Владимир Козюра - Я всегда буду с тобой
Первую ночь они провели в кабине фуры, где-то между Федьковичами и Ленинским. Огромная машина съехала на обочину и замерла. Стёкла и двери остались целыми, замки работали. Виктор и Анна внимательно осмотрели изодранный прицеп, рваные куски ткани громко хлопали на ветру и могли маскировать шум их присутствия, и, убедившись, что всё в порядке, забрались в кабину.
Виктор настроил зеркала так, чтобы видеть, что происходит позади машины. Ночь быстро опустилась, а вместе с ней пришёл и леденящий холод. На полу между сиденьями они разложили небольшой костёр из собранных веток. И чтобы подольше сохранить тепло внутри, решили положить несколько некрупных камней, которые, нагревшись, потом медленно будут отдавать жар. Кабина быстро наполнилась тёплым воздухом, и стало очень уютно. Несколько банок консервов легко утолили голод, их срок годности вышел пару месяцев назад, и Виктор внимательно осмотрел сначала сами банки, а затем и их содержимое, и лишь не обнаружив ни малейших признаков недоброкачественности, попробовал их сам, а потом позволил есть и дочери. Съеденное запили газированной водой, хотя такой она была пару лет назад, а теперь пузырьки газа исчезли, и тёмная жидкость стала обычным сладковатым напитком.
Летнее утро, как всегда, наступило серым и холодным. С первыми скудными лучами солнца прилетел пронизывающий июньский ветер, который то и дело догонял путников, окутывая их тучами пыли.
В расчёты Виктора пришлось внести некоторые коррективы. Анюта, которая, резко повзрослев за последнее время, владела оружием лучше многих взрослых, физически оставалась восьмилетним ребёнком, быстро уставала и требовала больше времени на отдых. Только на третий день пути они подошли к указателю с надписью «Добро пожаловать в Кобрин». Указатель прекрасно сохранился и лишь немного поскрипывал под порывами ветра.
Кобрин выглядел не лучше остальных городов планеты. Виктор не был в этом уверен, но догадывался, что такими же безжизненными и серыми сейчас стали все населённые пункты. Он не мог знать, что целые континенты стёрты ядерным оружием и Кобрин выглядел куда жизнерадостнее многих поселений. Вся Австралия превратилась в выжженную пустыню с глубокими язвами и широкими шрамами. Выжившие люди хотели превратить континент в новый дом, полностью очистив его от заразы. Их не пугал даже высокий уровень радиации, от которого планировалось прятаться глубоко под землёй. Но на тот момент, когда пришло время переселяться, эвакуировать стало некого. Америка, решив зачистить для себя кусочек территории, попыталась атаковать Африку. Лишь несколько десятков ракет смогли достичь дальних земель, остальные либо остались в бункерах, либо попадали в океан и на свои города – координировать полёт было некому, как некому запустить и остальные ракеты. Россия решила использовать свою собственную территорию за Уралом, куда эвакуироваться представлялось целесообразнее, чем в Африку или Австралию. Несколько ракет достигли окраин Беларуси и сравняли с землёй Витебск и Могилев.
На этом всё закончилось. Ядерное оружие сделало свою работу и уничтожило всё живое. Повысившийся уровень радиации ускорил природные процессы, что привело к рождению десятков абсолютно новых видов и активации новых вариантов мутации имеющегося вируса. К тому же огромное количество одномоментно выделившегося тепла при взрывах привело к таянию ледников и повышению уровня мирового океана на несколько метров, а поднятые в воздух мельчайшие частицы сформировали невидимый купол вокруг планеты, который пропускал меньше половины солнечного тепла. Но, к счастью, Виктор всего этого не знал, как не знал никто из немногочисленных оставшихся в живых людей.
2
Виктор и Анна шли по неширокой центральной улице. «Ул. Советская» – так гласила белая надпись на синем фоне.
Здесь было гораздо меньше брошенных автомобилей – то ли их убрали, то ли большинство людей не успело и попытаться покинуть город. Слева и справа обглоданные ветром голые стволы деревьев – ни одной зелёной веточки, ни единого листочка. Некоторые стволы сломаны пополам, а на некоторых не осталось и ветвей – словно вбитый в землю толстый кол. На земле то же самое: ни травинки, лишь серый грязный песок. Неприветливые многоэтажки с выбитыми окнами и местами осыпавшейся краской, но нигде не видно повреждений от взрывов.
Ставшая привычной картина мёртвого города не пугала и не вызывала негативных эмоций – теперь это новый мир, и выглядит он по-новому. Отсутствие мутантов или намёков на их существование в течение целых трёх дней казалось каким-то невероятным стечением обстоятельств и придавало дополнительной уверенности. Они прошли около бывшего молочного завода и свернули на мост. Этот мост был относительно недавно построен и назывался просто – Новый мост, на нём замерло десятка два безжалостно обглоданных ветром машин и микроавтобусов, но всё равно не так много, как в Бресте, что вполне объяснимо: до случившегося население Бреста приближалось к отметке в триста девяносто тысяч, тогда как в Кобрине проживало всего около девяноста тысяч горожан.
Но Кобрин выглядел натурально мёртвым городом: автомобили хаотично разбросаны вдоль центральной улицы и на мосту. Во многих местах перила отсутствовали, возможно, заграждение обвалилось само, а может, было сбито автомобилем, который сейчас покоился где-то под бурлящим потоком Мухавца. Между автомобилями не смогла бы проехать другая техника, не разбросав их в стороны, а значит, движения здесь не было. Но, может, оно проходило на других улицах? Или люди передвигались пешком? Вряд ли. Ведь за два прошедших года люди многократно объехали бы город в поисках пищи, лекарств и топлива или попытались покинуть его.
Дойдя до середины моста, Виктор с дочерью подошли к краю и посмотрели на чёрные воды несущейся реки. Вместе с ними в воду глядело несколько фонарных столбов, которые, обрушившись, перевесились наполовину через перила. Вода заметно потемнела, но уровень не упал. Самым удивительным было то, что берега реки не покрылись растительностью и она не начала зарастать, оставшись такой же широкой и свободной от торчащих водорослей территорией. И даже тонны песка не смогли засыпать её или сузить русло. Река неслась быстро, как и несколько лет назад, когда Виктор с отцом многократно пересекали её.
И вдруг раздался крик…
– Пап? Ты слышал? – тревожно спросила Аня.
Виктор вытащил армейский нож, который забрал у дочери и повесил себе на бедро.
– Возможно, ветер, а может, и…
Мгновение – крик повторился, и стало ясно, что кто-то действительно кричит, и это не игра воображения. Крик звучал слабо и прерывисто, как будто кричащему попеременно то закрывали рот ладонью, то вновь открывали.
– Это оттуда! – Анна достала пистолет и указала направление.
Сразу за мостом дорога, словно змея, сворачивала вначале вправо, а затем влево, туда, где расположилась разрушенная заправка, а за ней железнодорожный переезд. Даже издалека было отчётливо видно, что на заправке произошёл мощный взрыв, который и обрушил здание, превратив его в огромную почерневшую насыпь из кирпича, блоков и перекрытий.
– Да, это там! Похоже на…
– Это человек кричит! – прервала его дочь. – Может быть, ему нужна помощь.
– Аня! – сказал отец. – Я не уверен, что нам стоит туда идти. Подумай сама! В этом мире всем нужна помощь и даже нам.
– Пап! Нам больше некуда идти, – спокойно сказала Аня. – А если человеку просто плохо или он умирает?
– А если это двухметровая горилла и она нас убьёт? Откуда ты знаешь, что это человек?
– Пап?
Глаза девочки заблестели, а нижняя губа едва заметно задрожала.
– У нас два патрона и две гранаты! Ну, одного мутанта мы точно убьём!
Виктор поймал себя на мысли, что ему тяжело сопротивляться собственному ребёнку. Он не понимал, почему так необходимо перейти мост и найти того, кто кричит, но чувствовал, как сам хочет это узнать, к тому же их путь всё равно пролегал мимо этой заправки.
– Хорошо! Но только очень, ОЧЕНЬ осторожно! Пистолет останется у тебя. Если что, я и ножом отобьюсь, а ты сразу стреляй. Поняла?
Дочь улыбнулась и сказала:
– Я не знаю почему, но мне очень хочется найти того, кто кричит. Не знаю сама. Будто…
– Будто кто-то подталкивает! – продолжил отец, ощущая, как мурашки побежали по спине.
Дочь кивнула, глядя в глаза отца. Виктор подошёл к ней и поцеловал в лоб.
– Пойдём! Ты за мной! Очень осторожно!
3
Они медленно, перебегая от одной машины к другой и постоянно осматриваясь, подошли к разрушенному зданию и спрятались за перевёрнутой машиной напротив. Теперь крик стал разборчивее, и можно было с уверенностью сказать, что кричал человек. Голос был тонким и немного хриплым, и повторял он всего лишь одно слово – «Мама».
Виктор высунулся из-за машины и осмотрел вход в здание. Видимо, запасы топлива взорвались и уничтожили окружающее. Само двухэтажное здание, которое обвалилось и образовало насыпь с овальным входом в центре, напоминало пещеру.
