Душелов. Том 2 - Emory Faded
И поэтому всему вместе взятому каждое его грубое слово, каждый его крик в её сторону… ранил её. И ранил до ужаса неожиданно больно.
Она, конечно же, некоторое время пыталась сдержаться, пыталась удержать на лице маску невозмутимой аристократки и пыталась сделать вид, будто ей всё равно на эти грубые слова и крики в её сторону, но в результате — у неё всё равно ничего так и не вышло.
Не прошло и нескольких секунд, как её глаза намокли, губы задрожали, нос зашмыгал, а по её щекам потекли слёзы.
К этому никто из присутствующих не остался равнодушным: парень стоял и шокировано смотрел на неё, кажется совершенно не понимая, что он такого сделал и что ему сейчас нужно делать; на лице же беловолосой хамки, у которой до этого практически всегда было однотипная невозмутимость, проявилось искренне удивление; и даже рабочие, находящиеся за стёклами, видя это, отвлеклись от своей работы, пытаясь осознать, кто эти люди, почему они тут находятся и что между ними произошло.
Но больше всего поразилась происходящему сама девушка. Она, даже не сразу поняв, почему все так на неё смотрят, медленно подняла руки, аккуратно вытирая слёзы со своих щёк. И лишь увидев их на своих руках, она будто бы наконец осознала и приняла происходящее, и от этого ей вдруг стало ещё более грустно и печально на душе. И из-за этого, не прошло и несколько мгновений, как она, ещё раз обиженно посмотрев парню в лицо, расплакалась даже пуще прежнего, в конце концов спрятав лицо за руками, которыми вытирала всё непрекращающие идти слёзы.
И только после этого парень, наконец очухавшись, осторожно приблизился к ней, начал пытаться успокоить её максимально возможным нежным тоном, извиняясь за свою неотёсанную грубость. И всё же помогало это крайне мало, а парень, тем временем, явно чувствовал себя с каждым мгновением всё более дискомфортно. И желая поскорее избавиться от этого дискомфорта, он попробовал нежно приобнять её, надеясь, что это поможет. Однако, девушка не дала ему даже приблизиться к себе, резко обиженно отмахнувшись от него. Тем не менее парень не сдался, попробовав через несколько секунд вновь. Но и в этот раз произошло то же самое.
И повторялось это ещё несколько раз, пока в один момент парню, наконец, не удалось крепко обнять девушку. Правда перед этим несколько раз он неудачно подставился под её случайные, тем не менее достаточно болезненные удары. Меж тем его это будто бы не заботило. Вместо этого он, дождавшись, пока девушка в его руках немного успокоиться, повернулся к беловолосой девушке, стоящей за его спиной и сказал:
— Ты знаешь, где тут находиться комната для обследования?
Беловолосая девушка кивнула, сразу вспомнив, как недавно была в ней, проверяя аппаратуру.
— Тогда веди.
* * *
Стоило блондинке вдруг неожиданно расплакаться, подобно ребёнку, от какой-то, по её мнению, обычной мелочи, а парню сразу же после этого начать её успокаивать, извиняясь за подобную мелочь, не стоящую и внимания, — к тому же делая это всё очень нежно, -как она оказалась в полном недоумении, не понимая, что происходит, и пытаясь понять, в каких эти двоя отношениях, раз меж ними происходит нечто подобное.
А что ей показалось ещё более странным, так это то, что блондинка, пускай и сильно расстроилась, очевидно обидевшись на парня, вот только всё равно вместо того, чтобы взять и уйти, как он ей и предлагал, она продолжила стоять на месте, будто как раз ожидая извинений парня, которые почти сразу же за этим и последовали. И помимо этой, моральной составляющей, парень так же страдал и физически, получая один удар за другим, когда в этот момент старался её приобнять, дабы наконец хоть немного успокоить. И пускай девушка по началу как раз отбивалась от него, но стоило парню её обнять, как все её попытки не дать ему подойти к ней, резко сошли на нет, словно она только этого момента и ждала.
Правда, несмотря на это, парню после этого всё равно ещё пришлось немного потрудиться, чтобы девушка со времен немного пришла в себя. А когда же это, наконец, произошло, парень, повернувшись к девушке, неожиданно сначала спросил про комнату для обследований, а после, узнав, что она там уже была и знает где это, и вовсе зачем-то попросил их туда провести.
Не став задавать лишних вопросов, девушка, разумеется, пошла в сторону этой комнаты. А следом за ней, куда более медленно, пошли и эти двоя. И стараясь особо не уходить от них далеко, ей со временем пришлось немного замедлиться. Впрочем, вскоре парень с блондинкой немного ускорились в темпе, идя уже не в обнимку, а держась за руки с переплетёнными пальцами, словно они полноценная влюблённая пара подростков.
Когда же они в конечном счёте прибыли в комнату для обследований, парень попросил всех присесть, а после, ещё немного нежно успокоив блондинку, попросил ту рассказать девушке её проблему, учтиво спросив при этом, не хочет ли она, чтобы он это сделал за неё.
Блондинка, помотав головой из стороны в сторону и до сих пор шмыгая носом, ещё некоторое время успокаивалась, а после, в конце концов, подняв голову, тихо, робко и медленно описала ей свои проблемы, то ли стесняясь их, то ли боясь, что парень, сидящий в этот момент рядом с ней, вновь разозлиться и накричит на неё.
Выслушав же все её действительно крайне необычные проблемы, она предложила ей пройти сейчас и здесь обследование. Естественно, при этом заранее предупредив о, по её мнению, древнем и, вполне вероятно, сломанном в некоторых моментах здешнем оборудовании, которое по итогу может даже выдать не совсем верные данные. Блондинка, не смотря на её предупреждение, всё равно согласилась, лишь слегка, робко кивнув в знак согласия.
Ну а после начался сам процесс обследования: блондинка послушно выполняя каждое указание, ходя от одного аппарата к другому и делая необходимые действия; сама же девушка в этот момент сидела за основным компьютером, выдавая блондинке указания и контролируя работу всех аппаратов, при этом про себя во всю ругаясь на их устарелость и неудобство; ну а парень же почти всё это время лишь молча сидел рядом с ней, наблюдая за процессом. Только когда блондинке в один момент для одного из аппаратов потребовалось раздеться, и она попросила его отвернуться, на его лице проскользнуло желание отпустить какую-то шутку, но он, ввиду обстоятельств, всё-таки сдержался и не стал её отпускать, вместо
