Граничник-2 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Здесь нет Фокс, — ответил граничник. — Есть корпы, есть демоны. Играть в политику потом. Если жить потом.

— То есть ты предлагаешь просто передать свой отряд под твой контроль? — лидер оппозиции возмущенно всплеснула руками. — Без каких-либо гарантий? Ты милый, снежок, и нравишься мне, честно. Но ты глупый. Не знаю, как у вас на Земле, но здесь так дела не делаются. Мои люди просто не согласятся сражаться плечом к плечу с бойцами президента, понимаешь?

Я тронул подопечного за плечо, знаками прося дать мне поговорить с Мантой. Стеф и так-то не был большим умельцем складывать слова, так еще и языковой барьер мешал. К тому же он меньше меня общался с политиками, и давил сейчас совсем не на то, что могло заинтересовать негритянку. Общий враг и спасение людей — понятия, прекрасно сработавшие бы среди обычных церерцев, но у тех, кто находился на вершине власти, они вызывали только раздраженное недоумение.

К сожалению, даже перед угрозой полного уничтожения вкусившие право распоряжаться чужими судьбами будут искать выгоду — для себя. Поэтому и говорить с ними нужно на их языке. И язык этот — не английский.

Стеф молча передал мне пластину коммуникатора.

— Привет, — сказал я, глядя в слепые глаза женщины. — Меня зовут Оливер. Формально мы с тобой знакомы, даже говорили несколько раз, но ты меня не видела.

— А лицо знакомое… — протянула она и я в очередной раз убедился, что видит Манта прекрасно. Может она вовсе и не слепая была, а на глазах обычные линзы, придающие ей такой чудаковатый вид?

— Это клон Фокса, — не стал юлить я. — Он отдал его мне, когда мы отбили нападение корпов. В благодарность. До этого у меня не было тела, я сидел у Стефана в голове…

— Цифровая личность? — судя по всему, она про таких, как я, слышала. — На Земле сохранили эту технологию? Ты раньше говорил за него?

— Верно, — утвердительно ответил я на оба вопроса. — Но я бы предпочел поговорить о другом…

— Снежок уже сказал. Но я пока не вижу, зачем мне это делать, Оливер. Прости за прямоту, но если осознавшие это начали, то пусть они и заканчивают.

— Но ты послала на поверхность своих людей, так ведь?

— Почему бы девушке не получить немного бонусов от того, что устроили другие? Заварушка на поверхности добавит мне очков популярности, а то, что предлагаете вы, никаких бонусов не несет.

— Прямо сейчас — нет, — согласился я. — Но в перспективе…

После этого я со значением замолчал, предлагая ей самой додумать недосказанное.

— До перспективы еще дожить нужно.

— И это касается всех нас, верно? Слушай, я мог бы сказать тебе, что если вы все не объединитесь, то демоны тут довольно быстро наведут свои порядки, а прежние договоры пересмотрят. Причем вряд ли кому-то понравятся изменения. Мог бы, но не буду, тебя же этим не проймешь?

— Пока я только слышала про демонов, но не видела ни одного, — согласно кивнула она. — А я девушка прагматичная, верю только в то, что можно пощупать.

Я удержал себя от резкой реплики — очень хотелось сказать, что демонов можно пощупать, но обычно именно они делают это. Да так, что мало кому это нравится. Наоборот, я с понимающей улыбкой произнес:

— Поэтому я и не буду говорить банальности. Но скажу вот что: осознавших интересует только освобождение людей от демонов. Меня и моих друзей — возвращение домой. А кто-то ведь должен тут остаться и возглавить церерцев. Всех жителей станции, Манта — и верхних, и нижних.

Читать ее лицо, искать отклик в пустых белых глазах было невероятно сложно. Если ее слепота не была врожденным дефектом, а маскировкой, то я понимал, какую цель она преследует. Попробуйте поговорить с человеком, когда невозможно понять, что он о тебе думает и как реагирует на твои слова.

Но у меня было преимущество. Я умел видеть, какие эмоции скрывают лица людей — с десяток лет только и занимался, что наблюдал за ними. И вот сейчас отметил — чуть дернувшийся вверх уголок рта, едва заметно поднятые брови — что последняя фраза пришлась ей по душе. Но вслух, естественно, она сказала совсем не то, о чем подумала:

— Проще сказать, чем сделать, Оливер. Осознавшие взяли только один из двадцати шести секторов станции, и даже тут умудрились нарваться на корпу, с которой не смогли справиться. Я вижу, куда ты клонишь, но я не дура. Поднять рейтинги на войне с верхними и полностью очистить от них станцию — это две разные вещи. И, не появись демоны, я бы может и вписалась, но…

— Без нас у тебя бы не вышло.

— Да, я слышала, будто твой друг может закрыть демонам дорогу на Цереру. Простишь меня, если я выражу сомнения в этих его способностях? Это ведь только слова, ничего конкретного я пока не видела.

Я без труда подавил наползающую на лицо довольную улыбку — разговор шел именно туда, куда я его вел.

— Поэтому, Кларисса, я и предлагаю тебе проверить информацию. Твои люди станут твоими глазами — прости, кстати, если обидел. Мы войдем в здание «Нова Медикал», и ты сама увидишь, сколько правды в моих словах. А уж тогда мы и продолжим этот разговор.

«А в случае неудачи, ты всего лишь потеряешь один небольшой отряд боевиков», — не произнес я, но она это без сомнения услышала.

Раздумывала она недолго. Уже через минуту она решительно тряхнула своими косами-змеями.

— Давай попробуем. Верни коммуникатор моим людям. Мне нужно с ними поговорить.

Когда я сделал это, Вим, до этого молчавший, но внимательно наш разговор слушавший, глянул на меня со странным выражением в глазах.

— Что?

— Ты не живой? — спросил он с какой-то не характерной для сурового воина робостью.

А, ну да. Осознавшие же ничего не знали о моей истинной природе, для бедолаги упоминание цифровой личности стало настоящим сюрпризом. Но не шоком, как я вижу.

— Это не простой вопрос, Вим. И ответ на него тоже не будет простым. Давай по-другому поставим вопрос — лично тебе это сильно важно?

Долгое время он не отвечал, я уж было решил, что наш диалог себя исчерпал, но тут он спросил шепотом.

— Умер ли ты в теле?

«Да чтоб тебя! — едва не выругался, услышав это. — И чего вас всех тянет в теологи?»

— Давно. На Земле. Вим, еще раз, лично для тебя это важно?

— А потом воскрес?

«Да твою же мать!»

— Мне не нравится, куда ведут твои вопросы, — осторожно проговорил я.

Следующая его фраза была ожидаемой.

— Как Иисус?

— Нет!

Но тут осознавший замахал руками, будто отгоняя от себя собственные слова. Заговорил торопливо, словно боясь, что я его прерву.

— Ты не думай, я не еретик какой! Я не к тому, что ты второе пришествие, в смысле, что ты Спаситель. Просто, ты же умер, да? А потом воскрес. Ты был на Небесах?

Путанное это объяснение убедило меня, что катар не думает возводить культа вокруг цифровой копии личности в теле клона-мулата. А ставит передо мной обычный для верующего человека вопрос — есть ли жизнь после смерти? Ведь каждый из нас желает не только верить, но и знать. Чтобы наверняка.

Он смотрел на меня с такой надеждой, я был уверен — скажи ему сейчас то, что он хочет услышать, и вернее пса мне в жизни не сыскать. Он сделает все, о чем я его попрошу, кинется на демонов с голыми руками, а умирать будет со счастливой улыбкой.

Но поступить так, я не мог. Это уже не игры с политиком, которого нужно убедить в том, что выступить на нашей стороне ему выгодно. Это даже не вранье, а предательство. Причем, предательство не Вима, обманутого из лучших побуждений, а самого себя. И неважно, что я был всего лишь копией человека.

Поэтому ответил я предельно честно:

— Не был, Вим. Может быть тот, с кого копировали матрицу моей личности, слышал пение ангелов и видел сияние престола Господа. Я же появился из небытия, когда открыл глаза и подключился к базам данных, в которых была вся память оригинала.

Огонек надежды, горящий в глазах альбигойца, погас. Он молча кивнул и больше не приставал с вопросами. А через несколько минут к нашим позициям по-прежнему опасливо приблизился командир отряда Манты. Протянул мне коммуникатор, с которого улыбаясь глядела своими буркалами чернокожая женщина.