Сын палача - Андрей Сергеевич Ткачев
– Вижу я, как у тебя получилось, – снова кивнула на руку волшебница. – Если ты после Зака замотанный ходишь, то руку тебе едва не откусили. Что, хотел достать тварь изнутри, сунув руку ему в глотку? Или решил зайти с другого конца? – шутливо добавила она.
– Нет, просто… – я замолчал.
Я доверял Аннэль, но, учитывая обстоятельства, рассказывать направо и налево о странном монстре, над которым явно потрудились маги, не хотел.
– Просто что? – а девушка не желала отпускать тему и ждала ответа.
– Аспект холода. Тварь меня царапнула, и магия едва не отморозила мне руку. Поэтому такая рана.
Аннэль несколько секунд пристально смотрела на меня. Она явно что-то поняла, не просто же так настойчиво давила на этот вопрос.
– Я тебе поражаюсь, – наконец покачала она головой, выражая обеспокоенность. – Всегда такой осторожный был…
– Да, да, знаю, – перебил я ее, поморщившись. – Но законы есть законы. Не имею ни малейшего желания отвечать на вопрос: «почему я сбежал от монстра, когда он нападал на поселение?»
Она хмыкнула.
– Вот это больше похоже на тебя, – улыбнулась девушка. – Но все равно ты, конечно, герой, – она эмоционально окрасила последнее слово, но не так восхищенно, как я надеялся. – Во всей империи не нашлось другого мага, кроме хаотика, едва освободившегося и еще не восстановившегося после длительной магической голодовки.
– Я же говорил…
– Да-да, все понятно, – отмахнулась Аннэль. – В любом случае за твою победу надо выпить. Так что пошли в трактир, я знаю одно неплохое место неподалеку.
Не принимая никаких возражений, волшебница потянула за собой, и мне не оставалось ничего иного, как подчиниться. Не ругаться же с Аннэль, право слово, из-за такой ерунды.
– Трактирщик! – звучно крикнула девушка прямо с порога, не обращая никакого внимания на недовольные лица уже собравшихся внутри завсегдатаев этого заведения. – Два пива. Мне и моему другу.
Наблюдая за Анн, я неожиданно осознал, насколько она изменилась. В двух смыслах сразу. Первый – это ее изменение, произошедшее буквально только что.
Десяток минут назад я встретил достойную леди, которая, пожалуй, сумеет без приглашения зайти на какой-нибудь вечерний ужин в богатом поместье, и ни у кого сомнения не возникнет, что она не имеет права там быть. Но в разговоре со мной Анн держалась свободно и более… нет, не естественно, а привычно. Привычно мне. Она была такой, какой я помнил ее. А вот сейчас снова мимолетное изменение. Одежда все та же, внешность все та же, но поведение… Она не кажется здесь, в этом дешевом кабаке, неуместной. Но это первое изменение, не такое важное, просто наблюдение. Второе куда более категоричное. Она изменилась. Я помню ее умной, но открытой веселой девчонкой. Да, война наложила на нее отпечаток, как и на всех нас, но…
Она играет роли. И я не могу ее за это винить, скорее наоборот. Я надеваю свои маски точно так же, как и она свои.
– Не надо так кричать, – ворчливо отозвался крупный мужчина слегка выше метра шестидесяти, который, несмотря на комплекцию, шустро налил в две жестяные кружки пенный напиток. Вот что значит цивилизация – ранее в таких трактирах пили только из деревянной посуды, так как заменить ее было проще, если кто-то вдруг устраивал здесь дебош. – Еще слишком рано, чтобы поднимать шум.
Подмигнув трактирщику, Аннэль подхватила кружки, и мы направились к одному из свободных столиков. Несмотря на далеко не вечернее время, посетителей здесь было достаточно, некоторые из них косились на нас, но это не удивительно – мы своим видом выбивались из общего колорита местной братии. Аннэль же вовсе плевала на чужое внимание, с улыбкой пододвигая мне кружку.
Я сел и с немалой ностальгией огляделся. До военной службы подобные заведения я считал… неподходящими для отпрыска не последней в королевстве семьи. Все же мой круг общения в те годы составляли дети придворных и прочих дворян. Война внесла свои коррективы, и для нас, молодых магов, лучшим выходным считался тот, в который удавалось выбраться в ближайшее поселение, еще не разрушенное до основания, и завалиться в первый попавшийся кабак. Такое случалось крайне редко, слишком быстро за фронтовой полосой образовывалась линия отчуждения, которую спешно покидали жители. Лучшее, чем мы могли довольствоваться, была выпивка у маркитантов. Она была далека от изысков, но в те дни мы ценили этот отдых больше всего на свете.
– Майер очень любил подобные места. Говорил, что в них есть особый колорит, – задумчиво выдохнул я.
– Деревенщиной он был, – пренебрежительно хмыкнула Аннэль, всегда относящаяся к тому с недоверием. Как показала жизнь, интуиция девушку не подвела, но об этом мне сейчас вспоминать не хочется. – А кабаки оценивал по принципу: похожи ли они на забегаловку в его родной деревне или нет.
– Не без этого, – согласился я, – зато Зака было сюда не вытащить. Ты знала, что он своей магией поддерживал себя в трезвом состоянии обычно? Но стоило нам влезть в какую-нибудь очередную идиотскую историю – он тут же выбрасывал весь удерживаемый алкоголь обратно в кровь, чтобы вырубиться и ни за что не отвечать.
– Ха! – прыснула моя старая знакомая. – А я еще Клину всегда говорила, что Зак вечно дрыхнет пьяный именно тогда, когда он больше всего нужен.
– Для него это было слишком большим стрессом, всегда, – развел я руками, – смотреть на то, что некоторые из нас вытворяли во время гулянок.
– Да, – Анн улыбнулась, – я вспомнила. Его как раз перевели, когда Дарти и… – она чуть задумалась, вспоминая имя.
– Коуэл, – подсказал я.
– Да, точно! Когда они с Коуэлом устроили драку с интендантами. Дарти опять не сдержался и саданул магией.
– И Зак, – киваю, пригубив пиво, – не понимая, что вообще происходит, лечил пострадавших. Бедолага думал, что раненых ему несут с поля боя, все прислушивался и спрашивал у Якира, с какой стороны фронт?
Аннэль рассмеялась, чуть не расплескав пиво:
– Это еще хорошо, что у Якира здоровое чувство юмора. Клим бы наплел нашему лекарю о наступающих со всех сторон имперцах, берущих нас в окружение.
– Помянем наших товарищей, – предложил я, подняв кружку.
– Почтим, – сразу успокоившись, поддержала Аннэль.
Для этой цели нужны совсем не кружки и совсем не пиво, но никто из наших не обиделся бы, я думаю. Нам приходилось и не таким пойлом провожать своих товарищей к дому их предков. Надеюсь, там они обрели покой.
– Так что за история с лютоволком? Каким образом его сюда занесло?
А ведь сама говорила, что успела забыть, какие твари здесь водятся. Эх, Анн, что с тобой стало? Под дополнительную кружку
