Повстанец II - Alexey Off
При слове «секрет» я лукаво прищурился в сторону Селии и вместо вопроса «что вы забыли в такой глуши» решил выдать экспромт:
— Скажите, пожалуйте, если я захочу взять замуж Селию, разумеется, при ее согласии, с кем из вашей безусловно высокородной семьи мне нужно согласовывать этот момент?
Казалось, даже водопад стал падать тише, а лес позади нас притих. Дед удивленно посмотрел сначала на меня, затем на свою застывшую внучку.
Уголки губ Селии наконец дрогнули и изогнулись в подобие улыбки.
— Это он так шутит, деда… — натянуто прокомментировала она. — Мы просто очень хорошие друзья и партнеры.
— Верно, — важно согласился я и не дал ей выйти сухой из воды. — Но я спрашиваю на будущее. Ведь, как показывает практика, дружба между мужчиной и женщиной долго не держится. Возникает либо ненависть, либо любовь. Причин для ненависти у нас Селией нет… А чувства усиливаются с каждым днем.
Если бы могла — Луньес наверняка бы попыталась выцарапать мне глаза или заткнуть рот. Вон как напряженно сжала чарку и наверняка бы скривила мордашку, если бы дед все это время не наблюдал за ее реакцией.
— Это правда? — снова удивленно разомкнул губы Эль Камилло и тихо пробормотал себе под нос. — Но ме л-лего эса инфасион, Лия…
* * *
— Дедушка, он преувеличивает, — наконец нашла, что сказать Селия.
— Значит уже не шутит? — прищурился он.
— Шутит и преувеличивает, — стояла на своем внучка.
— Слабо верится. Настрой у него хоть и не самый серьезный, но намерения более чем. А если он сорвет далеко восходящие планы твоего отца…
— Двейн просто так пытается вызнать побольше личной информации обо мне. Не ведись на его уловки!
— Не убедила…
* * *
Они снова тихо перебросились парой реплик на испанском. Словно партизаны ей-богу, не понять ни слова. Но в конце Эль Камилло обратился ко мне:
— Двейн, я не уполномочен решать этот вопрос. Я давно отошел от дел клана и даже не числюсь… — тут его глаза на миг расширились, и он переглянулся с внучкой, оборвав себя на полуслове.
Значит, все-таки клан… Боюсь мне вскоре придется снова поподробнее ознакомиться со всеми родами и кланами ЛК. В прошлый раз никого похожую на Селию я там не нашел… Но ранее у меня и не было информации, что дед Селии — Грандум.
Если мне не изменяет память, официально у Латинской Конфедерации около тринадцати грандумов. Больше только у Индии, Китая и Британии. У России — одиннадцать. Имена и фото засекречены. Международная практика.
«И даже не числюсь…» — мысленно усмехнулся я. Значит, скорее всего можно сделать выводы, что официально дед Луньес не зарегистрирован как Грандум.
Тем не менее латиноамериканских кланов, которые даже теоретически могут иметь одного или еще одного грандума, не так много. Думаю, не больше десяти. Кастеро. Веласкес. Ортего. Мануэллы. Сантана. Декруз. Морган. Кортес… Кто там еще? Какие из них имеют аргентинское происхождение?..
Все мысли выше промелькнули у меня в голове в мгновение ока.
Сделал вид, что не услышал оговорки Эль Камилло и их обмен взглядами, печально вздохнул:
— Что ж, я все понимаю, — и смиренно опустил взгляд.
— Дедушка, лучше расскажи Двейну, что ты здесь делаешь, — кашлянув, Луньес ловко попыталась перевести тему.
Глава 19
Увидев мой тут же поднятый и заинтересованный взгляд, Эль Камилло на миг приложил кружку к губам и удовлетворенно пояснил:
— Основная моя цель нахождения на Калимантане — сведение личных счетов. Скоро сюда обязан прибыть один из моих заклятых врагов.
— А кто он вообще, если не секрет, сеньор Камилло?
Внутренне я потер лапки. Обожаю, когда потенциально важная информация сама тебе падает в ротик. Почти без усилий с твоей стороны.
Эль Камилло переглянулся с внучкой.
— Да, дедушка, мне тоже интересно узнать.
— В этом нет особого секрета, — медленно заговорил он. — Но чтобы ответить на этот вопрос, стоит упомянуть, что я принадлежу к тому поколению людей, кто активно участвовал в создании Латинской конфедерации пятьдесят лет назад. Можно сказать, видел становление конфедерации как сверху, так и снизу.
Глаза старика дрогнули, словно он просмотрел часть воспоминаний из былых времен.
— Насколько идеи революции соответствовали реальности? — не преминул сформулировать я свой вопрос. — Привели ли они вас к тому, что вы хотели?
— Непростой вопрос, Двейн. С одной стороны — да, с другой — нет, — качнул головой Эль Камилло и глубокомысленно заметил. — Но, наверное, неоднозначность присуща любой революции в истории. Давай об этом как-нибудь в другой раз?..
— Конечно, сеньор Камилло, — не стал настаивать я.
— … Возвращаясь к моему заклятому врагу — это один боливиец, который в свое время предал нашу герилью и серьезно очернил всех тех, кто отдал за нее жизнь, — лицо Эль Камилло резко посерьезнело. — Полвека он прятался через полмира, сменил несколько гражданств и личин. Наконец его нашли… Но удивительно другое, — он оскалился, — как при таком слабом и трусливом характере он тоже смог стать Грандумом?
Вопрос повис в воздухе. Мы с Селией удивленно переглянулись.
— Дедушка, но с чего ты взял, что он вообще придет? — спросила внучка.
Старик невесело усмехнулся и ответил не напрямую:
— Волк перестал быть одиночкой, перестал быть голодным и обзавелся слабостями… Он обязательно придет, поскольку понимает, что если не придет он, то придут за ним и уже тогда никто не будет гарантировать, что ему не помогут лишиться его слабостей… Вендетта совершится в любом случае. В отместку за сотни наших братьев, что погибли по его вине. Из-за его трусости и алчности…
В глазах Эль Камилло на мгновение промелькнула тоска, которая тут же сменилась хладнокровным огнем. Олицетворением мести, которая не ушла с течением времени. Даже за половину века. Казалось, это была одна из причин, что до сих пор держала его в этом мире.
Я его понимаю, хотя не одобряю подтекст намерений в его словах. Дети не должны страдать за грехи своих родителей, какими бы ничтожествами не были последние. Хотя опять же — судить не мне. Неоднозначность, или по-другому — двойственность свойственна не только революции, но и почти
