Осколки легенд. Том 2 - Андрей Александрович Васильев
– А как же! – подтвердил агитатор, и глаза его блеснули. – Обязательно. Но вот тебя я бы в петлю не определил, нет. Слишком легко. Ты ведь тоже идейная, да? Потому тебе прежде надо обстоятельную экзекуцию устраивать, и непременно прилюдную, чтобы все слышали, как ты орешь и кровавыми соплями исходишь. Знаешь, как бы я тебя убил?
– Ну-ка, – заинтересовалась Веретенникова, – удиви.
– Я бы тебя распилил, как бревно, двуручной пилой. Опыт есть, поверь. Еще с гражданской.
– Он ведь тут, в Москве, все это время жил, – произнес второй солдат, – среди нас. Это вот как?
Провокатор расхохотался, причем это был не нервный или притворный смех, он был искренен в своих эмоциях.
– Это вот так, – усмехнулась Веретенникова, внимательно глянула в ошарашенные лица солдат, а после, коротким движением достав из кармана пальто свой «браунинг», выстрелила прямо в раззявленный рот хохочущего предателя. – Их таких много, ребята. И если вы не будете убивать их, то они убьют вас. А вам жить надо и воевать надо. Запомните это.
– Мотай на ус, дружище. – Ликман убрал в напоясную кобуру пистолет, который достал сразу, как выбрался из-за руля. – В следующий раз нас может рядом и не оказаться.
– Оружие подобрать, труп обыскать, все найденное передать в комендатуру, – коротко распорядилась Павла. – И не забудьте сказать, что надо квартиру, где эта компания отсиживалась, вверх дном перевернуть. Сдается мне, там много чего интересного можно найти. Выполнять!
Дальше пассажиры «эмки» ехали молча, и только уже у самой Лубянки Павла сказала:
– Жалко мальчишек. Не успеют они научиться стрелять первыми. Следующие за ними – да, а эти нет. Слишком открытые, слишком сильно верят в то, что среди людей больше хороших, чем плохих. Они не струсят, они пойдут и умрут, но для победы этого мало. Сейчас нужна не просто красивая смерть, сейчас нужны разумная злость и беспощадность.
Ликман промолчал, поняв, что спутнице ответ не нужен.
В здании Павла первым делом позвонила с проходной Зобнину, тому самому, который ее в Москву доставил. Абакумов, не мудрствуя лукаво, именно его назначил лицом, с которым Веретенникова могла связаться, случись у нее такая необходимость.
– Слушаю, – без малейшей учтивости осведомился у нее капитан, минут через пять спустившийся вниз. – Что за вопрос такой, который по телефону нельзя решить?
– Прямо тут объяснять? – Павла обвела рукой проходную, в которой, несмотря на ночное время, народу хватало. – Или все же в кабинет пройдем?
– Лучше прямо здесь, – устало попросил Зобнин. – Чего туда-сюда бегать?
– Хорошо, – покладисто согласилась женщина. – Мне нужно попасть в Арсенал, так что обеспечьте пропуск. И еще…
– Куда? – переспросил Николай Николаевич. – В какой Арсенал?
– А вы их в Москве прямо много знаете? – усмехнулась Веретенникова. – Он в столице один, тот, что в Кремле находится.
Зобнин глубоко вздохнул, после помассировал виски и осведомился у собеседницы:
– Вы понимаете, что это невозможно? Кремль – особо охраняемый объект, а вы, если забыли, являетесь…
– Не забыла, – перебила его женщина. – Но нужно попасть именно туда, куда сказано, без этого я не смогу дальше раскручивать дело, порученное товарищем Абакумовым. В Арсенал последнюю неделю-полторы свозят музейные фонды для последующей отправки в Куйбышев, и мне необходимо ознакомиться с описями доставленных туда ценностей. Без этого – никак. Так что давайте оформляйте пропуск, и поехали. Ну или сами говорите Абакумову, что Веретенникову можно отправлять обратно на Кольский, потому что пользы от нее никакой уже не будет.
– Вы откуда про то, что ценности из музеев туда свозят, знаете? – осведомился у нее Зобнин. – Это секретная информация.
– Как выяснилось, не слишком, – поморщилась Павла. – Но если вам это сильно интересно, то можете расспросить мой источник, он в машине связанный лежит. Дарю. Кстати, если будете упорны в расспросах, то много другого разного от него сможете узнать. Очень осведомленный гражданин, поверьте. Но это потом. Сейчас – в Арсенал.
– Павла Никитична, услышьте меня, – попросил Зобнин. – Никак сейчас туда попасть не выйдет. Совсем.
– Снова здорово! – всплеснула руками Веретенникова.
– Ночь на дворе! – чуть ли не в голос гаркнул Николай Николаевич и вытянул руку, показывая на двери, ведущие на улицу. – Понимаете? Ночь!
– Война, – в тон ему возразила собеседница, повторив жест. – Город в осаде.
– Не в том дело, – уже тише пояснил капитан. – В ночное время безопасность Кремля целиком и полностью контролирует Власик. Нет, формально за нее отвечает несколько должностных лиц, но на деле все под себя подмял он.
– Власик? – задумалась Павла, которая в прошлом несколько раз сталкивалась с главным охранником Сталина, потому помнила его неуживчивый и несгибаемый характер. – Это да. Это аргумент. Николая Сидоровича на кривой козе не объедешь. Ладно, утром поедем. Только сразу есть еще одна просьба.
– Какая? – обреченно спросил Зобнин.
– Дайте мне и моему спутнику пару талонов на питание в вашей столовой, а? Она же, как и раньше, по ночам работает? Мы весь день в бегах, не жрамши, и завтра ничего такого не предвидится, так что хочется использовать время до утра с умом, в смысле перекусить и хоть пару-тройку часов вздремнуть. Да ладно, капитан, не жмись. – Павла умышленно перешла с собеседником на «ты». – У тебя лишние талоны точно есть, я знаю!
Кноппе не соврал своему старому приятелю по Пажескому корпусу, двухэтажное здание Арсенала, построенное еще во времена Петра Первого и расположившееся между Угловой и Троицкой башнями, вместило в себя немало разноразмерных ящиков, в которых находились сотни произведений искусства всех видов, от картин и скульптур до редких, еще дохристианских, книг.
– Эвакуацию фондов должны были начать еще на той неделе, – виновато объясняла Зобнину немолодая женщина в синем рабочем халате, занимающая должность начальника временного склада. – Но пока не на чем. Я каждый день звоню и туда, и сюда, а мне говорят: «Нет возможности». Что я могу сделать?
– Ольга Петровна, вас никто ни в чем не обвиняет, – пояснил ей Зобнин. – Мы здесь с другой целью. Вы должны предоставить нашим сотрудникам описи находящихся тут ценностей. Надеюсь, документация в порядке? Вы же не принимаете грузы, которые вам доставляют, на глазок и честное слово?
– Разумеется, – заверила его женщина. – Ведется полный учет всех поступающих экземпляров – кто, что, когда, откуда, сколько.
– Вот и хорошо, – устало похвалил ее Николай Николаевич. – И давайте побыстрее, пожалуйста. Время дорого. Павла Никитична, вон там есть
