Сергей Зайцев - Паломничество к Врагу
Я мрачно взглянул на ровную, круглую дыру в чемодане, словно проеденную шаром. Ни огня, ни дыма, ни оплавленностей по краям. Вот тебе и сверхпрочный пластик.
– Дело в том, Никс, – чужой выпрямился, разглядывая шар, – что мне эта вещь необходима, и я ее заберу. Ты уж извини.
– Ну и брал бы, зачем весь этот спектакль устраивать? – Я раздраженно пожал плечами. – Мог мне ничего и не говорить.
– Странно. А я предполагал, что тебе будет интересно узнать, что же ты все-таки перевозишь, – разве это не заветная мечта любого посыльного?
Я невольно рассмеялся. А этот тип, оказывается, обладает чувством юмора.
– Да какой я теперь посыльный… – Я удрученно покачал головой, глядя в сторону, мимо Нкота. Сочный язык желтого пламени пробежал по полу Фермы и лизнул мне пятки, вмиг окутав подошвы ботинок светящимся ореолом. Можно было подумать, что ботинки загорелись. Затем огненный ручей побежал дальше. – Я – изгой и на этой планете, и на своей собственной.
– Пусть эта проблема тебя не волнует. Я заплачу за тебя твоей ПК любой выкуп, который потребуется.
– Рад слышать. Конечно, с голубым банкосом это не проблема. Но хотелось бы знать, почему ты так печешься именно обо мне? Ведь видно же, что ни Бигман, ни Отшельник не интересуют тебя так, как я.
– Потому что ты сможешь сделать для меня то, чего не смогут они.
– И что же? – Я приподнял правую бровь.
– Пока тебе рано об этом знать.
– Ну да, ты нас нанял, значит, ты и заказываешь музыку, чего уж тут не понять.
– Не надо, Никс, не строй из себя оскорбленную невинность. – Губы чужого чуть приподнялись, обнажая частую гребенку из кончиков клыков, что, по всей видимости, должно было изображать снисходительную улыбку. – Поверь мне, это знание не даст тебе ничего, кроме головной боли.
– Даже так. – Я усмехнулся: – Благодарю за заботу о моей голове. За эти дни на Шелте ей досталось… А что за хреновину ты достал из чемодана?
– Хреновина, как ты говоришь, называется Хранитель Душ.
– Честно говоря, мне это название ни о чем не говорит… Не желаешь просветить? Нет? Ну ладно, а как ты узнал, что там, в чемодане, именно она? Ты что, заранее знал, что…
– Игра случая, ничего более. Всегда были и будут существа, для которых изучение или коллекционирование артефактов различных цивилизаций прошлого является смыслом жизни. Вероятно, к одному из таких любителей непознанного ты и вез заказ-посылку.
– И благополучно довез до тебя…
– На близком расстоянии между нами установилась мысленная связь.
– О, она еще и разумом обладает…
– Что-то вроде этого, – согласился лешук.
– Скажи мне лучше вот что… Транс полагает, что ты выполняешь задание Совета Федерации…
– У меня мало времени, чтобы ответить на этот вопрос сейчас… – Нкот на секунду умолк, о чем-то задумавшись.
– Ладно. Позже так позже. Что мне делать?
– Но можно устроить кратковременное слияние разумов, – закончил Нкот, как бы не слыша меня.
У меня мороз подрал по коже от подобного предложения.
– О нет, только этого мне не хватало. – Я сразу пошел на попятную. – Будем считать, что я не спрашивал…
Он уже смотрел на меня. В упор. Громадными зелеными глазищами. Сияние их стало столь ослепительным, что затмило цветовую пляску огней Фермы, и со мной что-то начало твориться. Перед глазами все поплыло, свет начал тускнеть…
– Нет, нет, нет, чужой! – в панике завопил я, но крик пропал впустую…
На меня обрушилась тьма и погребла под собой. Где-то за кадром родился голос, настойчиво шепчущий что-то на непонятном языке.
И развернулись величественные картины…
Когда я пришел в себя, то представлял собой монолитную уверенность в том, что от исхода дела, ради которого Нкот прибыл на Шелту, зависит существование нашего бренного мира. Сомнений больше не было – я должен был последовать за ним. Я слился с его заданием душой и телом и до кончиков ногтей ощущал, что все мои личные проблемы – лишь мелкая пыль на обочине жизни по сравнению с делом Нкота по спасению мира. И еще – я был ему нужен. Каким-то образом, пока для меня неясным, именно я мог ему помочь в решении этой глобальной задачи. И я хотел это сделать…
– Прекрасно, – сказал Нкот, на этот раз щедро обнажая клыки в своей неповторимой улыбке: словно разнял два ножовочных полотна. – Теперь пару слов о Нори. Ты угадал, я не смогу обеспечить ей безопасность, если она будет находиться вместе с нами. Она останется здесь. На Ферме.
Я кивнул, причем совершенно спокойно:
– Хорошо, Нкот. Но ты должен понимать, что я не хотел бы, чтобы с ней что-нибудь случилось…
– Не волнуйся. Ферма обеспечит ей наилучшую защиту, какую только можно пожелать.
Появился Целитель, и Нкот отвлекся:
– Транс, перенеси сюда из трассера пищу на три-четыре дня для одного человека.
Прежде чем Целитель снова исчез, уже в обнимку с окостеневшим Отшельником, чужой повернулся ко мне:
– Рассказывая тебе о Ферме, транс забыл добавить, что подобные строения, возведенные хкаси, обладают псевдоразумом. Я умею обращаться с вещами хкаси. Пока твоя Нори будет находиться здесь, Ферма присмотрит за ней, и никто не сможет проникнуть на ее территорию в наше отсутствие, каким бы оружием незваный гость ни располагал, – это строение сможет выдержать ядерный удар. Сама же Нори сможет входить и выходить беспрепятственно.
– Три-четыре дня, говоришь… Но мы ведь можем и не вернуться?
– Маловероятно. Я обещал, что Нори благополучно покинет планету, а я имею дурную привычку держать свои обещания. Пора в путь, Никс.
– Подожди, Нкот. Я хотел попросить тебя об одном одолжении. Понимаешь, у меня теперь нет банкоса, и…
– Я это уже сделал.
– Сделал?
– Да, перевел сотню эталонов на банкос Нори. Плата за сегодняшний день.
* * *В полном молчании мы вышли на крыльцо и «проскрипели» по пластодорожке. За калиткой чужой тактично приотстал, предоставив мне самому объясняться с Нори, ожидавшей нас возле трассера. Наши мысли не были для него секретом, но хотя бы видимость уединения нам была предоставлена.
Я подошел к ней и молча остановился.
Прислонившись к борту машины, Нори хмуро глядела себе под ноги.
– Никс… Кажется, твои подозрения подтвердились?
– Подозрения насчет чего, Нори? – безучастно уточнил я.
Она подняла голову, оторвавшись от разглядывания своих сапожек, и пристально посмотрела мне в глаза. Обычно светло-карие, ее глаза сейчас потемнели от тревоги.
– Мне придется остаться здесь?
Кто-то ее уже успел просветить, и этим «кто-то» был конечно же наш добрейшей души транс. Тем лучше.
Я коротко кивнул:
– Да, Нори.
Мое «я» как бы разделилось на две неравные составляющие – холодную, рациональную, которая преобладала, и крошечную эмоциональную, запрятанную глубоко внутрь и изнывающую в тоске от неспособности самовыразиться.
– Ферма тебя защитит от любых неожиданностей, – повторил я слова Нкота. – Для тебя вход и выход будет беспрепятственный, но больше войти никто не сможет, пока мы не вернемся.
Я скользнул глазами по плавным изгибам ее тела и ничего не отметил в душе – никаких теплых чувств, никакой реакции плоти.
Она снова уставилась себе под ноги, нервно кусая губы. Такой взволнованной мне ее еще видеть не приходилось.
– Я боюсь, Мастон. Я боюсь остаться одна. Если ваше путешествие действительно опасно, то я могу потерять тебя. Я… я люблю тебя.
Слова признания, эти три самых желанных слова для мужчины, эта формула любви, дались ей не без труда. Возможно, еще никому она не говорила таких слов. И совершенно точно, что еще никто в жизни не говорил таких слов мне. Но с таким же успехом Нори могла искать сочувствия у огородного пугала, набитого соломой и обвешанного старым тряпьем для устрашения пернатых. Эмоционально я был просто заморожен.
– Тебе пора, Нори. Целитель отнес на Ферму оружие и пищу – на несколько дней тебе хватит.
Она не ответила. Мы молчали, наверное, целую минуту, прежде чем она снова посмотрела на меня. Глаза ее были сухи, а лицевые мышцы сковывала привычная маска спокойствия, и лишь притаившиеся глубоко в карих глазах печаль и страдание выдавали ее истинное состояние.
– Я понимаю, что это необходимо, Мас, хотя мне это и не нравится. – Голос ее предательски дрогнул, но она справилась с собой и закончила так же спокойно, как начала: – Возвращайся поскорее. – Она привстала на носки, поцеловала меня в одеревеневшие губы и шагнула к Ферме.
Мужественная маленькая девочка. Нельзя сказать, что я не понимал, что должен сейчас чувствовать, глядя ей вслед. Я понимал это рассудком. Но сердцем я был равнодушен.
По пути Нори разминулась с возвращавшимся с Фермы Целителем – толстяк весело подмигнул ей и сказал что-то ободряющее, но она не обратила на него внимания.
Пропустив Целителя через ограду, я настроил «сторожевого пса» на необходимый срок действия и прикрепил к калитке. Наверное, даже Нкот не предполагал, что он пригодится мне так скоро. Беспокойство могло толкнуть Нори отправиться вслед за нами, а я не мог этого допустить. Я окликнул ее, когда она уже ступила на крыльцо.
