Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Я стала повторять вместе со всеми, иногда кося взглядом в тетрадь со сводом правил.
Затем началась практика. Я сидела, скрестив ноги на матрасике и закрыв глаза, пыталась медитировать, чтобы что-то найти в себе. Пыталась… но никак не могла сосредоточиться. В голове безостановочно крутились мысли, вызванные подслушанным разговором.
Неужели это правда, задавала я себе вопрос, думая о Эриадоре. Неужели он действительно ходит к феям? Как он может? Они же… Грязные! Фу! Как ему не противно? А я думала, что он не такой… А он как все, оказывается. Одни удовольствия на уме. О других подумать не может… И цветы мне подарил только потому, что хотел поразвлечься. Эгоист! Но все же будет жалко, если он перестанет со мной дружить… С ним интересно. Он такой… необычный. Может, он просто плохо воспитывался? Может, я смогу его исправить? Нужно, пожалуй, помириться с ним. А то вон какие быстрые тут бегают. Прынцессссы… Пусть попросит прощения, и я с ним помирюсь. Но целоваться с ним после фей я точно не буду!
— Получилось! Получилось! — кто-то во весь голос заорал рядом со мной.
От неожиданности я испуганно вздрогнула и резко открыла глаза. Рядом, перед дымящейся свечкой, радостно прыгал парень в синей мантии.
Я только глубоко вздохнула и что есть силы зажмурила глаза.
На первой перемене усиленно обсуждали происшествие в салоне мадам Мари. Все уже все знали. Парни, разделившись на два лагеря, спорили, возможно ли такое в принципе? Физически. Или без зелья тут дело не обошлось? Приводили множество доводов за и против. Девушки в обсуждении участия не принимали, но стояли рядом и внимательно слушали, бросая на меня ироничные взгляды.
Похоже, все оповещены, что у меня с ним чувства, поняла я, увидев, как они на меня смотрят. Хорошо, что я тоже об этом узнала. Правда, случайно, но все равно — спасибо! А так бы ходила дура дурой! В неведении…
Второй час занятий прошел так же в безуспешных попытках сосредоточиться. В голову лезла всякая ерунда. Подумалось, что если Эри не захочет извиняться, то тогда я с ним не смогу дружить. И опять останусь одна.
Бррр! Только не это! Нужно пойти и помириться с ним! Только как? Ведь это же я первая перестала с ним разговаривать! Вот ведь незадача… И потом. Он, значит, будет выкаблучиваться, творить, что хочет, а я из-за своего страха снова быть одной буду все терпеть? Так можно далеко зайти… Нет! Не буду просить у него прощения! Я такая, какая есть! И все! А если… если он клюнет на этих, которые с ним хотят познакомиться? Он же уйдет! Что же делать? Может, ему как-то намекнуть… что я согласна мириться. Но вот как?
Короче, терзаний был полон и второй час занятий. Звонок на перемену принес несказанное облегчение. Следующим был древяз. Голова на нем должна быть занята.
Все лучше, чем сидеть, зажмурившись, и пытаться не думать о том, о чем только и думаешь, решила я, последней выходя из зала медитаций.
— А я тебе говорю, что, будь он хоть трижды гигант, это невозможно. Не-воз-мож-но! Не веришь, это я тебе как целительница говорю!
Невысокая девушка, старшекурсница, в окружении, похоже, сокурсников, сердясь, втолковывала свою точку зрения парню в голубой мантии.
— Жустина, твой значок лучшей ученицы не позволяет усомниться в твоих словах, и я бы не усомнился. Честное слово. Если бы не был там и не видел все своими глазами. Своими глазами! Вот этими. Понимаешь? — ответил он, тыкая себе в глаза указательным и безымянным пальцами.
Вот, значит, кто видел там Эриадора! Я внимательно присмотрелась к парню. Он так спокойно при всех говорит, что ходит к феям? Как ему не стыдно?
— Он вас просто разыграл! Сговорился с мадам, и все! А вы повелись и поверили!
— Жусти, если бы только слышала, как они орали… как они орали! — При этих словах парень закатил вверх глаза и закачал головой с самым мечтательным видом. — Ты бы сразу поняла, что это все взаправду.
— Вот еще, буду я по феям ходить! — фыркнув, нахмурилась целительница. — Это вы у нас озабоченные, вы и бегайте!
Стоящие рядом с ней девушки заулыбались, насмешливо глядя на парней.
— Короче, так быстро и в таких количествах доводить женщин до такого состояния — невозможно! Это противоречит физиологии! Я тебе как женщина и как целительница говорю, — вынесла вердикт Жустина непререкаемым тоном. — Он просто пошутил над вами. Нигде и никто о таком не слышал.
— Если никто ничего об этом не слышал, то это совсем не значит, что этого не существует, — раздался сзади спокойный голос. — И весьма странно слышать столь легкомысленные заявления из уст лучшей ученицы целительского факультета. Так могут говорить, пожалуй, только необразованные крестьяне за кружкой дешевого пива в каком-нибудь трактире…
Оборачиваюсь — Эри! Скрестив на груди руки, в черной мантии и с насмешливым выражением лица. Эри…
Я внезапно поняла, что совсем не сержусь на него…
— Что вы имеете в виду, господин князь? Объяснитесь! — сильно сдвинув брови, нахмурилась Жустина.
— Я имею в виду то, что вы сказали. Миленькую, забавненькую глупость, вполне простительную для девушки, но никак не допустимую для целителя. Для знающего целителя, конечно!
Эриадор со значением произнес последнюю фразу.
— Вот как? Господин первокурсник хочет показать, что он тут умнее всех? Ну что ж, я с удовольствием выслушаю вашу глупость. И посмеюсь над ней. Давайте, расскажите всем нам. — Жустина развела руками в стороны, призывая всех принять участие в разговоре. — Давайте! Что же вы?
— Извольте. Дело все в том, уважаемая госпожа целительница, что вы не знаете одной совершенно простой вещи. Или не желаете ее признавать. А вещь эта в том, что женщины — гораздо более животные существа, чем кажутся на первый взгляд. Животные — это значит ближе к животным, по своему развитию и строению, — пояснил Эри свою мысль. — И поэтому, благодаря их столь простому устройству, совершенно несложно вызвать у них разнообразные чувства. Вплоть до самых ярких. Даже любовного наслаждения. У любой и за пару минут. Это я вам как целитель первого курса университета
