Эндрю Кейт - Когорта Проклятых
Приветливая улыбка моментально слетела с лица Лизы. Она нахмурилась.
- Послание. Но кто... как...?
Взяв пакет из рук Вольфа, она приложила палец к индикатору чипа.
- Нет! Черт возьми! - Лиза яростно отшвырнула пакет в угол. - Мне следовало знать, что он и здесь не оставит меня в покое!
Вольф сделал шаг вперед, затем призадумался, стоит ли задавать вопросы. Курсанты свято следовали правилу: не задавать вопросов о прошлом. Комендор-сержант Ортега не раз напоминал, что за нарушение этой традиции по голове не погладят.
Но Лиза выглядела такой несчастной, беспомощной, сидя на койке с опущенными плечами и не сводя глаз со злополучного пакета. Вольф поднял его и, тщательно подбирая слова, спросил:
- Если я правильно понял, этот предмет здесь лишний. Что с ним сделать? Бросить в плазменный реактор? Или зарыть в песок Великой Пустыни?
Его слова вызвали у Лизы слабую улыбку.
- Это было бы слишком просто, - подавленно ответила она. - Придумай что-нибудь пооригинальнее. - На несколько минут девушка замолчала. - Может, стоит спрятать его, пока не решим, как поступить?
Вновь улыбка осветила ее лицо, но глаза оставались холодными. Вольф положил пакет на тумбочку.
- Я рискую нарушить запрет комендор-сержанта Ортеги, но может, ты поделишься со мной тем, что тебя тревожит? - тихо спросил он. Я из тех, кто симпатизирует тебе. И только Богу известно, как я тебе обязан.
Он присел на край койки.
- Я не знаю, - шепотом произнесла Лиза. Повисло молчание. - Черт, если это письмо прислал тот, о ком я думаю, то очень скоро мне уже не удастся держать в секрете свое прошлое. Дорогой папочка позаботится об этом.
- Папочка?
Лиза кивнула.
- В отличие от многих из ребят, у меня весьма благополучное прошлое, мне не от кого скрываться... У Антонелли за плечами криминальное преступление, Маяги предал своих сородичей и остался с легионерами, да и рыжий Керн скрывает нечто неблаговидное. А ты? Кто-то говорил, что ты - беженец с Лаут Безара, - она не стала ждать ответа и продолжила: - Я же - просто избалованный ребенок богатых родителей, которому наскучило томиться в собственном доме. Поэтому я сорвалась с места и вступила в Легион, рассчитывая, что длинные руки моего отца не доберутся до меня здесь. Но, видимо, ошиблась.
- Если рассказы о порядках в Легионе соответствуют действительности, то я не думаю, что его открытие имеет какое-либо значение. Ведь утверждают, что Легион заботится о своих бойцах и бережет, независимо от того, кто они.
- Да, конечно, и я верю в Волшебника Млечного Пути, а также во всех девяносто девять богов убренфаров, - горько сказала Лиза. - Мой отец относится к тому сорту людей, которые всегда добиваются своего, - помедлив, она добавила: - Сенатор Герберт Т. Аберкромби заседает не где-нибудь, а в Комитете по Военным Делам. Если он захочет, чтобы его дочь демобилизовали, Легион не станет противиться этому.
До Вольфа, наконец, дошло. Он тихонько присвистнул от удивления.
- Аберкромби?..
Даже на Лаут Безаре, столь далеком от политической жизни Содружества, фамилия Аберкром-би была хорошо известна. Два года назад террористы совершили нападение на сенатора, убили его жену и тяжело ранили дочь... Его единственную дочь...
- Так ты Алисия Аберкромби? - воскликнул он, все еще сомневаясь. - Та самая, которая...
Девушка нетерпеливо кивнула.
- Да, та самая юная героиня, которая отомстила за смерть матери и сумела бежать через окно гостиницы, - проговорила она нараспев. - Часть банды террористов выпустили на каком-то непонятном основании накануне суда. О Боже, средства массовой информации растрезвонили об этом инциденте на всю Галактику.
- Да уж... такого рода внимание обычно сильно утомляет.
- Именно. Поначалу я была знаменитостью, героиней. А к тому времени, когда шум вокруг этой истории стал понемногу затихать, отец почему-то решил, что и бандиты захотят отомстить мне. Вот тогда-то стало по-настоящему плохо.
- И ты решила вырваться из домашнего плена.
- Похоже, ты начинаешь понимать, - проговорила Лиза с удивлением в голосе. - Все, с кем я до сих пор пыталась обсуждать это, говорили, что я просто сумасшедшая.
Она посмотрела на нераспечатанный пакет на тумбочке:
- Деньги и власть никогда не представлялись мне важными. Я хочу сказать, что неплохо иметь их, но я отдала бы все без остатка, лишь бы вернуть мою мать. А жить ради служения обществу... это... в общем, я не знаю. Не могу правильно объяснить.
Вольф подумал о собственной жизни. Отец умер давно, а дядя ожидал, что молодой Вольфганг Хаузер вырастет достойным представителем аристократического рода. Эти ожидания и привели Вольфганга в Академию Воздушной Гвардии... но битва на Тероне и дуэль с Нойбеком оборвали его карьеру.
- Я понимаю тебя, Лиза. Или Алисия?
- Здесь только Лиза, - ответила девушка. - И... спасибо. Приятно сознавать, что есть человек, который не считает меня неблагодарной, испорченной девчонкой, дочкой богатых родителей.
Вольф горько усмехнулся:
- Черт побери, просто тебе все надоело, и ты решила поискать собственного счастья. У моей семьи тоже есть деньги и политические связи, я всю жизнь поступал так, как мне говорили. Это была та цена, которую платят аристо за место на вершине иерархической лестницы. "Положение обязывает", - неустанно повторяли мне.
- Так что же изменилось? Как ты оказался здесь? Чего тебе не хватало? - удивленно спросила Лиза. - Если ты не против моего вопроса и не боишься нарушить заповедь Ортеги, то ответь.
- Убренфары отняли у меня родину, - горько сказал Вольф. - А кое-кто - еще и честь. Я решил, что такую цену уплатить не в силах.
Письмо было написано по старинке: надиктовано на компьютер и распечатано на бумаге. Его родители не могли позволить себе дорогой голокуб. Антонелли комкал в руках листок бумаги, но не мог отогнать запавшие глубоко в память слова.
- Ну что еще произошло? - горько спрашивал он себя. - Неужели мало горя выпало на мою голову?
Он боролся с собой, стараясь не отставать от других, и даже начал Делать кое-какие успехи... пока не произошел этот злополучный бой в Сейвари. И все рухнуло. Заявление коменданта о том, что его направят в штрафной батальон, не вызвало особого удивления. Антонелли давно готовился морально к неотвратимому отчислению из Легиона. Но то, что его собирались наказать за халатность, совершенно выбило юношу из колеи. Он считал, что, несмотря на всю надменность и высокомерие, Вольф не предаст эго.
И вот еще одна утрата: отец мертв, а. мать тяжело больна. Дядя Джузеппе разъяснял в письме, почему так случилось. Оказывается, Сальваторе и Нунцио, а также некоторые другие "приятеля" из шайки начали болтать лишнее, и, случайно услышав их разговор, его отец узнал о приговоре суда. Когда старик понял, что сын обесчестил семью и солгал, его больное сердце не выдержало.
Слезы застилали глаза. Антонелли тяжело опустился на единственный стул, все еще комкая письмо в руках. Гордость родителей за сына поддерживала их в этой жизни. Что же он с ними сделал?
Теперь он отправится в штрафной батальон. После стольких усилий, после такой отчаянной борьбы... все оказалось бесполезным...
Антонелли отбросил скомканный клочок бумаги. Остался лишь один выход. Нужно спешить, иначе он и здесь проиграет...
Вольф задержался в дверях госпиталя и сверился с браслетом. Получив доступ к базе данных Форта, он запросил план размещения личного состава Тренировочной Роты. Через несколько секунд на экране высветилась затребованная информация. Вольф одобрительно кивнул и поспешил через плац.
Пора было повидаться с Антонелли. Слишком долго он откладывал эту встречу. События последних дней, от битвы на плантации Сейвари и процесса расследования до самоотверженного поступка Лизы Скотт, заставили его призадуматься о собственной роли в Легионе. Макдафф погиб, Лиза Скотт больна, а ведь оба они подходили для Легиона гораздо лучше, чем он; Вольф. Марио Антонелли изначально не годился в солдаты, юноша прилагал все усилия, однако не выдержал испытания. Каковы гарантии того, что он сам сумеет выдержать этот нелегкий путь?
Маяги имеет боевой опыт, однако не удержался в роли лидера лэнса Дельта. Даже если он пройдет все тесты и сдаст все зачеты, пуля мятежника может оборвать его жизнь во время следующего боя...
Вольф всегда помнил об опасности солдатской службы. Призрак смерти в полный рост стал перед ним в тот день, когда убренфары напали на Лаут Безар. Но он рассматривал этот вопрос всегда с точки зрения аристократического класса. Аристократ обязан сражаться и, если необходимо, умереть за свою родину. Честь и имя семьи обязывали к этому.
Но чему он посвятил свою жизнь, что ставил на карту, вступив в Легион? У него нет даже собственного имени. Рядом чужие люди, а иногда даже и вовсе не люди... Их привычки и убеждения не укладывались у него в голове... Заверения о равенстве человека и эйла... Чепуха! Пятый Иностранный Легион был не чем иным, как сборищем наемников, сражающихся за деньги, ради личной славы или желания потешить себя произволом и насилием. Стоит ли жертвовать собственной жизнью ради этого?
