Raavasta - Нумерос 78
На какое-то время Улькиорра превратился в практически безмолвного и бесправного зрителя, со стороны наблюдая за тем, как его куда-то волокут, сажают, вежливо, но настойчиво заставляют что-то есть и пить, задают какие-то вопросы. Удивительно, но его ответы, которые удавалось вставлять, выслушивались со всем вниманием, хотя на ситуацию в целом это никак не влияло. Возможно, как опасался арранкар, здесь дело не обошлось без Абсолютного Отрицания, но утверждать точно он не мог.
К счастью, когда ему было скормлено уже примерно две трети корзины, еда наконец-то закончилась, и Улькиорра снова смог инициировать движение в сторону крепости на горизонте. Правда, быстрого перемещения снова не получилось, да и полный желудок, как выяснил арранкар на собственном опыте, не располагает к беготне и метаниям.
Лас Ночес встретила их запустением и тишиной. Тронный зал, куда Эспада должен был проводить гостью, оказался также тих и безлюден, и за неимением лучших вариантов, Куарто пришлось направиться в свои покои, параллельно устроив Иноуэ экскурсию по местным «достопримечательностям». Один раз Улькиорре все же показалось, что где-то в отдалении промелькнуло, гремя стеклянной тарой в железных ящиках, нечто растрепанно-розовое, но это случилось слишком быстро и больше не повторялось.
В собственных апартаментах Эспада обнаружил следы уже привычного беспорядка, какой оставался после того, как Нацу обычно искал здесь что-нибудь. «Что-нибудь», опять же как правило, находилось на тот момент в одном из бездонных рукавов фраксьона. А вот записку, прикнопленную к стенке, первой заметила Орихиме.
— «Шеф, подтягивайтесь к нам со своей мадмуазель! P.S. Прихватите десяток тарелок, а то я нужного числа не нашел. Целую в десны, 78!» — прочел Улькиорра, после чего в голове у Эспады впервые в жизни появилось странное желание пару раз со всей силы удариться лбом об эту записку.
Ниже текста шел нарисованный от руки «маршрут следования». Выбора у Куарто все равно не было, да и тарелки Иноуэ каким-то образом отыскала да того, как он успел предложить ей подождать его здесь. Единственным положительным моментом стало то, что Четвертый Номер хотя бы смог оставить в своей комнате дурацкий красный плащ и шейный бант.
И вот все с той же неспешностью (в одной руке с Орихиме, в другой — с грудой тарелок) Улькиорра, наконец, добрался до указанной точки. Нехорошие предчувствия почти не подвели Эспаду. Впрочем, не так уж и плохо все было…
Стоя на верхней площадке лестницы, спускавшейся прямо в пустыню, Иноуэ с некоторым изумлением рассматривала неожиданную, если не сказать странную, картину. В центре огромного зеленого квадрата искусственной травы прямо под бледным светом огромной луны оказались вкопаны два высоких железных столба, между которыми сейчас была туго натянута металлическая сетка. А по обе стороны от нее, азартно переругиваясь, скакали и носились обитатели Лас Ночес, разбившись на две команды по шесть во главе с Вегой и Гриммджоу. Над сеткой туда-сюда на огромной скорости пролетал белый мяч, судя по звукам, которые раздавались при каждом ударе, сделанный из чего-то очень тяжелого и невероятно прочного. Во всяком случае, после подачи Секста Эспады он зарывался на полметра в землю, но, будучи извлеченным обратно, сохранял былую округлость формы.
— Ой, а ты не говорил, что у вас увлекаются волейболом, — заметила Орихиме, и ее спутник лишь рассеяно кивнул в ответ.
— Я как бы и не знал…
Слева и справа от игрового поля на более-менее безопасном расстоянии располагалось еще две примечательных «конструкции». За диджейским пультом в окружении громадных колонок расположился Москеда, Сто Седьмой Номер из Приварон. На шее у арранкара болтались здоровенные наушники, глаза скрывались под вычурными солнцезащитными очками, а руки по очереди крутили на проигрывателе сразу три пластинки. Из динамиков неслись причудливо обработанные музыкальные композиции мира живых, которые Иноуэ безошибочно отнесла к направлению «диско». Да и голос Короля Рок-н-ролла, неистово надрывавшегося в «Common-common!», спутать было довольно сложно.
А напротив «музыкальной кухни» расположилась кухня уже настоящая. И на ней сейчас вовсю орудовал над гигантским мангалом уже знакомый девушке невысокий нумерос с растрепанным платиновыми волосами. Полдесятка ребят, странным образом похожих на капитана Хицугаю, суетились вокруг, помогая Нацу, и периодически выполняя поручения зрителей, расположившихся в шезлонгах по краю зеленой площадки.
Некоторые из присутствующих, как например Ичимару, Луппи и Дордони, активно комментировали матч, периодически бросая ехидные замечания в адрес неудачливых игроков. Другие, вроде Лоли, Мэноли, Чиручи и Халлибел с троицей ее фраксьон, просто «загорали», активно обсуждая что-то свое, но и не забывая изредка поглядывать на веселящихся парней. Возможно, последнему моменту немало способствовал тот факт, что участники обеих команд давно избавились от промокшей белой формы, оставшись обнаженными по пояс.
С краю, накрывшись газетой и вытянув ноги, с явным удовольствием похрапывал Старрк. Ему чуть слышно вторил из соседнего шезлонга Айзен, устроившийся там с ничуть не меньшим комфортом, чем Примера. Тоусен учил Вандервайса играть в дартс, раз за разом со стоическим холоднокровием поясняя, что задача игрока — попасть в центр мишени, а не пробить ее насквозь в любом месте. 77-ой старался…
Начальник местной научной лаборатории обосновался поблизости от кухни и занимался задачей, имевшей стратегическое значение на подобном мероприятии — непосредственно контролировал выдачу спиртных запасов, а заодно помогал Нацу отбиваться от все более настойчивых попыток Ямми добраться до недожаренного шашлыка.
— А я сказал, что не готово еще! Уйди, жратвоприемник ходячий! А то я тебя сейчас таким накормлю, что ты у меня забудешь, как мир за пределами туалета выглядит! — вещал Нацу, отмахиваясь от Декады пустым шампуром и большой бутылкой бургундского вина, которым нумерос время от времени окроплял румяное мясо.
На поле одна из команд забила очередное очко и взорвалась радостно-ликующим криком, усиленным контингентом болельщиков из числа караберасов. В сторону кухни метнулась размытая тень, и 78-ой не успел во время среагировать.
— Вега! Скотина ты полосатая! Хватит у меня маринованное мясо из таза таскать! Сыроед проклятый! Еще раз увижу, по ушам огрею!
А довольно скалящийся фраксьон Сегунды уже потрусил обратно к своим, пережевывая на бегу свою добычу и прихватывая с подноса одного из духов-плюс стакан с какой-то янтарной жидкостью.
— У, неблагодарные нахлебники, — вздохнул печально Нацу. — Заэль-кун, плесни мне своего фирменного. Москеда! Москеда!!!
Но докричаться до ди-джея не было никакой реальной возможности, поэтому нумеросу пришлось отлавливать одного из «официантов» и отправлять того за пульт с личным посланием. Спустя пару минут, из колонок грянул «Gangnam Style», и Нацу, чокнувшись с Заэлем рюмками, вернулся к своему шашлыку, пританцовывая под музыку.
Новая подача Гранца-старшего оказалась невероятно удачной. Зоммари, бросившийся к мячу, но так и не успевший, проехал животом и лицом по траве, уткнувшись головой в ближайший лежак.
— Что так, мячик не увидел, да? — с ядовитой усмешкой поинтересовался у Септимы сверху Аарониеро, предусмотрительно подобравший ноги за секунду до этого. Болел Новена, разумеется, за другую команду. — Ну, ничего, бывает…
Белый снаряд, тем временем, прокатился к подножию лестницы, по которой спускались Улькиорра и Орихиме. На боку у мяча Иноуэ успела разглядеть черное клеймо «чугуний-256, Губо-Закатный завод номер 5, Челябинск».
— Улькиорра-сан! — радостный вопль Нацу, перекрывший даже динамики Москеды, сразу же заставил обернуться в их сторону всех собравшихся. — Вы как всегда пунктуальны! У меня все готово! Тарелки, я надеюсь, принесли?
— Ты смотри-ка, шустрый у нас Куарто, — тихо хмыкнул Вега, ткнув локтем в бок капитана команды соперников. — Уже где-то себе бабу фигуристую надыбал, прохиндей.
— А мы чем хуже? — ответил на это Гриммджоу, невольно втягивая носом и смакуя аромат зажарившегося мяса. — Вот спорим, я сейчас возьму и подкачусь…
* * *Голова… Голова была… И голова жутко болела…
К невероятному раздражению Апачи, это были единственные мысли, которые занимали ее с момента пробуждения. Чем точно закончилось вчерашнее веселье, арранкарка вроде бы помнила, но память, спасая свою хозяйку от моральной травмы, упорно отказывалась выдавать картинки по данному запросу.
В комнате, где она проживала вместе с остальными фраксьонами Трес, Апачи проснулась сегодня одна. Уж неизвестно, кто принес ее сюда, раздел, заботливо уложив в постель и накрыв одеялом, но девушка искренне надеялась, что этим все и ограничилась. Выпив мутное содержимое из маленькой бутылочки, оставленной на прикроватной тумбочке, Апачи вздохнула слегка посвободней. Надпись на самодельной этикетке, сделанная манерным подчерком Октавы, гласила «Антидот» и, похоже, ничуть не обманывала.
