Судьба в зеркалах - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Это было не сложно, — прокомментировал Шаров. — Неужели мы такие крутые?
— Да уж, по сравнению с местными, которые ограничены плашками, мы с тобой великие колдуны, или, как они здесь зовутся, рунники, — ответил Вяземский и принялся создавать руну призыва Зои, а следом руну поглощения души, трупов тут хватало, и это был враг, которого он не собирался жалеть. — Матвей, двигай к крепости, попроси, чтобы не добивали раненых. Я их сам прикончу, мне девушку кормить нужно. Только будь осторожен, мужики там сейчас нервные, и ни слова, откуда мы, для местных легенда о наемниках.
Напарник кивнул и направился к форпосту, откуда за ним настороженно наблюдали.
— М-да, — глядя на черный сгусток, принимающий форму человеческого силуэта, произнес Дикий. — Зоя, он твой полностью.
Бомбистка вытянула руку и погрузила в добычу свои пальцы, и тут же из-под ее ладони вниз посыпалась черная пыль.
Две минуты, и поганая душа развеялась. Дальше следующий труп. При этом Радим поглядывал в сторону крепости, у ворот которой стоял Матвей и вполне мирно беседовал с мужиком с левой рукой на перевязи.
Он успел обобрать еще четверых мертвых, двоих из которых Зоя поглотила полностью. А еще двоих частично, больше не успел, души из мертвых тел отчалили, все это требовало прилично времени. Раненых оказалось четверо, трое с ожогами от кометы. Стаяли дальше всех, да и амулеты защитили. Еще один, тот самый главарь, попавший под молнию, прожарило его хорошо, но он был в сознании. Его Вяземский отдал на допрос Матвею и командиру местного гарнизона, который назвался Храмом. Сам же по-быстрому добил подранков и скормил черноту из них бомбистке.
— Спасибо, Дикий, — поблагодарила девушка, — я стала сильнее.
Радим кивнул.
— Скройся пока, понадобишься, призову.
Та склонила голову, принимая приказ, и растаяла.
— Ну, здравствуй, Дикий, я слышал о тебе от Панкрата, — пожав руку Вяземскому, произнес командир крепости. — Я — Храм. Спасибо за помощь. Трофеи с ваших убитых мы не тронем, все по справедливости.
Радим кивнул.
— Черт с ними, соберем после. Что у вас тут случилось?
— Много неясного. Они явились из перехода, человек пятьдесят, и сходу атаковали рунами. Спалили вышку, убили дозорного, потом рассредоточились и стали долбить ворота. Те были зачарованными, но долго не продержались. Потом часть из них ушла в проход, ведущий на главный остров общины, оставив тут тридцать два бойца. Нас всего семеро, нападения никто не ждал. И Хворь в самом начале погиб на вышке, а он стрелок был от бога.
— Хворь? — припомнил Радим стрелка из отряда Панкрата, язвительного, неуживчивого, у которого было только черное и белое. — Вредный такой мужик, со всеми цапался?
— Он самый, — подтвердил Храм. — Встречался?
— Он тогда с Панкратом шел, когда мы познакомились.
— Ну вот, осталось нас шестеро, — продолжил комендант. — Долбили эти смачно, силы не жалели, мы троих убили, двоих потеряли, а потом вы явились, и всех упокоили. Так что спасибо, мы вам шкурой обязаны.
— А с чего все началось? Это же явно саксы.
— А хрен его знает? — пожал плечами Храм. — Главарь под демонической руной молчания, на любой вопрос мычит, даже вон твой напарникс умением ничего не смог сделать.
Радим порылся в памяти, ища что-то, что поможет разговорить англосакса, но ни хрена не нашел. Можно на куски порезать, даже если сам захочет рассказать, не сможет. Хотя… Радим усмехнулся.
— Я — менталист неплохой, попробую в его башке покопаться.
— Тогда пошли, — кивнул Храм.
Главарь сидел у стены дома, который потушили. Руки сковали за спиной кандалами, ноги тоже.
— Ну что, поговорим? — присаживаясь, поинтересовался у пленника Радим.
— Мыыыы, — промычал тот.
— Да мычи, сколько влезет, — усмехнулся Радим, — мы по-другому попробуем.
Радим создал на левой руке символ паралича, фиксируя пациента, а на правой ментальную руну и с силой впечатал ее в лоб главаря. Прикрыв глаза, он начал забираться к тому в голову. Было нереально тяжело, он словно через толщу воды шел. Вот мелькнул чужой остров, на котором крепость, вполне себе целая. Там суетилось много народа, несколько сотен. Причем от нее к нескольким островам, что располагались поблизости, вели подвесные мосты, основательные такие, на серьезных цепях, самый длинный был метров пятьдесят. Следующая картинка зал, в котором присутствует человек двести, все мужчины, крепкие, сильные, черные и белые. На постаменте восседает сухой мужик лет семидесяти на вид. Он толкает речь, все на инглише, но с пятого на десятое — «…война, уничтожить русов, демоны с нами, они пойдут все восемь. Главное — пленные. Чем больше пленников, тем мощнее будет портал, и тогда придет их войско, и мы захватим расколотый мир. Все, кто под нашей рукой, выставят воинов. Русов много, почти пять сотен, но воинов всего две. Мы выставим бойцов и восемь демонов, мы сметем их, и не останется никого, кто мог бы противостоять нам. А демоны дадут дорогие дары, и каждый сможет ходить через порталы, куда ему заблагорассудится…».
Еще минут пять Радим изучал жизнь человека, которого звали Питером Бэконом, тот убивал, насиловал, но без огонька. Мразь, конечно, но до маньяка, плененного двойниками, сильно не дотягивал. И тут Вяземский понял, что что-то происходит, воспоминания, среди которых он бродил, стали резко тускнеть. Вот то, что дальше всех, в котором была темнокожая женщина с ребенком на руках, пошло клочьями тумана.
Радим среагировал мгновенно и попытался разорвать контакт. Но не вышло, словно десятки острых крючков больно впивались в его астральное тело, бродившее по чужому разуму. Над головой возник объект, напоминающий черный шар, на котором вырезана незнакомая руна. Он пульсировал и медленно рос. Вяземского потянуло к нему, он почувствовал, что сам начал растворяться. Он рванулся раз, другой, крючки держали крепко. Радим был новичком, но кое-что читал в дневниках зеркальщиков. Фактически он, как колдун, пришедший сюда и подавивший разум объекта, в сознание в которого вторгся, мог использовать руны и имел определенную власть. Да, знаки работали не так, но это не важно, демоны не любят свет, а значит, и черные руны его не переваривают.
Радим прекратил сопротивляться, и его потащило к зависшему метрах в трех от него шару. Невидимые цепи рванули его к объекту так стремительно, что он едва успел. Один удар сердца, боль в фантомном свете была адской, в глазах темнело, но он сделал. Его руку окутал свет. Он, словно супермен, выставил ее вперед и врезался в черный переливающийся тьмой шар. Вспышка, исчезла боль, все вокруг разлеталось клочьями тумана, но он успел. Разорвав контакт, Радим понял, что вернулся в
