Александра Гардт - Эпоха лишних смыслов
– Идиоты, – сказал Гера в третий раз.
– Сейчас мы, как по волшебству, превратимся в идиотов. Он нас проклял, – улыбнулся Макс.
– Сейчас вы превратитесь в тыквы у меня. Техномагией. – Гера сделал большие глаза. – Вы хоть знаете, который час?
Я порылась в карманах его куртки в поисках телефона и не нашла ничего, кроме ключей.
– Судя по всему, двенадцать ноль одна двадцать второго декабря, – с непонятной грустью выдал Макс.
Меня вроде бы отпустило насчет Рокси, но адреналин в крови кипел так, что вместе с ним закипала и кровь, начинали сворачиваться и распадаться белки.
– Вы вернулись за три минуты до четырехчасовой отметки. За три минуты.
– И потом ты три минуты целовал Рокси, черт, Розу. – Мигаю туда-сюда.
– Гамов, – серьезно произнес Гера и даже поближе к нему подошел, чуть не за пуговицу взял. – Я очень, очень сострадаю тебе и Оливину. Особенно, конечно, тебе. Но ты и представить не можешь, как мне хочется тебя избить.
Я собралась с мыслями и подошла к полуголому Гере. Майка-джинсы-кеды – знакомое сочетание.
– Ребят, поедем, а то кто-нибудь точно подхватит воспаление легких.
– Ой, – сказал вдруг Гера, резко оборачиваясь ко мне. – Оливи-и-ин, а знаешь, тебя тоже надо избить.
Я поменялась в лице, тон был серьезнее некуда.
– Думаешь, я не догадался, что ты сделала?
– Не имеешь права! – Я ткнула его пальцем в грудь и поймала себя на том, что не смотрю на Макса изо всех оставшихся сил. – Я уволилась.
– Во-первых, я сжег твое заявление. Во-вторых, я думаю, Гамов тоже порадуется. Он сам урод тот еще, но ты просто вне конкуренции.
– Целовал-то зачем тогда? – Я надулась, развернулась и пошла в машину.
Вечно все так. Спасла ситуацию, все живы, здоровы, никакого конца света – так нет, надо ругаться.
– Придурки, – печально сообщила я Мишке.
– Так точно. Но мы просто очень сильно волновались. Видели бы вы, что с Туровым творилось, я думал – умрет на месте. Один раз чуть в прорыв не прыгнул, пришлось останавливать.
Я сумрачно кивнула. Дверь внедорожника открылась, внутрь залез Гера, следом за ним – Макс.
– Вы бы еще как-нибудь поудачнее расселись.
– Едем пить, – отрезал Гера. – Михаилу – внеочередная премия, вам двоим выговор. – Он потер голые предплечья ладонями.
– Ты охренел, да? – Я скинула с себя куртку. – Можешь свои выговоры выговаривать где-нибудь в другом месте.
– И пить не поедешь?
Я бросила длинный взгляд на Макса:
– Поеду, если он поедет. А то ему, небось, к жене надо.
Макс пожал плечами:
– Да все едут пить, это нормально. Конца света не допустила, чем не повод для гордости.
– И Михаила возьмем? – оживилась я.
– О, нет, нет. – Мишка замахал правой рукой. – Меня дома девушка ждет, и, по правде сказать, надо переварить. Я до сих пор поверить не могу.
– Сам знаешь, куда ехать, – бросил Гера.
– Герман, я могу предположить, что мы гоним – о, еще и с мигалкой, в полночь-то! – в какое-то дорогое место. Пустят ли нас туда в таком виде? – Макс уставился в окно.
В тоне сквозила аристократическая прохлада.
– Пусть попробуют не пустить, – только и сказал Гера.
Пустили. И даже вытащили откуда-то лишний стол. Остальные гости нашим видом оказались несколько фраппированы, но я всегда говорю, что наличие бриллиантов в ушах ни о чем, в целом, не свидетельствует. Хозяева дорогущего ресторана в закоулках Остоженки, видимо, придерживались того же мнения.
– Начнем с шампанского, – сообщил Гера официанту.
Я заулыбалась. Очень хотелось петь и веселиться, но видок Макса мало этому способствовал.
Бутылку принесли почти сразу. И распили мы ее тоже мгновенно.
– Хотелось бы знать, – деревянно начал Макс, – что именно сделала Роза.
– Оливин! – вытаращился на меня Гера. – Ты мобильник из машины забрала? Эйдану позвони, быстро, а то он там с ума сошел, по-моему.
– А, нашли предателя.
Я с легкой усмешкой набрала номер:
– Жива-здорова, агент Ноулз.
– Оливия. Если ты сделаешь так еще раз…
Меня всегда раздражало, когда мужчины начинали заявлять о своих правах после одного свидания.
– То что? Ты мне лучи неудачи из Лондона пошлешь?
– Прости. – Молчание. – Я очень испугался.
А вот это было неплохим знаком. Смирил гордыню, признался в слабости… Можно и поощрить.
– Ничего. Собираюсь отдохнуть, может, как-нибудь в Соединенное Королевство наведаюсь. Кстати, Герману все разбалтывать было совсем не обязательно.
– Я ничего не сказал. Твой Герман – очень умный парень, догадался, зная только то, что ты выходила из прорыва.
Я хмыкнула и кивнула. Подняла глаза от странного ощущения – оказывается, на меня таращился сидевший через два стола солист одной из наших рок-групп.
– Выгляжу плохо? – спросила я у Геры, нажимая на «отбой».
– Богемно выглядишь. Майка с «Доктором Кто», джинсы, кеды, легкий макияж…
Точно, ведь не успела умыться.
– Что там с агентом Ноулзом?
Я заглянула в бокал шампанского и спросила осторожно:
– Что тут с агентом Гамовым?
Макс поднял глаза и одарил меня таким взглядом, что я почти что упала, пробитая насквозь. Отвернулась и тут же попросила повторить бутылку. Первая просто не возымела никакого эффекта.
– Да как тебе сказать, Роза, мы довольно крупно поругались, если не помнишь. Перед… городом.
Я вздрогнула всем телом и нервно сжала правую руку в кулак, только чтобы не перещелкнуть обратно.
Гера позвал официантку и заказал целую гору салатов и горячего. Впрочем, есть действительно хотелось зверски.
– Вот почему ее я поцеловал, а тебя до сих пор хочу избить. Когда я сказал Розе, что ты застрял, она помчалась вызволять без вопросов. Даже куртку не накинула. А ты сидишь и вспоминаешь идиотскую ссору.
Макс наклонился поближе к нам и вдруг отчеканил:
– Эта ссора чуть не стоила мне жизни. Книгу – не книгу, а статью я точно напишу о том, что если сосредоточен не на прорыве, а на чем-то другом, лучше сразу закрыться простыней и ползти, блин, на кладбище.
Я осушила свеженалитый бокал и тоже подалась вперед:
– Не поверишь, Макс. Об этом уже написано в нашем учебнике.
Он шумно фыркнул и закрутил бокал в нервных пальцах.
– Я к тому, что твое решение было верным. Уходи.
Когда-то давно мы баловались с друзьями и по очереди били друг друга в солнечное сплетение. Прекрасное ощущение, что вышибли весь воздух – и слезы на глазах. Так вот, сейчас я чувствовала, что Макс одной фразой вышиб меня из воздуха – по миллиону нитей в другое измерение. Я даже сориентироваться не смогла, просто замерла, размазанная по планам бытия, не в силах оторвать взгляд от бледного и строгого Макса.
– Гамов, думай головой. Мы вызвонили Нину, но если есть шанс оставить Оливин…
– У вас есть шанс вырубить Интернет. – Мир вдруг нарисовался с кристальной ясностью. Дорога была только одна – но вполне широкая.
– Объясни насчет поцелуя?
– Оливин, я умом тронулся. Помрачился, точнее. Думал, что ни тебя, ни придурка этого больше никогда не увижу. А тут вываливается он, за ним – ты. Ну я и не выдержал. А ты была в таком состоянии…
– Знаю, знаю. – Я поморщилась. – Но теперь же – все? Опасность миновала, двадцать первое декабря за спиной, да? Я исполнила наконец-то свой долг?
Гера медленно кивнул.
– Некоторым тридцатидвухлетним недотрогам не мешало бы узнать, как именно ты его исполнила. – Он даже нахохлился.
Я прыснула: впервые видела его в модусе «драчливый мальчишка». Как и Макса – печальным рыцарем из какого-нибудь Таро. Последние несколько дней содрали с нас порядком лишних смыслов. Оставалось только посмотреть в зеркало и ужаснуться, не увидев там ничего.
– У меня книжка двадцать восьмого выходит, презентация будет. Хотелось бы взять отпуск. Можешь кого-нибудь на всякий пожарный из Зеро набрать? – спросил Гамов совершенно не в тему, и я неприятно удивилась.
– Да не будет больше никаких проблем, – отозвался Гера. – Езжайте оба по отпускам, погуляйте, отдышитесь, все равно сейчас ни один, ни вторая непригодны. Попрошу у нашего генерал-майора Степу под свою ответственность. Пусть сидит, бумажки перекладывает. А закрывать он умеет.
– Я ухожу, Гер, – покачала головой я. – Приятно узнавать вот так, что напарник написал книгу, но… не очень, если честно. Поссорились вчера, не говорил ничего в течение трех месяцев. Зашибись.
Гера беззвучно опрокинул шампанского. Как водку.
– А я в отпуск. Приятно узнавать, что напарник всегда может уйти, бросив тебя наедине со всеми твоими проблемами. Назвать тебя «бедноватым» – и уйти.
Я обернулась к Максу. В солнечном сплетении как будто настоящая звезда полыхала.
– Вы ничего не хотите предпринимать. Вы закрываете глаза на факты, ведь у вас есть смертельное оружие. Вы можете отключить Интернет. Но вы ничего не можете сделать с прорывами. Вот этот переписал тебя под себя. А что ждать от следующего?
