Мертвый свет - Эл Лекс
Именно поэтому в аудиопослании последние слова были «Не пытайтесь воссоздать светолит!». Ведь буквально вопреки этому посланию, на карте, если я правильно понял, располагается вся информация о светолите, которая только имелась в распоряжении Сайфер. Все неудачные попытки создать его, все параметры, соблюдение которых привело бы к отрицательному результату. Двадцать пять раз объяснено, как делать не надо. И пусть нет ни одного файла, который указал бы, как делать надо — вполне возможно, параметры двадцать шестой попытки просто остаются единственно возможными, и сделать как-то по-другому просто не выйдет. Я не в курсе, моих знаний во всех этих областях явно не достаточно, чтобы делать выводы.
В любом случае, эта информация опасна, и это понимал даже сам Сайфер. Зачем же он ее оставил? Можно было ее просто стереть… Хотя, наверное, на это не было времени. А, может, ее оставили специально — но не для того, чтобы люди пытались воссоздать светолит, заново выпуская в мир щупальца супер-Тьмы и обрекая новые районы на судьбу хуже заражения, — а для того, чтобы люди, пользуясь их наработками, продолжили изучение светолита, и, возможно, создали бы что-то новое. Что-то, за что не придется расплачиваться огромными территориями и сотнями жизней. Лекарство, которое излечивает одного ценой сотен — это плохое лекарство. Это вообще не может называться лекарством.
В любом случае, можно с уверенностью сказать — мой поход к казадорам не сделал мою жизнь проще. Возможно, я избавился от заражения, что еще надо проверить на практике, но вместо топора над моей головой теперь завис меч. Карта памяти в моем Пульсе, вместе с моим телом, не обязательно живым, в сумме сейчас стоят столько, что, наверное, можно всю «Арамаки» купить. Может, даже с кусочком «Верпен» в придачу. Вне всяких сомнений, я сейчас единственный такой человек на всей планете и мое счастье, что обо всем этом только я один и знаю. И, если я и правда излечился от заражения, то все равно ничего еще не закончилось. Даже наоборот — все только начинается. Теперь продолжительность и качество моей дальнейшей жизни будут напрямую зависеть от того, как долго я смогу держать все, что со мной произошло, в тайне.
Я задумчиво погонял пальцем папки по экрану Пульса и решительно открыл следующую. На сей раз я выбрал папку «Свет и Тьма», имея твердое намерение разобраться хотя бы в чем-то из того, что там было представлено.
Почти все файлы были картинками. Почти все картинки были фотографиями. И не просто фотографиями, а фотографиями пожелтевших страниц книг, рисунки на которых выцвели так, что едва проглядывали. Местами среди них затесались фотографии каких-то наскальных рисунков, еще более грубых, чем на страницах книг, еще более простых, но от этого отнюдь не ставших проще для восприятия. Даже наоборот — сложнее.
Большая часть рисунков представляла собой какие-то пиктограммы, символы, знаки, глифы — в общем, что-то простое, но при этом несущее в себе глобальный смысл. То, чем неминуемо обрастает любое общество, более или менее стабильно существующее на какой-то более или менее стабильной территории. Фольклор, символизм — вот это вот все.
Однако смысл символизма этого мира неумолимо ускользал от меня и при всем желании часть рисунков я просто не мог понять. Что например значит извилистая черта, напоминающая то ли змею, то ли сперматозоид, которая направлена в сторону круга? Это акт оплодотворения яйцеклетки? Но какое отношение этот процесс имеет к магии Света и Тьмы? А это что за четыре вертикальные линии, перечеркнутые крест-накрест?
Среди всех символов, где начертанных, а где выбитых в древних камнях, нашлась буквально парочка, которую я смог понять. Одним из них был почти что привычный мне знак инь-янь с небольшими отличиями — кружочков, обозначающих, что в каждом цвете есть немного противоположного, не было, а сами цвета вместо извилистой линии разделял зигзаг молнии. Вот этот символ буквально кричал о своем смысле — Свет и Тьма существуют нераздельно и уравновешенно.
В остальных картинках без бутылки, или хотя бы комментариев тех, кто их фотографировал, разобраться было решительно невозможно. Ни того, ни другого у меня не было, поэтому я быстро пролистал фотографии и перешел к тем, что касались книжных страниц.
Здесь уже все было намного интереснее и понятнее. Рисунки стали более понятными, более мастерски исполненными, и явно стали содержать в себе намного больше смысла, нежели банальный символизм. Не знаю, что это была за книга, но бьюсь об заклад, что эти картинки — самые настоящие иллюстрации к тексту… Правда без самого текста.
Иллюстрации изображали интересные, но все такие же непонятные вещи. Сборище нескольких человек возле костра, в котором, подняв руки и голову вверх, стоит еще один человек — это что? Ритуальное сожжение? Тогда почему он не связан? И почему не сбегает? А вот показан человек, раскинувший руки и ноги в стороны, и его силуэт словно бы светится… Понятия не имею, как неведомым художникам удалось передать этот эффект при помощи краски всего лишь одного цвета, но у них получилось. А вот еще интересная — стоит фигура в длинном плаще с капюшоном, спиной к зрителю, и на вытянутых вверх руках держит крошечного младенца, настолько маленького, что пришлось как следует увеличить изображение и напрячь глаза, чтобы разобрать, что это вообще такое. Правда понятнее от этого не стало — я, может, увидел форму, но явно не суть.
А еще мое внимание привлек портрет. Самый натуральный, и очень детализированный портрет мужчины с густыми бровями, плотной бородой, сросшейся с усами, и горбатым хищным носом. Нарисованный в профиль мужик смотрел куда-то вдаль, сурово нахмурившись. Интересно,
