось, нубами: персонаж Альбины Колпиной щеголял в ПВЕ-сете на десять уровней ниже, чем надо, а Аскет Ярослава, доросший до шестидесятого, не сподобился прикупить ничего лучше, чем сороковой мастер-крафт, то есть был одет довольно бедно.
С никами и баффами тоже все было в порядке – выполняя полученные инструкции, с помощью особого умения Аноним, полученного на шестидесятом уровне, Центурионы сгенерировали своим персам новые имена и повесили на себя только расовые усиления.
«Монах с бардом. Новички. Таких тысячи…» – не найдя, к чему придраться, мысленно заключил Баррен и вопросительно уставился на Оливера:
– Ну, и что тебе в них не нравится?
Сайкс хрустнул костяшками пальцев и, не отвечая на вопрос, включил воспроизведение.
– Для того чтобы выполнить квест, вам нужно освободить заложника, удерживаемого любым из воровских кланов Ллеваррена. Вот тут… – сообщил голос Риверы, – карта Кимнарских катакомб и свиток телепорта на их шестой уровень. Точка, обозначенная крестиком, – место, где вы окажетесь после прыжка. Сектор, выделенный красным цветом, – часть катакомб, контролируемая «Тенями». Далее, под цифрой «один» – помещение, в котором содержится похищенный артефактор, гном сорок второго уровня по имени Шаруттар. Под двойкой – его мастерская, под тройкой – точка респа, к которой он привязан, а под четверкой – хранилище. На последнем остановлюсь особо: по имеющимся у нас данным, в настоящее время в нем должно храниться порядка четырех десятков кусков мифрила, семь или восемь Слез Дракона, пара готовых к продаже Камней Врат и несколько Взглядов Василиска…
– Тебя удивляет реакция Альбины Колпиной? – поинтересовался Барни, увидев, как расширились зрачки Говорящей с Тьмой.
Сайкс отрицательно помотал головой:
– Нет: она играет не первый день, поэтому должна была догадаться, что основная цель этого квеста – не освобождение какого-то там игрока, а получение добычи, которую можно легально конвертировать в игровую валюту…
– Что тогда? – скользнув взглядом по обновленному окошку с логами сервера входящих звонков, спросил ББ.
В это время картинка мигнула и стала показывать не улицу в Дарвазе, а широченную спину серого орма, уходящего во тьму Кимнарских катакомб.
– Смотри внимательно… – буркнул Оливер, нервно закусил губу, а затем добавил: – Вид со стороны перса Альбины Колпиной. Десять секунд до поворота к стационарному респу, охраняемому двумя «Тенями»…
За две секунды до того, как таймер, отсчитывающий последние мгновения до начала атаки, показал одни ноли, Аскет с ником Рейвар сорвался с места и пропал. Барни, автоматически отслеживающий не только перемещения Ярослава Колпина, но и последовательность использования абилок его сестрой, непонимающе нахмурился: судя по пиктограммам, появившимся в окнах интерфейса Говорящей с Тьмой, девушка баффнула брата только на увеличение ДПС[140] и скорости передвижения в бою!
Как оказалось, этого хватило с запасом: к моменту, когда Альбина скользнула за поворот, а запись рывком замедлилась, один из членов воровского клана уже оседал на пол со свернутой шеей, а второй взлетал к потолку. Медленно-медленно…
– Я посмотрел этот кусок с десятикратным замедлением, а потом смоделировал последствия атаки Аскета на Мэри-Лу… – не отрывая взгляда от голоэкрана, выдохнул Сайкс. – Если бы удар, который нанес Колпин вот этому, второму, исполнялся в реале, то первый шейный позвонок Темного Рыцаря рассыпался бы в пыль…
– И?
– Не торопись! Посмотри на модель и вдумайся в то, что он творит!
Голограмма замерла, а в возникшем рядом с нею дополнительном окне появилось схематическое изображение человеческого скелета.
– Колпин подходит к противнику спереди и бьет основанием ладони снизу вверх… – сказал Оливер, нервно вытерев вспотевшие ладони о штаны. – В момент касания ладонью подбородка сила удара настолько велика, что дробятся кости нижней челюсти и крошатся зубы. Далее, голова резко запрокидывается и…
– …Рассыпается Атлант![141]
– Угу! – сглотнув, подтвердил Сайкс. – И несмотря на то, что Темный Рыцарь одет в тяжелую броню, этот удар с легкостью отправляет его на респ…
– Отлично! Значит, мы получили еще одно подтверждение работоспособности идеи, заложенной в проект «Центурия»!
– Работоспособности, говоришь… – скривившись, переспросил Оливер. – Барни, будь любезен, открой базу боевых умений Аскета и найди в ней этот удар!
– А что, там такого нет?
– Нет! И большей части тех, с помощью которых этот твой Колпин угробил полтора десятка «Теней», – тоже!!!
Истерические нотки, прозвучавшие в голосе Сайкса, заставили Баррена поморщиться:
– Олли, чего ты так дергаешься?
Начальник ОПР отставил бокал на журнальный столик и отрицательно помотал головой:
– Нет уж, попробуй догадаться сам!
Почувствовав, что старый друг уперся, ББ пожал плечами и мотнул головой – мол, давай, показывай дальше.
Тот прикоснулся рукой к сенсору управления, и изображение задвигалось. Причем с нормальной скоростью: Темный Рыцарь, зависший было в воздухе, грохнулся на пол и превратился в кучку лута, а через миг оба Центуриона по очереди влетели в комнату с артефактом Возрождения и занялись делом: Ярослав принялся раз за разом отправлять на перерождение умирающих и тут же воскресающих охранников, а его сестра – читать Свиток Разрушения.
– Темный Рыцарь встанет еще два раза, но до своего шмотья так и не доберется… – в какой-то момент хрипло прокомментировал Оливер. – А син сломается на одиннадцатой попытке. Когда поймет, что уйти в инвиз ему никто не даст…
– Упертый… – усмехнулся Барни. – Честно заработал премию в размере половины оклада…
Сайкс механически кивнул и устало прикрыл глаза…
Процесс разрушения Малого кланового артефакта Возрождения ББ смотрел без особого интереса – ну, ломают и ломают. А последовавшее за ним побоище прокрутил дважды, причем второй – в пятикратном замедлении. Ибо, глядя на «Теней», убивающихся об Аскета Колпина и отправляющихся на городской респ, никак не мог понять, что именно в этой записи вывело Сайкса из себя.
Ну да, большая часть ударов Ярослава действительно не имела аналогов в базе данных боевых умений Аскета. Но при этом не противоречила внутриигровой механике Ллеваррена и была предельно логичной: скажем, сочетание рывка атакующей руки с подбивом под локоть, вдребезги ломающее сустав, исполнялось после своей Молчанки, Безмолвия Говорящего с Тьмой или станов. То есть так, чтобы изувеченный противник физически не мог прочитать свиток исцеления или выпить банку на ХП. А атаки подручными средствами вроде подсвечника или артефакта «гусиное перо» проводились исключительно по так называемым фатальным точкам.
Когда он решил просмотреть файл третий раз, Сайкс открыл глаза и изумленно выгнул бровь:
– Неужели все еще не видишь?
– Не-а…
Начальник ОПР недоверчиво вгляделся в глаза Баррена и, не найдя в них и тени обмана, расстроенно вздохнул:
– В то утро, когда ты заявился ко мне с идеей создания Самого Великого Подарка для Любимой Дочери, больше всего времени мы убили на обсуждение тех законов природы, которые должны были действовать в Ллеваррене…
– Утро – помню… – стараясь не показать тех чувств, которые вызывала в нем эта фраза, хрипло сказал ББ. – А вот обсуждение – нет: в памяти остались ощущения. Знаешь, что-то очень яркое, светлое и теплое…
Сказал – и закрыл глаза, чтобы хоть на миг окунуться в период, когда был по-настоящему счастлив. Перед глазами тут же появились счастливые глаза крошечной эльфиечки, стоящей на белоснежном песке Радужной бухты и потрясенно разглядывающей мир, созданный для нее.
Увы, там, в прошлом, удалось провести всего лишь миг, ибо буквально через секунду тишину кабинета разорвал голос Сайкса:
– А я помню. Практически слово в слово. Ведь тогда, слушая тебя и представляя вселенную, которую ты придумал, я страшно завидовал Любви и Счастью, которые горели в твоих глазах…
«Счастье оказалось недолгим…» – мрачно подумал Барни, вспомнив похороны жены и черную полосу, последовавшую за ними.
Почувствовав изменение его настроения, Оливер виновато опустил взгляд:
