Колонисты Пандоры 3 - Александр Яманов
— А что мы теряем? Давай попробуем, — согласился я, а сержант, не став медлить, открыл прозрачную крышку, и сунул кристаллический процессор в микро нейронный разъём.
Глава 19
Последний отсчет
Через терминал командного центра я мог осмотреть любой уголок эвакуатора и находящееся снаружи пространство. Кроме этого, обнаружился интерактивный корабельный журнал со скрупулёзно занесёнными данными. Пока кристаллический процессор инсталлировал свою программную оболочку в систему, любопытство взяло верх. Поэтому я решил воспользоваться открывшимися возможностями и посмотреть, что здесь происходило раньше.
Первым делом отматываю записи до ключевых точек. Большинство из них в точности совпадают с пиками и падениями нагрузки на энергетическую систему корабля или отчётами о череде аварийных ситуаций. В результате я смог увидеть, как майор Абрамов безжалостно уничтожает последних палубных крыс, и проводит диверсию на двести двадцать втором уровне. Затем удалось отрывочно проследить за развитием местной колонии и узнать, с чего всё началось.
Следом пришла очередь вторичной отбраковки. Было жутко смотреть, как бездушные машины сортируют людей и выкидывают тех, кто не прошёл отбор в космос. Успокаивал только вид курсирующих между Пандорой и эвакуаторов челноков. Ведь на одном из них летел мой дед.
На этом я хотел остановиться, но вспомнил кое-что, быстро перемотав изображения до нужной даты. И когда временной поток вернулся в привычный темп, вокруг эвакуатора появился совсем другой сектор космоса. Сотни таких же космических кораблей, зависли вокруг голубой планеты. А к её поверхности летели тысячи челноков.
Земля сильно напоминала Пандору, отличаясь шестью материками, в отличие от одного нашего. Наблюдая за самым началом исхода человеческой цивилизации, я внезапно осознал, что могу отмотать циклы ещё глубже, и увидеть, чем занимался имперский эвакуатор во время прошлых миссий. Однако делать этого не стал, ибо пока увидел всё, что хотел.
— Кажется, что-то получается. — Сержант указал на появившуюся шкалу загрузки.
— Только непонятно, что именно у нас получается, — с сомнением проговорил я. — Зная деда, в ячейках памяти процессора может находиться всё что угодно. И оболочка, похожая на закаченную внутрь личность капсулёра, ещё ни о чём не говорит. Потому не уверен в том, что процессор будет работать, как мы хотим.
— Ярослав, у нас нет времени на обработку такого количества информации. Даже твоему импланту придётся туго с этой старинной имперской системой управления.
— Не забывайте, каждые десять минут гибнет тысяча землян.
Мы с Павловым посмотрели на напомнившего о людях Абрамова.
— Кстати, майор. А что внутри эвакуатора знали о колонизации Пандоры?
— Почти ничего. Знали, что на планете есть города. Видели космическую станцию Аратана. Пару раз засекли прибытие других кораблей в систему. Нормально взаимодействовать с имперской сетью так никто и не научился, даже доцент. А я всегда считал его самым умным среди нас. Перед смертью он признался, что разобрался только в том, как делать правильные запросы в банки данных.
— Пришло сообщение с дредноута, — голос Ветки ворвался через коммуникатор, заставив переключиться на другие дела.
— Что там?
— Выработку энергии удалось довести до тридцати процентов. А ещё на уровне реактора взорвалась гравитационная мина, и произошло боестолкновение.
— И кто с кем воевал? — удивился я, ибо помнил, что Акос не собирался зачищать уровни от оставшихся на борту зарканских военных.
— Насколько я поняла, подразделение штурмовиков устроило засаду командору и его цепным псам.
Пока Ветка выдавала расклад по информационному каналу, начали приходить короткие ролики, снятые устройствами объективного контроля. Судя по ним, бой был жарким и происходил недалеко от той самой рубки управления, в которой засели остатки клана космотехов.
— И что в итоге?
— Командор убит. Его воины либо истреблены, либо взяты в плен. После этого командир штурмовиков вышел на связь и дал понять, что готов к взаимодействию.
Я сразу вспомнил мои столкновения с командиром штурмовиков. Кажется, Акос называл его Гуроном, и они знали друг друга. Мне он показался вменяемым зарканцем.
— Каковы его условия?
— Одно-единственное. В случае осуществления наших планов Гурон требует не забывать об остатках зарканский колонии, и интегрировать её в новое образование, которое мы хотим построить. Сам он готов возглавить зарканских военных и всячески помогать нам.
— Насколько я понимаю, ты тоже хочешь чего-то подобного? — спрашиваю девушку, почувствовав идущую от неё эмпатическую волну.
— Да, я солидарна с Гуроном. Тем более что он всегда был в отличных отношениях с отцом.
— Я не против интеграции зарканцев. Осколки наших цивилизаций могут многое дать друг другу. Если честно, любой союзник сейчас не будет лишним.
Понятно, что одно дело — одобрить интеграцию. И совсем другое — её осуществить. Ведь на планете давно существуют города и огромные плантации, с разделённым на классы обществом. Ещё есть западный, восточный и северный фронтиры, со своим устоявшимся жизненным укладом. Плюс Большая степь, кочевники и поселения муслимов за ней.
Нельзя забывать о бродягах, которые скоро выйдут на свет и станут большой силой. Пока что союзной. Но как дела повернутся дальше, я даже представить не могу.
Если мы зацепимся за космос, сможем устоять, договоримся с империей и федералами — это один коленкор. Но в случае неудачи население колонии ждут плохие времена. По сравнению с которыми большая резня покажется лёгкой разминкой.
И в это болото я планирую выгружать эвакуированных, для которых время на долгие годы вообще остановилось. Ведь ещё вчера они ходили по улицам земных городов, а завтра им придётся опуститься на опасную планету и начать всё заново.
Но по-другому нельзя. Понятно, что дать им жизнь — это навязчивая идея деда, у которого на корабле осталась прежняя семья. Но с годами я заразился этим планом и просто обязан его осуществить.
Решив кое-что выяснить, обращаюсь к Абрамову.
— Майор, мне
