Паладин из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер
Интересно, я и не мог подумать, что клинки станут так важны.
Огромный вопрос, почему император в таком случае не подмял под себя земли аристо? Не верю, что технология изготовления утеряна.
А если всё-таки да?
Кто у нас занимался разумными мечами? Клан кузнецов, фамилия ещё такая, интересная, говорящая… Дамасские.
Что мы вообще знаем о подобных артефактах?
Наскоро восстанавливаю цепочку воспоминаний в голове. Что такое разумный клинок? Спаянная в одно целая душа и проклятая сталь, что может служить её пристанищем.
Проклятая сталь, это клинок принявший в себя тьму. Обычно, такой металл встречается лишь в оружии демонов и их пособников.
Затем некто могущественный, способный удержать душу, помещает её внутрь стали, заключая в клетку. Душа служит тому, кто первый прикоснётся к ней.
Но, сталь нужна именно родом с той стороны. Обычный металл не способен удержать запертую сущность.
Ну и самое главное, чем сильнее душа, тем сильнее сам артефакт. Большинство мечей содержит души обычных людей, но самые мощные принимают в себя тень одарённого, желательно ещё и невинного.
Отчасти именно поэтому мне были не близки традиции аристо, желавших силы в моё время. Они не останавливались не перед чем. Сам же я поступил иначе, поэтому и стал изгоем. Заключил внутрь своего меча сущность демона, заставив того служить. Прежде таких прецедентов не было да и не будет, не каждый может укротить инферна.
Ульяна проснулась поздно вечером и нашла меня сидящим в на ступенях у дома.
— Го-о-о-тов? — прозевала она вопросительно.
— Всегда готов, — ответил я. — Пошли уже займемся упырями.
— Полетели, — поправила меня Юсупова и призвала клинок.
С подозрением посмотрев на своевольную железяку, вздохнул. Ну ничего, я до тебя доберусь.
— Можешь его потрогать, — неожиданно кивнула в сторону меча Юсупова. — Вижу, как ты смотришь.
— Да? — с сомнением протянул я. — В чём подвох.
— Нет никакого подвоха, просто решила сделать тебе одолжение, — мирно произнесла девушка.
Я потянулся к клинку, но не смог его поймать.
— Тупая железяка, — прорычал я, ускоряясь, но так и не смог догнать.
Меч снова пристроился за спиной Ульяны.
— Пора уже двигаться, — отрезала она, когда я решил обойти с другой стороны.
Мы встали на артефакт и полетели к берлоге иргов.
Оказавшись на месте, я в несколько прыжков поднялся на скалу и с удовольствием сел на её край, болтая ногами.
— Чего ты удумал? — спросила девушка.
— Буду прикрывать тебя, — показываю пистолет.
— А если твои ирги запрыгнут к тебе? — усмехнулась Юсупова.
— Тогда покажу им это, — в этот раз показываю клинок.
— Хорошо, — согласилась кураторша.
Сумерки уже вступили в силу, солнце скрылось за горизонтом, но никто не спешил вылезать. Мы прождали полчаса, затем час, но движения не было. Они и правда умные, точнее один из них, главный. Смог же пробраться в дом Савелия и потихоньку пить кровь его сына, значит не так прост. Постучав по скале, я услышал тихое рычание.
— Готовься, они сейчас выйдут, я подсвечу тут всё, а ты порубишь их в салат, — дал совет Юсуповой.
— Угу, — коротко ответила она.
Девушка приняла фехтовальную стойку, занося клинок назад, готовая в любой момент разрубить недоделанного вампира.
Потекли секунды, но упыри и не собирались вылазить. Тогда Ульяна зажгла в ладони искру огня, которая быстро раздулась до размеров мяча и запустила её внутрь норы.
Послышались визги, утробное рычание, а затем появилась и сама нечисть.
Первый упырь выпрыгнул со скоростью пушечного ядра, намереваясь располосовать наглую мечницу, что встала ровно напротив выхода. Я с запозданием выпустил шар света, чистейшую энергию ауры, отделив её от источника и осветив всё вокруг.
Низко прижавшись к земле, существо, лишь отдалённо напоминающее человека, прыгнуло в сторону Ульяны.
Плотная серая кожа, поджарое тело, перевитое жгутами мышц, вытянутые уши и худое брюхо, прилипшее к позвоночнику.
Упырь прыгнул на Юсупову, но наткнулся не на беззащитное мясо, а на острый разумный клинок. По земле покатились две части некогда единого тела.
— Ура… — я похлопал в ладоши. — Осталось ещё три.
Юсупова с угрозой посмотрела на меня и покачала головой.
В следующий заход из логова выпрыгнули уже трое, но не понеслись к паладинше, а прыснули в разные стороны, заключая её в треугольник.
Я не стал медлить и пару раз пальнул, впрочем, едва задев одного по лапе.
От группы отделилась тень и понеслась в мою сторону. В свете источника вижу оскаленную пасть и заполненные тьмой глазницы с вертикальными зрачками.
— Ой…йой… — шепчу себе под нос.
Оставшиеся два разом атаковали Ульяну, а тот что выбрал своей целью меня уже бодро карабкался наверх.
Одним слитным движением убираю пистолет в кобуру и взяв в руку клинок, чуть сдвигаюсь, падая вниз, прямо на лезущего ко мне ирга.
Упырь не успевает ничего понять, как мой клинок вонзается ему в плечо, строго вниз, пробивая тело.
Полёт заканчивается твёрдым приземлением, где я остаюсь сверху, втаптывая тело изменённого и поглубже вгоняю меч. Пришпиленный ирг рычит, машет конечностями, но я благоразумно отпрыгиваю в сторону, после чего добиваю его метким выстрелом в голову.
По руке с пистолетом приходится чудовищный по силе удар. Если бы она не была напитана миром, уже бы летела отдельно от моего тела. Прямо передо мною вырастает серая туша упыря.
Росчерк лапы с отросшими ногтями, что не уступают стали проходится в миллиметре от головы. В который раз меня спасает тело, что стало быстрее под действием энергии.
Когтисто сгибаю свободную руку и бью наотмашь, прямо по морде упыря. Пальцы легко срывают часть мяса, а голова ирга прокручивается на двести градусов, хрустят позвонки и он валится под ноги.
— Я тоже так умею, — бурчу я.
Слышу хлопки. Поворачиваюсь.
Ульяна стоит и наблюдает за моей скоротечной схваткой. Возле неё лежит обезглавленное тело последнего монстра.
Ответим мне моим жестом, она повелительно взмахивает рукой, силой мира собирая тела поверженных проклятых в кучу и отправляясь в неё же шар пламени, уничтожая скверну.
— Возвращаемся, — кидает она. — Может ещё успею поспать.
— Я не против, — пожимаю плечами.
— Только залетим к Савелию, скажем, что угрозы больше нет.
Пламя уже дожирает тела, огонь не простой, он первостихийный, рождённый из энергии мироздания. Такой в разы сильнее обычного. Убедившись, что кроме тел упырей больше ничего не занялось пожаром, собираемся в путь.
Встаём на клинок, оставляя позади пепелище и летим в сторону села.
Я же тем временем раскладываю всё произошедшее по полочкам. Что-то явно не сходится. Слишком эти ирги тупые и медлительные. Такие не додумаются питаться парнишкой, да и все одного размера, нет главаря, главари едят больше и отличаются.
Опускаемся у дома местного старосты. В окнах свет, а значит хозяева не спят. Ульяна стучит в дверь. Открывает нам Анна, вытирая руки о фартук и тут же расплывается в улыбке.
— Проходите, Ульяна Викторовна, добрые новости?
— Да, мы закончили, — кивает она.
— Повезло, что вы наша защитница, — радостно кивает женщина, чьё лицо озаряется от приятных новостей. — Сейчас позову Саву.
Она впускает нас в кухню и предлагает сесть, а сама идёт наверх, позвать мужа.
— До города доберёмся? — спрашиваю у Юсуповой. — Я не собирался ночевать у тебя дома. Ты конечно прости, но тебе придётся меня подкинуть. Не гоже это, парню ночевать у девушки.
— А я думала, ты этого хочешь, — подначивает меня Ульяна.
— Только после свадьбы, — качаю головой, выставляя вперёд ладони, будто девушка сейчас прыгнет и начнёт меня целовать.
— Брехло, — резюмирует та.
Со второго этажа раздаётся визг Анны, а затем горестный плачь.
Меня подкидывает и я мчу по лестнице, поднимаясь наверх.
— Бл…ть… — не могу сдержать эмоций.
На супружеском ложе, перед большим прямоугольным телевизором лежит Савелий. Его горло разорвано, кровать впитала кровь, глаза стеклянные и смотрят в потолок.
— Сава… — плачет женщина, стоя на коленях перед кроватью.
— Какой я дебил, — корю себя я. — Это же надо, так расслабиться!
— Что ты имеешь ввиду? — спрашивает бледная Ульяна за моей спиной.
— Ирги не останавливаются! — рычу я. — Они бл…ть животные, они бы не остановились. А значит у них есть старший.
— Старший? — в глазах кураторши вспыхивает понимание.
— Где Дима? — спрашиваю я у Анны.
Она смотрит на меня затянутым слезами взглядом. До неё доходит,
