Лучший из худших - Дмитрий Николаевич Дашко
– Но судьбе этого оказалось мало. Теперь ты поступил на службу. Я не могу и не имею права корить тебя… Четверть века провести в тюрьме – это не фунт изюму. Наверное, я на твоём месте сделал бы такой же выбор. В любом случае, что случилось, то случилось, пути назад нет. Ты добровольно поступил в батальон особого назначения, а тех, кто в нём служит, не зря зовут смертниками.
Теперь твоя жизнь напрямую связана с главной причиной падения Ланских: солдаты батальона регулярно находятся в командировках на «Объекте-13». Они защищают нас от того зла, что пытается прорваться оттуда. В какой-то степени я даже горжусь тобой! Но ты пообещаешь нам, что вернёшься целым и невредимым! И сделаешь ради этого всё и даже намного больше! – торжественно заключил он.
– Можете не сомневаться! – сказал я.
Мне и самому не улыбалось завершить жизненный пункт на каком-то «Объекте-13». Тем более я пока даже представления не имел, что это такое. Вероятно, информацию о нём для нас, будущих солдат, придерживали на десерт.
Кстати, мой десерт уже начинал засыхать, да и отведённый полковником срок приходил к концу. Я снова быстро заработал ложкой, уминая лёгкий и воздушный шедевр кулинарного искусства. Ничего вкуснее я не ел даже в прошлой, отнюдь не наполненной деревянными игрушками жизни. Папа меня когда-то знатно поводил по разного рода детским кафе, да и сам я изрядно пошатался по всяким заведениям, славившимся своей кухней.
Перед тем как проститься, я снова с чувством обнял и поцеловал стариков, видя, как на их глазах выступают слёзы. Мне и самому безумно хотелось плюнуть на всё, любые неприятные последствия, хоть на трибунал с расстрелом, и остаться с ними. Но чувство долга заставило идти назад, к автомобилю, где меня ждал комбат.
На прощание дедушка дал мне туго набитый чем-то конверт.
– Что это? – не сообразил я.
– Деньги, – просто пояснил он. – Я же знаю, сколько получают рекруты и солдаты. Возьми, деньги – такая вещь, что везде пригодится.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я и снова прижал дедушку к своей груди.
Когда вышел из ресторана, то, к моему удивлению, не обнаружил машины на прежнем месте. Даже обрадовался: неужели меня забыли? Но потом, где-то через минуту, автомобиль подкатил. Наверное, чтобы не терять времени, полковник ездил по своим делам.
– Всё нормально, боец? – спросил Булатов, пристально вглядываясь в моё лицо.
– Так точно! – отрапортовал я. – Лучше не бывает!
– Молодец! Залезай, едем в часть.
Удивительное дело, но только что желудок был как барабан, а теперь в нём будто ничего и не было. Вот это метаболизм, восхитился я.
Получив у офицера разрешение, водитель вставил кассету в магнитолу. Зазвучала бойкая ритмичная песня, под которую не грех было и станцевать. Я вслушался в текст – в нём рассказывалось о парне, который уезжал куда-то далеко, а его девушка обещала ждать его возвращения и любить.
Тут мои мысли сами собой переключились на пресловутый «Объект-13». Дедушка не стал вдаваться в подробности, просто сказал, что была некая катастрофа – ну почти как злополучный взрыв на Чернобыльской АЭС в моём мире – и что оттуда к нам приходит всякое зло. В голове возникли всякие ассоциации со сталкерами, мутантами и прочими вещами, знакомыми мне как по компьютерным игрушкам, так и по куче прочитанных в своё время книг. Но то был мир виртуальный, а какой будет моя реальность?
– Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться? – набравшись смелости, произнёс я.
– Разрешаю, – благодушно кивнул полковник.
– Я про командировку в «Объект-13»… Когда она будет?
Булатов ответил не сразу. Какое-то время он молчал и мучительно думал.
– Буду честен с тобой. Боюсь, для тебя, рекрут Ланской, это произойдёт намного раньше стандартного срока, – наконец заговорил полковник. – Выяснилось, что слишком многие желают с тобой поквитаться. Я разговаривал с полицейскими. Они по секрету сказали, что было распоряжение свыше не трогать Гвоздя. Ты выиграл бой, Ланской, но не войну. У твоих врагов длинные руки, и они могут достать тебя даже в части. А я не люблю терять хороших бойцов. Удивительно, но по всем прикидкам выходит, что самое безопасное место для тебя – это «Объект-13». Ты отправишься туда сразу после перевода в солдаты, с самой первой партией. – Тут он улыбнулся. – Но есть и хорошие новости, рекрут.
– Какие, ваше высокоблагородие? – удивился я, ещё не переварив предыдущее известие.
– Выслуга, – туманно сказал Булатов, но потом пояснил: – В боевых условиях день идёт за два. Есть шансы сэкономить год-другой.
– И каковы эти шансы, ваше высокородие?
– Посуди сам: из прошлой командировки вернулся каждый третий, – «обрадовал» меня Булатов. – Надеюсь, ты войдёшь в их число.
Хотелось ответить: «А уж как я надеюсь», но мне показалось более подобающим промолчать.
Машина приехала в часть. Комбат велел мне идти в казарму, освободив от сегодняшних занятий. Первым, кого я там увидел, был фельдфебель Белов, который распекал провинившегося дневального так, что несчастный был готов сквозь землю провалиться.
У меня резко испарилось желание попадаться унтеру на глаза: могло влететь просто за компанию. Я развернулся и тишком-бочком попятился к выходу. Но… как выяснилось, у Белова глаза были не только спереди, но и на затылке.
– Ланской! – заорал Белов, даже не оборачиваясь в мою сторону.
Я замер.
– Ко мне! – велел унтер.
– Слушаюсь!
Я перешёл на уставной шаг. Даже сам Фридрих Великий пустил бы слезу умиления от усердия, с которым я задирал ногу и вытягивал носок.
– Рекрут Ланской по вашему приказанию прибыл!
– Вольно! – скомандовал Белов. Он осмотрел меня хозяйским взглядом. – Рекрут Ланской, какого … у тебя форма помята? Кто, … твою мать, должен её за тебя гладить?! Я, что ли?
– Никак нет! Разрешите идти и погладить? – молодцевато гаркнул я, стараясь в полном соответствии с указом Петра I иметь вид лихой и придурковатый.
Не имело никакого смысла спорить с фельдфебелем и объясняться, что в изоляторе военной прокуратуры об утюге и гладильной доске можно было только мечтать. А если уж по правде-матке, больше всего я желал отмыться от специфических ароматов следственного учреждения и завалиться спать!
– Погоди! – остановил меня Белов.
Я снова замер, пытаясь сообразить, что ему ещё от меня нужно. Хочет прикопаться до другого неуставного нарушения формы? С фельдфебеля станется.
Дневальный, внимание с которого переключилось на меня, облегчённо переводил дух.
– Вот что я скажу тебе, Ланской… – Белов внезапно изменил тональность с грозной на нормальную, почти душевную. – Мне Санников уже порассказал о тебе.
– Ефрейтор здесь? – не выдержав, перебил фельдфебеля я.
В другой раз за такое нарушение субординации меня
