Снова в школу. Том 1 - Екатерина Аникина
— Видимо, кто-то из списка, — на этот раз решил высказаться Гриня. — Олег, ты его знаешь?
— Воснецов Никита. А это его секретарь. Отец Никиты в прошлом году умер, мать еще раньше, так что хочешь не хочешь, а кое-какие дела приходилось ему самому вот таким образом вести, — мрачно отрапортовал Любушкин. — Что происходит, Гриня? Что за херня происходит?!
— Не ори, и так тошно, — Гриньков прислонил ко лбу холодный металл автомата.
— Кто контролирует основной вход, он же выход на территорию школы? — резко спросил я, не надеясь получить ответ, но капитан школьной команды, похоже, все-таки знал подобные нюансы.
— Система безопасности, — ответил он.
— Это которая намерения считывает? — захотелось побиться головой обо что-то твердое. Ну кто делает единственный доступный вариант? Правильно, Савельев-старший. А как же «черный ход», который оставляет себе любой уважающий себя программист? Зазнавшийся идиот, думающий, что никто не сможет взломать его «бога».
— Да, и я просто не могу осознать, как ее можно было заблокировать? — Гриня покачал головой. — Я, как капитан команды, так же, как и старосты получаю оповещения, если случаются нарушения. Это кроме преподавателей и администрации школы. Сами же нарушители блокируются в том месте, где они находится до выяснения обстоятельств. Здесь же… я ничего не понимаю. Нам нужно в кампус. Сава, ты слышишь? — я слышал, но, чем дольше смотрел в глаза Никиты, тем сильнее росло какое-то внутреннее беспокойство, словно что-то произошло, что-то страшное, а я стою тут, как баран и пялюсь на два незнакомых мне трупа…
Сорвавшись с места, я бегом побежал к входу в то субпространство, в котором совсем недавно меня почти обручили с Эльзой. Как будто пара лет уже прошла, честное слово.
Ворвавшись внутрь, я остановился, отказываясь верить глазам. Тело еще молодой, очень красивой и такой родной женщины лежало на полу, словно она что-то почувствовала или услышала и успела вскочить на ноги, когда сюда вошли ее убийцы. На лбу аккуратная дырочка, и пол под телом пропитан растекшейся кровью. Я даже не понял каким образом очутился на полу, прижимая к груди ее тело. Где-то в глубине мозга у меня имелось осознание, что это не моя мать, что моя мать сейчас в другом мире, в другой параллельной вселенной, да вообще плевать, как называются наши миры по отношению друг к другу. Но, одновременно, я понимал, что это Моя Мать! Это ее лицо, ее волосы, ее любимые духи.
Гриня и Любушкин остановились, глядя с сочувствием, а затем Олег двинулся куда-то в сторону, что смогло привлечь его внимание.
Я же сидел на полу в луже крови и раскачивался, словно укачивая тело матери, шепча в полубредовом состоянии, отстраненно фиксируя все то, что сейчас происходило вокруг меня.
— Нет, нет, мама, как же так, как же так?!
— Эй, Гриня, иди быстрей сюда, — откуда-то словно издалека донесся голос Любушкина. — Да пошевеливайся же, помоги мне.
— Твою мать! Осторожнее, давай тащи его к выходу, — как ни странно, но их слова вырвали меня из моей душевной комы. Что они там такого нашли, что так переволновались. И тут моим мыслям вторил чей-то протяжный стон. Как интересно.
Поднявшись на ноги, вместе с телом матери, я очень осторожно, словно боясь причинить боль, уложил ее на стол и повернулся к своим спутникам, которые тем временем подтащили к выходу из субпространства еще одно тело, в котором я узнал Ульмаса Бойнича. Нахмурившись, я подошел к нему. На лбу такая же дырка от пули, что у моей матери и всех остальных, но почему он все еще жив?
Бойнич тем временем снова застонал и вдруг резко открыл глаза.
— Убью, суки, всех до седьмого колена прикажу вырезать! — высказавшись, он снова попытался закатить глаза, но я ему не дал этого сделать, схватив за плечо.
— Почему вы живы? Ну же, отвечайте! Или я решу, что это вы все устроили, — последнюю фразу я практически прошипел, вскидывая к плечу автомат.
— Виталя? — он сфокусировал на мне взгляд, который тут же метнулся к лежащему на столе телу. — О боже, Мариночка. Суки, твари, они мне ответят за все, — и Бойнич поднял руку, с трудом сжал кулак, потрясая им в воздухе. — Я понимаю, как это выглядит, — он перевернулся и его вырвало какой-то желчью. Когда спазмы прекратились, Бойнич с помощью Любушкина принял полусидячее положение. — У меня в лобной доле стоит имплант. Когда мы с твоим отцом работали над системой, я не успевал отслеживать магические потоки, для не мага даже со специальным оборудованием это сделать сложно, тогда мы все втроем и разработали эти штуковины: одна для меня, другая для Лосева. Не думал, что однажды смогу сказать ей спасибо не только за то, что дала способность для меня видеть то, что можете видеть вы, но и остановила пулю, которая, похоже, в ней застряла.
— А пуля не закоротит этот имплант? — я медленно опустил автомат. На самом деле сложно было поверить, что он устроил эту бойню, а затем решил сымитировать свое убийство валяясь здесь часами наедине с настоящим трупом, в надежде, что его вот-вот найдут.
— Он сразу коротить начал, — и Бойнич внезапно свел глаза к переносице, а затем у него непроизвольно дернулась щека и опустился вниз один уголок рта, из которого тут же потекла тонкая струйка слюны. — Его нуно убаать.
— Гриня, придется вам отвести отца Эльзы к Любе, чтобы она как можно быстрее убрала пулю, и, скорее всего, сам имплант. Заодно выясним, что это за пули такие, которые защиту игнорируют на раз.
— Олег справится, — Гриньков посмотрел на друга, который открыл рот, явно для того, чтобы возразить, но, бросив взгляд на стол, тут же отвел глаза в сторону и напряженно кивнул. — Вот и хорошо. Надеюсь, мы увидели здесь все, что хотели?
— Мы еще и выяснили, что за пределами школы уже знают, что что-то случилось, только проникнуть сюда не могут. Остается надеяться, что террористам удалось блокировать систему лишь на время, и когда она восстановится, то сумеет, во-первых, блокировать этих уродов, а, во-вторых, откроет, наконец, вход на территорию школы, — я проговорил все это очень ровно и спокойно. Настолько спокойно, что Гриня как-то странно на меня покосился, но ничего не сказал.
Втроем мы вытащили едва переставляющего ноги Бойнча на улицу. Небо совсем очистилось от туч, и теперь было усыпано яркими звездами.
