Сердце Земли. Пролог - Виктор Астахов
Силы друида закончились — преграды пали. Огромный минотавр вырвался из оков. Десятки тёмных эльфов, подобно бегущему ручью постепенно заполоняли пещеру. Древен пал на колени и был окружён. Чёрный минотавр медленно, но верно шагал к истощённому друиду.
— Ей не уйти, эльф! Девчонку поймают, а ты умрёшь здесь! — голос минотавра был полон ненависти. — Твоя смерть будет напрасной.
Тени собрались вокруг, ожидая приказов и смерти эльфа с фиолетовой кожей. Они были в предвкушении мольбы, просьбы о быстрой смерти, но услышали лишь смех. Чёрный минотавр оскалился в приступе гнева. Его топор вознёсся над головой друида.
— Да, я погибну здесь… но вы отправитесь со мной.
Своды пещеры издали треск. Тёмные эльфы в недоумение смотрели на то, как пласты земли и камня, падают им на головы. Бешеный взгляд отыскал золотистые глаза Древена. Минотавр не завершил удар. Подчинившись инстинкту самосохранения, он ринулся прочь, попутно расталкивая тёмных эльфов, что так же мчались от гибели.
— Это место станет нашей могилой, — прозвучал шёпот из уст друида. — Силанна, прими меня в свои объятияи… береги нашу девочку.
Это были последние слова великого друида Древена из клана «Иль-Вэн». Своды пещеры рухнули вместе с фундаментом храма, похоронив каждого, кто находился во внутреннем святилище.
8
Лан-Лур пал. Жалкие остатки процветающего клана прятались в лесах в надежде не быть найденными теми, кто жёг их дома, убивал сородичей, разрушил мечты и надежды. Храм Силанны в стенах которого эльфы «Иль-Вэн» находили умиротворение и единство с природой стал могилой для последних защитников поселения. Начавшийся утром дождь плакал слезами самой природы, оплакивающей своих детей. Все они погибли, защищая свой дом и семью, выполняя свой долг перед богиней и кланом. Все, кроме одной…
Лиара бежала по лесу наперевес с клинком. От капель дождя и слёз глаза с трудом разбирали путь. Поток мыслей в её голове превратился в скомканное, несуразное подобие размышлений. Вновь и вновь, ужасающее осознание проделывало в сердце девушки огромную брешь. Под каплями дождя затухал огонь на пепелище того места, что некогда называлось домом. В один момент, все что знала и любила Лиара, превратилось в прах, а Асха принимала души тех, кого она называла друзьями. Теперь девушка осталась одна, бежала как вор, страшась обернуться.
Было всего одно место, куда Лиара могла пойти, и путь её лежал на юг. Агония бега заставляла замерзшее тело пылать. Лёгкие горели, но Лиара не могла остановиться и продолжала бежать, невзирая на опасности леса. Она уже давно утратила счёт часам, не заметила, как тусклый восход сменился закатом, а пробивающийся из-за туч диск луны указывал ей путь. Каждый шаг становился всё сложнее, а очередная ночь, проведённая без сна, усложняла и без того невыносимый процесс. Но ощущение погони заставляло эльфийку идти, падать, подниматься и вновь продолжать движение.
Вдруг, в охваченном хаосом образов и голосов сознании проступили чёткие образы — клочки воспоминаний. До сего момента, всё произошедшее в пещере казалось сном — ужасающим кошмаром. Но лишь теперь Лиара в полной мере осознала глубину своего горя. Душу моментально сковал страх куда более глубокий, чем ранее и ужасающее чувство собственной беспомощности. Лиара была там, видела всё происходящее и не смогла ничего сделать. Столько лет обучения, познания магии природы и самодисциплины — всё впустую. В момент, когда она была так нужна — оказалась совершенно беспомощна. Весь мир перевернулся с ног на голову.
«Это всё я. Из-за меня погиб Рилан. Отец… Древен. Все погибли из-за меня. Я убийца…»
Лиара замедлила шаг. Пропитавшийся влагой плащ оказался слишком тяжёлым. Мышцы свело спазмами. Остывая, девушка ощутила, как ноет каждая частица её измученного тела. Она больше не могла бежать. Больше не хотела. Лиара упала на колени и подняла взгляд. Небо заволокли чёрные тучи, скрывшие время суток и светило небес.
— Простите меня, — послышался тихий шёпот из её уст.
Фиолетовое лицо коснулось сырой почвы. В глазах всё помутнело. Сознание покинуло разум. Темнота. Страх. Смерть. Тусклое зелёное сияние внутри маленького камня, сжатого в продрогших фиолетовых пальцах.
«Лунная роза тает, оставляя лишь остатки былого сияния».
9
— Уходим! — слышался голос старейшины Илинаса. — Не отставайте!
Дождь барабанил по листьям деревьев, омывая мокрые лица влагой небес. Эльфы пробирались сквозь заросли леса на север, надеясь скрыться от собственной погибели. Следы крови на их клинках и одеждах прозрачными багровыми струями питали почву. Ещё несколько часов назад, численность клана превосходила отметку в две сотни душ. Ныне, лишь жалкие недобитки — менее сотни оставшихся в живых эльфов, вынужденных скрываться в лесах, представляли собой клан «Иль-Вэн».
Горстка друидов расходовала скудные остатки сил, дабы поддерживать жизни раненых собратьев, пострадавших от огромных секир, чёрных клинков и яда, что окроплял их желоба. Следопыты рассредоточились в лесу, дабы предупредить гарнизоны о случившемся, в надежде, что те не стали жертвами нападения.
Среди старших эльфов повис немой вопрос: «Неужели, история повторяется?»
Капюшон пал с лица Муралона, открыв обширный ожёг на щеке. Последний взгляд его глаз пал на Лан-Лур — некогда прекрасный дом, ныне объятый дымом и затухающим под дождём пламенем. Место, где сложили головы те, кого он любил, те, кого он называл семьёй. Слёзы смешались с дождевой водой, омыв обожжённое лицо.
— Тише, малыш, — раздался мягкий женский голос, сопровождаемый прикосновением чьей-то лёгкой руки.
Муралон огляделся. Прямо за ним, приложив ладонь к плечу следопыта, стояла Луника. Глаза эльфийки сияли слезами подобно глазам самого Муралона, но на её лице застыла натянутая улыбка.
— Моя семья, — промолвил он ломающимся голосом. — Меня… даже не было рядом. Кто… какие чудовища… могли совершить такое?!
— Тише, — вновь пропела вдова и прижалась к юноше, укрыв его плащом. — Тише, малыш. Тише.
С каждой фразой, исходящей из её уст, Луника подобно Муралону всё более предавалась слезам.
— Я… я должен вернуться. Вдруг… кто-то остался там. Вдруг, им нужна помощь.
— Муралон, нельзя. Нам нужно идти.
— Я не могу…
— Прошу. Мы всё ещё живы. Мы должны жить в память о тех, кого с
