Мэттью Фаррер - Перекрестный огонь
В 14.04, всего через четыре часа с того момента, как первые неверные коды проникли в разумы астропатов «Авентиса», Шира Кальпурния поднялась на корабль в крепости Арбитрес Крест-Семь, и ее снова повезли на Кольцо. К тому времени, как она вошла в люк стыковочного узла, воздух был настолько густо пропитан паранойей, что его можно было взять в руки и выжать. И все астропаты и персонал связи находились под арестом у Флота.
— Они что? — рявкнула Кальпурния, борясь с желанием шагнуть вперед и ударить кулаком по столу.
— Под арестом у Флота, — сказал Хадре Гутамо, капитан караула двадцать восьмого сегмента Гидрафурского Кольца.
Стоя за огромной плитой из полированной древесины в маленьком офисе в центре своих покоев, окруженный роскошными гобеленами и вставленными в рамки имперскими свитками почета, Гутамо выглядел как человек, твердо намеренный храбро претерпеть боль и унижение. Серьезный, с прямой спиной, словно на церемониальном параде, он все равно каким-то образом казался осевшим, словно его тело обмякло и поддерживается лишь благодаря ремням и проволоке. Один его глаз был зеленый, другой, желтовато-оранжевый, окружали шрамы — Кальпурния решила, что это было результатом пересадки тканей — и оба разных глаза отрешенно глядели на руки, сложенные на груди. Едва заметная скорбная дрожь в его голосе и мельчайшее подрагивание навощенных усов выдавали фальшь в его кажущемся спокойствии.
— Ясно. Это пограничная зона между территорией планеты — то есть, полной юрисдикцией Адептус — и открытым космосом, где действует юрисдикция Флота, верно?
Из того, что она услышала по пути наверх, Кальпурния уже поняла, что людей, связанных с ошибочной передачей данных, забрали со станции, но сдерживала гнев до тех пор, пока их командование не даст отмашку на продолжение полета. Теперь, когда полет утвердили, ее самообладание начинало трещать по швам.
— Да. Мастер Орбит подчиняется Монократу и Адептус, и одновременно — внутрисистемному командованию Флота.
— А вы подчиняетесь Мастеру Орбит.
— Да.
— Выяснили ли вы у него, или сообщил ли он вам, что это вполне может быть связано с серией саботажей и покушений на убийство в сердце Босфорского улья, что внизу, на Гидрафуре, нацеленных против самой Вигилии святого Балронаса, и что вам чертовски не помешало бы дать Адептус Арбитрес доступ к этим людям?
Он сглотнул.
— Цепочка обмена сообщениями, которая привела к… инциденту… к столкновению, она на самом деле началась с флотской станции на дальней орбите. Внутренние Харисийские Врата, в лице капитана-привратника Самбена де Жонси, немедленно запросили, чтобы всех виновных выдали им для военного трибунала, где также будут судить членов его собственного экипажа, в соответствии с протоколом Флота.
Гутамо поднял взгляд, когда закончил говорить, и его передернуло. Один из братьев Кальпурнии как-то описал цвет ее глаз в момент гнева как «зеленые, будто лед Макраггских глетчеров». Взгляд начальника караула снова вернулся к его затянутым в перчатки рукам. Одна из них теперь слегка подергивалась под стать его усам.
— Кто будет заниматься трибуналом, капитан Гутамо? — голос Кальпурнии стал тише, но сталь из него никуда не делась.
— По протоколам флотского закона это может делать ряд руководящих органов, — Гутамо тоже понизил голос. — То, какой вес будет иметь каждая заявка на рассмотрение этого дела, будет решаться с учетом соответствующих судебных заключений и прецедентов. Вероятно, потребуется, чтоб над этим подумали специалисты-саванты и архивариусы, потому что большая часть случаев датируется временами до Отступничества…
— Я уверена, что их вклад будет невероятно полезен, — перебила Кальпурния. — Капитан, я предлагаю вам угадать, что произойдет дальше. Не сомневаюсь, что Арбитрес захочется тщательно исследовать роль каждого члена экипажа Кольца, замешанного в этом инциденте, и, несомненно, ожидаю, что у нас завяжутся хорошие рабочие отношения. Я надеюсь, что ваши собственные рабочие взаимоотношения не повлияют на это исследование среди ваших коллег.
Гутамо воспринял не слишком завуалированную угрозу с видом тонущего человека, который почувствовал, что начался дождь. Он прикрыл глаза, а потом снова медленно поднял взгляд на лицо Кальпурнии. Ей доводилось смотреть в глаза многим приговоренным, но все же тяжесть двуцветного взгляда Гутамо едва не заставила ее сделать шаг назад.
— Из того, что я увидел в коммюнике из Врат, — сказал он, — следует, что капитан де Жонси предлагает самому возглавить слушания и немедленно привести приговоры в исполнение. Ходят разговоры о казнях без следствия, которые, возможно, уже состоялись. Это все, что я могу открыть вам, арбитр-сеньорис Кальпурния, не подвергая себя еще большему риску из-за возможных неточностей. При текущем положении моя семья будет получать обеспечение после того, как я понесу наказание за то, что случилось во время моего дежурства. Если же я сделаю это положение хуже, они могут остаться без него. Думаю, вы понимаете.
Она понимала, но отмела это в сторону как не имеющее отношения к делу. Ее внезапно обуяло желание добраться до Внутренних Харисийских Врат, прежде чем след саботеров, кто бы они ни были, не остыл. Она отдала кратчайший из формальных салютов арбитратора, на что Гутамо отсалютовал согнутой ладонью, как принято в Линейном флоте Пацификус, а затем дернула головой, приказывая Баннону следовать за собой.
— Мы не собираемся его арестовывать? — прошептал тот, когда они маршировали обратно через покои Гутамо под взглядами сотрудников купола. Она не отвечала ему, пока они не отошли достаточно далеко к своему катеру, грохоча сапогами по коридорам из тусклого, казавшегося необработанным железа, чьи стены были пронизаны тяжелыми балками и усеяны огромными заклепками с головками вдвое больше кулака Кальпурнии.
Когда они выходили в очередной коридор или на лестничную площадку, то видели, как небольшие группы работников станции поспешно рассыпаются и торопливо скрываются из виду, не желая попадаться на глаза высокопоставленному арбитратору после столь ужасного недавнего преступления.
— Гутамо никуда не денется. Он понимает свой долг, и я уверена, что он его выполнит. И мы достаточно близко к Гидрафуру, чтобы его можно было арестовать, если это окажется нужным. Но тебя разве не волнует, что внутренние врата — это же так вы называете это кольцо крепостей, которое находится сразу за максимальной орбитой, внутренние врата, да? Ну вот. Внутренние врата, которые могут быть в этом замешаны, — это ядро эскадры, которая дала дромону разрешение на пролет, и в считанные часы после этого командующий станции арестовал всех связанных с этим делом членов экипажа, так что он может вышвырнуть их из шлюза с болтом в затылке, если захочет, и больше никто не в состоянии ни допросить их, ни опровергнуть любые его слова? Тебя ничего из этого не беспокоит?
— Может быть, нам следует скооперироваться с флотскими властями во время процесса? Возможно, мы бы могли отправить своего представителя…
— Это было бы хорошим решением, если этот де Жонси просто проявляет энтузиазм, — ответила Кальпурния, шагая вниз по уже движущемуся эскалатору, — но абсолютно бесполезным, если он делает то, что подозревает мой неприглядный арбитраторский разум. Какой план действий мы записали до вылета с Крест-Семь? Я, кажется, дала тебе его сформулировать, не так ли?
— Э, хм. Мы сообщили, что, эм, немедленно произведем допрос капитана караула, затем приступим к тем действиям, которые сочтем необходимым, на борту Кольца, в то же время дожидаясь, пока не прибудет более крупная целевая группа судей и правовых савантов, чтобы начать переговоры касательно перекрывающих друг друга юрисдикций, — голос Баннона становился увереннее по мере того, как он постепенно вспоминал то, что написал.
— Верно. Хорошо. И сейчас я это отменяю. Нет, — добавила она, увидев выражение его лица, — ты все правильно сделал, ты сделал именно то, что от тебя требовалось. Просто это «действие, которое мы сочтем необходимым» только что стало немного более срочным.
— Мы отправимся на эту станцию прямо сейчас, не дожидаясь целевой группы?
— Я знаю, что это такое, набирать целевую группу. Пройдут часы, прежде чем они будут готовы выдвигаться, а мне надо быть на станции сейчас. Одному Трону известно, что де Жонси успеет сделать, если он что-то скрывает.
— Проблемы с юрисдикцией…
— На орбите Дон-Круа, — холодно сказала Кальпурния, перепрыгивая через ступени крутой решетчатой лестницы, ведущей на уровни доков, — мы по-настоящему взяли на абордаж крейсер Флота, потому что у нас была причина считать, что он заражен ксеносами, скрываемыми экипажем. Не пытайся убедить меня, что когда-либо жил и дышал хотя бы один-единственный офицер Флота, который был за пределами власти Закона. Что тебя заставляли распевать на плацу каждое утро во время введения в должность, Баннон?
