Роман Злотников - Бойцы с окраины Галактики

— Прошу прощения, леди, но вам постоянно звонят. Я… не знаю, что говорить.

Девушка тихонько охнула, представив вереницу родственников и знакомых, заливающих ее волной фальшивого возмущения и деланного соболезнования, которые во время разговора будут жадно рассматривать ее и злорадно поблескивать глазами, и эта картина неожиданно заставила ее разозлиться. В конце концов, почему она должна чувствовать себя виноватой? Разве она сама захотела, чтобы ее изображение в таком виде появилось на общественных серверах? И перед кем чувствовать вину? Перед светом, который, вместо того чтобы выступить на защиту чести леди королевского дома, бросился смаковать ее страдания? Ну уж нет! Эсмиель фыркнула и, повернувшись к горничной, отрывисто заговорила:

— Всем, кто еще позвонит, сообщай, что леди с удовольствием ознакомилась с утренней прессой и… — Она судорожным вдохом набрала в легкие воздуха и свирепо рявкнула: — ОТПРАВИЛАСЬ КУПАТЬСЯ В БАССЕЙНЕ!

Горничная ошеломленно выпучила глаза и, ахнув про себя, опрометью кинулась к дому. Эсмиель глубоко вздохнула и, подняв терминал, снова вышла в публичный сервер. Несколько мгновений она с каким-то мазохистским удовольствием перелистала все свои фотографии, потом зло оскалилась и, прищурив глаза, обвела домашний парк напряженным взглядом. В ее воображении сами собой вспыхнули несколько сцен, изображающих то, что она сделала бы с этим папарацци, попади он ей в руки, но Эсмиель уже достаточно успокоилась, чтобы понимать, что все это возможно только в мечтах. Пожалуй, единственное, что действительно стоит сделать немедленно, это принять меры для предупреждения повторений подобных случаев. Она резко вскинула руку и нажала клавишу на браслете. Спустя несколько мгновений кусты у угла дома затрещали, и у бассейна появился Смей. Эсмиель несколько мгновений жгла его презрительным взглядом, а потом развернула терминал и свирепым голосом спросила:

— Ну и как это понимать?

Смей несколько мгновений рассматривал изображение, потом побагровел и повернул к ней свое лицо, на котором ярко горело отчаяние.

— Леди, я…

Эсмиель раздраженно махнула рукой, готовая сорваться на крик, но отчаяние Смея было столь явно и так глубоко, что вместо планируемой взбучки она вдруг начала его успокаивать:

— Ай, оставь. Не хочу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но не стоит посыпать голову пеплом. Просто постарайся узнать, как это было сделано, и прими меры к тому, чтобы ничего подобного больше не повторилось. Ладно?

Тот только кивнул, не в силах произнести ни слова, и, повернувшись, опять ринулся напролом через кусты. Эсмиель поморщилась, подумав о поломанных ветках декоративного кустарника, но потом удивилась, что после всего произошедшего она еще может думать об этих вещах, потом усмехнулась, вспомнив, с каким рвением Смей ринулся выполнять ее приказание, удовлетворенно кивнула и вновь развернула к себе терминал. Можно было только догадываться, какие цели ставил перед собой тот, кто оплачивал эти снимки, но одна из них была абсолютно ясна. Он хотел отшатнуть от нее императора.

Девушка хищно усмехнулась. Ну уж нет, этого она никому не позволит! Что бы там ни говорил вчера дядюшка Экториан, кузен Эоней для нее лучшая партия.

Она задумалась на несколько секунд, пытаясь спланировать предстоящий разговор, но в мыслях царила легкая паника, поэтому девушка решила положиться на судьбу, глубоко вздохнула и быстрыми нажатиями набрала номер личных покоев императора.

Кузен Эоней ответил практически немедленно. Сразу после ежегодного императорского весеннего бала ее личный номер и идентификационный код ее терминалов были занесены в коммутатор дворца, и поэтому она имела возможность связаться с императором напрямую, минуя приемную и канцелярию.

Когда изображение императора появилось на экране, девушка только успела набрать в грудь воздуха, как тот раздраженно заговорил:

— В чем дело, кузина, я уже полчаса пытаюсь дозвониться до вас и не могу этого сделать. Единственное, чего я добился, так это странная фраза вашей прислуги, что леди с удовольствием ознакомилась с утренней прессой и отправилась купаться в бассейне. Вам что, мало скандала?

Эсмиель поперхнулась, но тут же торопливо заговорила:

— Простите, сир. Это я приказала горничной так отвечать, но я не предполагала, что вы будете звонить.

Эоней скривился:

— При чем тут это? Ваше имя последнее время связывают со мной… Я думал, вы более благоразумны.

Эсмиель вздрогнула:

— Но, сир…

Император поджал губы и непреклонно вскинул голову.

— Леди, вы должны немедленно покинуть столицу. Я знаю, у вашего отца есть домик в охотничьих парках в предгорьях Нальп. Уезжайте туда и оставайтесь там, пока здесь…

Эсмиель, сначала слегка ошарашенная тоном и натиском кузена, при этих словах вдруг снова почувствовала злость. Она стиснула губы и выпалила:

— Нет, сир.

— Что-о-о-о? — глаза императора округлились.

Девушка упрямо вскинула голову.

— Сир, вы можете лишить меня своей благосклонности, титула или даже приказать гвардейцам заточить меня в замок Нергар, но я не оставлю столицу по своей воле. — Она сверкнула глазами и с жаром воскликнула: — Я слишком долго училась не обращать внимания на презрение света, чтобы теперь позволить ему втоптать меня в грязь.

Император несколько мгновений изумленно смотрел на нее, а Эсмиель, с вызовом смотря ему в глаза, горько усмехнулась и вновь заговорила:

— Если ваше величество больше интересуют сплетни в салонах и курительных комнатах, чем справедливость в отношении одной из ваших подданных, я готова приложить все усилия, чтобы больше не доставлять вам никаких беспокойств.

Эоней несколько смешался:

— Кузина, я понимаю ваше возмущение, но…

Девушка зло рассмеялась:

— Ах, сир, сначала вы обращаетесь со мной как с дешевой шлюхой из простонародья, а теперь начинаете извиняться. Я никогда не была первой и не заслуживаю второго. Разберитесь в том, что вы хотите от меня, ваше величество, или давайте благополучно завершим наши милые воспоминания. — Она замолчала.

Император смотрел на нее, детским жестом прикусив губу. Эсмиель грустно покачала головой и отключила терминал. Несколько мгновений она сидела, глядя на темный потухший экран, а потом прошептала:

— Ты сошла с ума, Эсмиель, так говорить с императором… — Потом вздохнула и, вскочив на ноги, быстро направилась к дому.

Как ни странно, к завтраку она почти успокоилась. В общем, Эсмиель уже приходилось переживать не один подобный скандал, например, почти сразу после выпуска из института, когда пресса смаковала подробности ее путешествия в провинцию, или потом, после участия в гонках яхт, когда она выступила с чисто мужским экипажем, хотя, стоит признаться, на этот раз все выглядит намного более разнузданно. Ну что ж, наверное, когда-то должно было дойти и до этого, и, коль скоро она не собиралась менять свой образ жизни, ей просто следовало быть к этому готовой. Вот только император…