Цитадель один - Алексей Гулин
Максим замотал головой.
— Конечно, я согласен! Как это ни неожиданно, но все мы готовы к этому — а иначе и не стоило бы поступать в Космическую Академию!
— Замечательно. Скоро у Вас времени будет хватать только на сон, поэтому некоторую информацию — совершенно секретную! — Вам придется узнать прямо сейчас. Вы знаете об Артеме Соколове что-нибудь, чего нет в учебниках истории?
Максим был застигнут вопросом врасплох.
— Наверное, нет. Отца, как Вы понимаете, назвали в его честь, и он был очень близок с Артемом Андреевичем. Но отец женился очень поздно, и я появился на свет всего за пару лет до смерти Соколова. Я и деда помню не очень хорошо, что уж говорить о Соколове, который был его старше лет на пятнадцать!
— Тогда Вам нужно прослушать одну из записей, хранящуюся в архиве ГРУ. Эта запись была сделана Артемом Соколовым в первые дни после Освобождения. Это что-то среднее между дневником и донесением об одном из разговоров, произошедших в Цитадели.
Тамура-сан нажал какую-то кнопку и комнату наполнил негромкий грустный голос.
«Я все никак не могу выкинуть из головы последний разговор с Безымянным. То, что жуки ушли с Земли совсем — это очевидно, остались ли они где-нибудь поблизости — лишь вопрос времени. Знаний, полученных в Цитаделях, достаточно, чтобы в течении нескольких десятков лет создать приборы, обнаруживающие корабли чужих. И удара из космоса я не боюсь. Им нужны живые союзники, а не мертвецы. Я боюсь другого. Безымянный определенно сказал, что на Земле случится ядерная война. Может, он сказал это, чтобы воздействовать на меня, заставить избегать конфликтов? Это похоже на него, но я научился улавливать малейшие нюансы его поведения. Последний год он и не пытался чего-то недоговаривать. Даже промолчать ему не всегда удавалось, а сейчас он был совершенно искренен. Не знаю… Мы были слишком близки, между нами не было лжи и недоверия — только несовпадение позиций. Очень трудно без него. Черт, если бы не его упрямство! В такой неподходящий момент покончить с собой!»
Запись закончилась, а Максим уже во второй раз обмяк. На этот раз дар речи вернулся к нему лишь через пару секунд — пожалуй, слишком долго для капитана космического корабля.
— Ничего себе! — наконец, произнес он, — Соколов был близок с Безымянным? Ушам своим не верю!
Тамура-сан пожал плечами.
— Я тоже сначала не поверил. Хотя мог бы догадаться. Приказ, который он нам отдал перед штурмом Цитадели один, был категоричен: в Безымянного нельзя было стрелять, а когда мы Безымянного найдем — надо было звать его.
— Но одна эта запись перечеркивает всю историю!
Вместо ответа Тамура вытащил из стола лист бумаги и протянул Максиму. Максим начал читать его про себя. Это был фрагмент какой-то речи:
«…исходя из той маски, которую надели на себя люди из Цитаделей, объявив себя слугами инопланетян. Хотя она была нужна им из каких-то внутренних соображений, для Сопротивления она оказалась намного удобнее. Рассказать правду — означает подорвать мироощущение подавляющего большинства населения и открыть путь для появления новых группировок, готовых использовать жуков для установления своей власти на Земле. И не важно, для каких целей это делалось. Если глядеть правде в глаза, приход к власти другой группировки мог оказаться еще хуже по своим последствиям. Поэтому наша трактовка событий должна с овпадать с естественной для сегодняшнего дня: жуки — оккупанты, а Безымянный и прочие Слуги — предатели, желающие властвовать над людьми, пусть даже и подчиняясь чужим. И, конечно, надо четко отделять верхушку, погибшую нацело, от остальных. Если Высший класс — предатели, то остальные — люди, которые желали лучшего, но были введены предателями в заблуждение. В их же собственных интересах следовать этой версии. Глупцов в Цитаделях не было, и с их стороны можно ожидать только помощи».
Когда Максим поднял глаза, Тамура-сан, не дожидаясь вопросов пояснил:
— На самом деле, некая группировка людей обратилась к пришельцам за помощью с целью установления более справедливого строя на всей планете. Жуки, которые рассматривали людей как будущих союзников, такую помощь оказали. Но перед этим группировка развалилась надвое. Несогласные с планом создания Цитаделей образовали Сопротивление. Итог борьбы этих двух группировок известен. Сопротивление оказалось сильнее Слуг.
— И зачем мне это все рассказывается? — страдальчески произнес Максим.
— Затем, что Вам, возможно, придется столкнуться с жуками. И Вы должны будете относиться к ним не как к врагам, а как к возможным друзьям, чьи поступки в прошлом были неправильно истолкованы. И когда Вы вернетесь — вне зависимости от результатов экспедиции — все документы будут опубликованы. Вы обратили внимание на слова Артема Соколова, о том, что жуки должны были оставить наблюдателей? Их нет. ГРУ обшарило весь Пояс Койпера, забирались даже дальше — но результатов никаких. Либо наши системы не могут обнаружить их, что маловероятно, либо их просто нет. Нам известно несколько мест, где, возможно, Вашей экспедиции удастся хоть что-нибудь прояснить. Это и есть Ваша главная задача. А пока… Вы уже успели устроиться?
— Конечно. Я даже успел побывать в Третьяковской галерее.
— Сходите еще в Палеонтологический музей. Неизвестно, с чем Вы скоро столкнетесь. Может, древние окаменелости помогут Вам получше понять непознанное, которое ждет Вас в космосе. Отдыхайте, а завтра с утра приходите опять сюда. Мы начнем подбирать экипаж.
Максим выскочил из кабинета, как ошпаренный. Но в Палеонтологическом музее он все-таки привел мысли в порядок. Он не стал смотреть на громадные скелеты, а сосредоточился на тех, с кем возможно, ему предстояла встреча: насекомых, рыбах, членистоногих. После этого, он стал ждать завтрашнего дня с нетерпением. Но и следующий день оказался богатым на сюрпризы. В кабинете Тамуры ему представили Хуана Лакосту — координатора проекта. К тайному неудовольствию Максима, он очень плохо знал русский, пришлось общаться с ним на другом государственном языке — английском.
— Мы хотим предложить кандидатуру навигатора. Если Вы отвергните его, то у нас найдутся другие, но нам бы хотелось, чтобы Вы внимательно присмотрелись к нему.
Максим покорно пошел за Лакостой куда-то в глубь «Аквариума», пока не добрался до комнаты, имитирующей рубку космического корабля. Там его поджидал хорошо знакомый немолодой человек. Уже потом Максим задавался вопросом: не намеренно ли его озадачивали два дня подряд? Не было ли это тестом на приспособляемость к меняющейся обстановке? А пока только
