Александр Федоренко - Ничего себе командировочка, или Никто кроме нас
– Все готовы?
– Так точно.
– Так точно кэп.
– Тогда – огонь!
Они вскочили одновременно, и выстрелили из подствольников, Емеля дал очередь, и они сразу залегли. Взорвать миномет и пулеметы они уже не могли, но вот повредить оружие, и ранить расчеты, вполне. На это капитан и надеялся. Он упал на дно окопа, и распорядился:
– Никому не высовываться – ждем.
– Я заряжусь – ответил Док.
– Давай.
Перерытый курган, казалось, исходил паром, а капитан, обхватив рукоятки лопатки и ножа, молил неизвестно кого, чтобы получилось. Он дошел уже до того, чтобы пустить собственную кровь, но пока сдерживался. А тем временем, ярким, далеко в лесу, бездымным пламенем, вспыхнули спрятанные в лесу, парашюты, странным образом огонь пожирал и контейнер.
А в ином времени, бойцы несуществующего подразделения, покидали борта вертолетов, а вместе с ними, на край полигона, высаживались и генерал-майор, с тремя контрактниками. Им всем еще надо было пройти через лес. И они пока никак не могли помочь, настрадавшейся группе, к которой, вновь перегруппировавшись, медленно шли эсесовцы.
Огонь прекратился, но из окопов, никто не выглядывал, и не стрелял, потому гитлеровцы надеялись, взять хотя бы раненного или контуженого диверсанта.
– Всем лежать! – Вновь приказал Константин – встанем, когда они будут на кургане…. Подпускаем вплотную!
И десантники ждали, ждали, сцепив зубы, сжимая ножи и лопатки, но и про шмайсеры не забывали, держа их под рукой – бой-то предстоял ближний. И когда немцы подобрались совсем близко, поднялись, открыли огонь, и выскочили из окопа. Выстрел из шмайсера, бросок ножа, и мелькание лопатки, вот что запомнил капитан. Этому и следовал, вбив себе в голову такой порядок.
Док, резал всех, к кому мог дотянуться, холодно и расчетливо пуская кровь. Дрюня в какой-то несвойственной ему манере, резал горла, его глаза лихорадочно блестели, и это было не заражение от раны. Кровь капала и брызгала на траву, стекала на землю, и та жадно впитывала эти капли. Сверкали на солнце ножи, мелькали лопатки, металлом огрызались автоматы, это уже был не бой, а какая-то резня, впрочем как ли любая рукопашная. Костя с содроганием сердца заметил как, упал Холод, задавленный грудой тел, и тут же словно коса, забыв обо всем, прошелся по ряду немцев, Еж. Рядом ревел озверелый Емеля, и бил прикладом налево и направо – что-то изменилось.
Костя бился хладнокровно и расчетливо, и сам не мог понять, от чего все так озверели, и что с ними происходит. Десантники словно осатанели, но как бы там, ни было, окровавленные тела, одно за другим падали на траву. И немцы побежали, но не просто так, а огрызаясь огнем, и бросая гранаты, а те, кто не ходил в атаку, и кому хватило ума, открыли огонь из пулеметов.
– Назад! – Проорал капитан. – В окопы!
Но приказ действия не возымел, и как следствие пули и осколки, прошлись по вдруг забывшимся десантникам. А курган вдруг полыхнул излучением разноцветных энергий, и он в исступлении заорал:
– Док, хватай Холода, и отходим за вершину.
А сам достал бутылку, так и не израсходованной воды, продырявив ей крышку, бросился к Емеле, и пшакнул тому в лицо. Затем огрел того по каске, и крикнул:
– Емеля, братан ты чего? Уходим….
Сержант упирался, и не выходил из странного состояния. Но пуля как говорится хоть и дурра, но в ногу сержанту попала. И Костя, откуда силы взялись, схватив сибиряка за шиворот, поволок его, чувствуя как в броник что-то, больно впивается. Так таща одного сержанта, по ходу дела, подхватил и второго, утаскивая подальше.
Но пули их нашли, и они рухнули все втроем, и капитану показалось, что вот она и смерть. Но через время, он понял, что еще жив, и встал на колено, не выпуская сержантов, уперся, и потащил их за спасительную вершину. А затем, упорно не бросая товарищей, не зная и как, добрался к выкопанному ими же углублению, и там не раздумывая, надавал пощечин Ежу. Тот очнулся, но все еще зыркая бешеными глазами, осмотрел всех.
– Спокуха братуха – проговорил Муха – тут все свои. Вон и Жека на подходе, сейчас пилюлю даст…
Вскоре туда же, пробрался и несущий Холода, Док, как-то умудрявшийся, при этом, еще и отстреливаться.
– Тяжелый братэла – выдавил он – еле допер…
– Жека осмотри их всех, как отдышишься – приказал Костя, и подошел к отстрелявшемуся снайперу и попросил:
– Муха, Витос, прошу тебя, едва перенесемся – незаметно выведи лейтенанта к лесу…
– Сделаю – не задавая вопросов, ответил парень.
– Ну, тогда порядок – ждите здесь, а я за оружием. А ты присмотри тут за всеми… – И капитан пригбаясь, бросился обратно, на другую сторону.
* * *Спецура быстро пробиралась через осенний лес, и ожидала чего угодно, но не того, что увидели на открывшемся, вдруг кургане. Наверное, это был хрономираж видимый только им. Но, несмотря, на всю свою выдержку, поражены были все. Глаза бойцов видели минометный обстрел, отражение атаки, в общем, все, что происходило за последний час. Генерал, в прошлом сам боевой офицер, и три десантника, стискивали кулаки, глядя на все это, но пока ничем помочь, не могли.
– Держитесь пареньки – шептал Павел Игнатьевич – вы же спецназ ВДВ, вы обучены…. А мы тут, мы поможем, только вот как к вам пробраться?
Сколько вот так вот удерживали его подопечные, этот странный курган, он сказать не мог, но трупы, которые видели все, говорили сами за себя – долго.
– Пацаны – вторил ему Гоша шепотом – ну продержитесь, ну пожалуйста…
Николай Кошкин – Кот, молчал, только водил винтовкой, в ожидании. А там его товарищи шли в свою последнюю контратаку, уже с ножами и лопатками. Так, по крайней мере, казалось со стороны. Но вот немцы, умывшись кровью, побежали, а капитан стал оттаскивать зарвавшихся вдруг Емелю и Ежа.
– Чего это они? – Подумал старший сержант – вроде выдержанные и закаленные бойцы…
И тут видимую всеми троицу накрыло ливнем пуль, и она упала. И больше не встала.
– Нет – протянул Павел Игнатьевич.
– Нет – в один голос воскликнули Тимур и Гоша.
– Как же так? – Не веря своим глазам, крикнул Коля Кошкин – они же…
И тут курган изверг из себя, как какой-нибудь вулкан искры и потоки энергии, вокруг все засверкало, и вскоре началось что-то совсем уж непонятное парню. Зато все поняли товарищ Фролов и генерал-майор Лосев – открывалась дыра во времени, стали слышны выстрелы и разрывы гранат, и вместе с ними крики, стоны и команды, отдаваемые на немецком языке.
– Внимание – встречаем! – Отдал малопонятную команду товарищ Фролов, одетый, так же как и его бойцы в черное обмундирование, на котором не было ни званий, ни знаков различия.
Спецназовцы дружно сделали шаг вперед, но пока разглядеть ничего не могли.
* * *Капитан добрался до окопов, и бросился к крайнему. Перепрыгнул через труп, и, подхватив из окопа, «ВАЛ» Никиты, Костя выпустил весь магазин, и бросился за своим автоматом. Под градом пуль, добежал до своего окопа, схватил за остывший ствол «Абакан», выдернул автомат, и, отстреливаясь из него, побежал обратно за вершину. На бегу ощутил еще несколько попаданий в бронежилет, от которых его бросило вперед. Он упал, но вскочил и преодолел последние метры, как говорится – на честном слове.
Сержант Ежов уже более-менее пришел в себя, и капитан, сунув ему в руки пустой автомат, глянув на очухавшегося Дрюню, приказал:
– Еж, Ряба, Холод – выбирайтесь отсюда. Если Васька сделал все правильно, вас прикроют и встретят. Пошли! Бегом!
Он толкнул в спины десантников, и, перезаряжая автомат, выглянул. А выглянув, Костя не сразу понял, что стрелять больше не в кого – немцы остались в прошлом, и курган был зеленым и ровным, а к насыпи спешили современные солдаты в черном. А его бойцы, уже покидали опостылевшую местность. И он на ходу вынул и включил мобильный телефон, прошел еще несколько метров, затем посмотрел на экран трубки, и едва зажглась, словленная сеть, набрал номер.
Последовали длинные гудки, и брат взволновано ответил:
– Костик привет! Мы только приземлились, что стряслось? Ты где?
– Я в командировке…. – Хрипло ответил Костя. – Мне тебе столько нужно рассказать…. Леха тут такое…
– Мне тоже. Ты не поверишь…
– Ты тоже не поверишь, но это потом. Сейчас мне помощь твоя нужна. И это срочно.
– Говори – я весь внимание. – Ответил брат.
– Надо подобрать одну девушку. Скажу где. Это чрезвычайно важно для меня. Она покажется тебе странной. У нее ни документов, ничего. Надо ей их состряпать. Но сначала забери ее, и отвези к нам в город, пусть у тебя пока поживет.
– По-русски она хоть говорит? – Задал брат странный вопрос.
– Да.
– Хорошо. Говори где, но это будет не через час – мне доехать надо. А документы сделаем – другим тоном ответил Алексей, пожалуй, единственный, на всей Земле, кто через такое уже проходил…
