Василий Сахаров - Мечник

— Когда нам выдвигаться?

— Через три дня надо быть в Ейске. Сани, возницы и снаряжение, которые Кара заказывал, уже на том берегу моря, а мы переправимся с наемниками. В Таганроге дождемся возвращения отряда Астахова, передохнем денек-другой, пока его бойцы в норму придут, и двинемся в путь.

— Значит, все как в старые добрые времена, командир, проводка каравана и спецназ в охране?

— Да, Саня, вспомним старое. Предложения какие-нибудь есть?

Подумав пару минут, начал излагать:

— Надо наемников перед походом вооружить и на роты разбить.

— Само собой, и для этого все готово.

— Нужны дополнительные силы нам в помощь, минометная батарея или группа огневой поддержки.

— Этого не будет. Я уже просил, и мне отказали. Для такого путешествия слишком расточительным посчитали.

— Может быть, кого-то другого об услуге попросить, например Семенова? Я точно знаю, что у него на КОФе есть минометы и хорошие артиллерийские расчеты к ним.

— Попросить можно, и нам не откажут, вот только услугу потом отрабатывать придется, так что надо самим проводку каравана обеспечить. Тем более что ты сам сказал, что бойцов для Кары навербовал хороших, да и твои орлы не слабаки, а сплошь испытанные воины. Думаю, справимся с этим делом, и к весне уже дома будем.

— Эх, хорошо бы, командир, вот только с сектантами ни в чем нельзя быть уверенным.

— Не боись, Саня, прорвемся.

Таким было мое прибытие в столицу, и такой разговор состоялся между мной и полковником Еременко. В отпущенные мне на подготовку двое суток, я практически не спал, собирал и снаряжал отряд к походу в зимних условиях. После этого ехал домой и вместо отдыха, занимался текущими вопросами по хозяйству. Впереди была еще одна опасная для жизни и здоровья дорога, но снова рядом со мной будут комбат и верные боевые товарищи. Не хочется отправляться в это путешествие, не лежит к нему сердце, но и страха не было, и ко всему, что должно было произойти, я относился предельно просто, это всего лишь очередная работа, которая должна быть выполнена.

Глава 20

Украина. Окрестности Снежного. 01.02.2063

— Дорога идет через лес и пересекает несколько глубоких оврагов, — доложил один из моих разведчиков, Буза, наемник из Невинки, пожилой, но тем не менее еще очень крепкий дядька с отвислыми седыми усами. — Мы посмотрели, все тихо, но тишина слишком тревожная, вроде все как обычно, но что-то не так. Лично я, такое место обошел бы стороной.

— Что скажешь, капитан? — Еременко повернулся к Астахову.

— В прошлый раз этот лес прошли без проблем, а сам бой только за ним случился, на окраине Снежного, — ответил он.

— Саня, — полковник кивнул мне, — ты что думаешь?

Оглядев темную кромку леса, через который шла дорога выходящая к развалинам городка Снежный, высказал свое мнение:

— В лесу сектанты наверняка есть, может быть, что и не много, но разведчики по любому сидят. Больно уж место удобное, мимо не пройти, а укрыться есть где. По карте, здесь уклон справа налево идет. Командир, разреши, я со своим отрядом ночью в лес схожу. Весь обоз по дороге двинется, а мы в стороне от колонны пойдем, и если что, то ударим сектантам в тыл.

— А если их там слишком много окажется и придется в ночь повоевать?

— Мы осторожно, командир, пройдем на мягких лапах, так что и не заметят. Будет большой отряд, отступим, а малый, уделаем и проход на завтра расчистим.

— Действуй, — согласился с моим планом полковник, и скомандовал остановку на ночлег.

Весь наш громоздкий обоз, сто сорок семь саней, груженных боеприпасами, медикаментами и продовольствием, стал разворачиваться и становиться в круг. Так мы делали каждый вечер, с самого нашего выхода из Таганрога. Опасность может поджидать везде и пример отряда Астахова, который потерял более половины своего личного состава в одном только боестолкновении, всегда перед глазами. Сильно его парней Внуки Зари потрепали, и при отходе они такого насмотрелись, что не сразу и верилось, что такое может быть. Так получилось, что несколько Астаховских бойцов попали к ним в плен, основной отряд им помочь не мог, но воины видели, что с их товарищами творят, и все это рассказали нам.

Караван останавливается на открытом месте, пространство перед лесом чистое, сейчас сани сомкнутся, возницы займутся лошадьми, а три сводных батальона наемников отработают учебное отражение вражеской атаки, разобьют сектора обстрела, определятся с действиями по тревоге, и начнут ставить свои палатки. Все не в первый раз делается, все же мы в пути уже целую неделю, народ знает свои обязанности, и уже привык к тому, как происходит ежевечерняя остановка на ночлег. Возницы это понятно, люди гражданские, еще не совсем понимают, куда мы идем, а в наемниках я был уверен, хорошие и испытанные суровой жизнью бойцы. Просто так сектантам в руки не дадутся. Правда, вооружение у них не очень, у каждого или карабин или «калашников» только с одним боекомплектом, да парочка гранат, но для таких сорвиголов и это не мало. Впрочем, посмотрим, чего они в бою стоят, ведь как ни рассчитывай свой путь, а мимо Снежного, занятого противником, не пройдешь, да и в Дебальцево придется прорываться силой оружия, и значит, по любому будет бой.

Я направляюсь к своему отряду, девяносто пяти воинам, которых взял в этот поход, и ко мне подходят сержанты, командиры временных взводов, как я их назначил. Это Игнач, Исмаил-ага, пожелавший вновь повоевать под началом Еременко, и Лида Белая, действительно, оказавшаяся очень хорошим бойцом, авторитетным в среде наемников лидером и неплохим командиром. Они стали в круг, а я достал из планшетки распечатку карты, которая у меня имелась, и начал постановку задачи:

— Значит, так, господа сержанты. Сейчас разбиваем лагерь и делаем то же самое, что и остальные, а как стемнеет, уходим назад по дороге, идем два километра и по широкой дуге возвращаемся назад, обходим это поле и двигаемся в лес. Есть вариант, что нам в этой чащобе готовят горячую встречу и хорошо еще, что снег не глубокий, так что если что, сможем с лыжниками на равных побегать. В общем, заходим в лес, и продвигаемся вдоль дороги. Если в лесу засада, принимаем бой, а если нет, то останавливаемся на ночевку. Поутру обоз пойдет дальше, а мы, вроде правого бокового дозора будем. Как поняли?

— Ясно, — отвечает Игнач.

— Понятно, — вторит ему Исмаил.

— Сколько боеприпасов брать и за сколько времени лес пройдем? — спрашивает Лида и теребит свою финку.

— На пулемет по тысяче патронов, на автомат по пятнадцать магазинов, сухпай на сутки, вещи оставляем здесь. Лес не слишком обширный, так что за один световой день его пройдем.

— Хорошо, — кивает блондинка, и сержанты расходятся по своим взводам.

Проходит два часа, лагерь живет своей обычной жизнью, варится каша, вскипает в кружках настой или чай, люди ведут беседы за жизнь, всхрапывают кони, а мы выходим с его тыльной стороны, и двигаемся по заранее намеченному маршруту. Впереди сводная группа самых лучших следопытов и ходоков, два наемника, три пластуна и пять гвардейцев. Слева и справа от них, с отступом метров в двадцать-тридцать, идут отряды Игнача и Исмаила. В центре два радиста, два посыльных, Сеня Бойко и я. Позади нас наемники Лиды Белой. Своеобразное построение, для меня немного непривычное, но для движения ротой или подразделением более крупного состава, то, что надо. Командир и связь под охраной, все на виду, и в боевой порядок можно быстро развернуться.

Спускается морозец, не сильный, не более минус семи-восьми градусов, снег под ногами хрустит, люди сопят и из их ртов вырываются парок. Идем час, второй, третий, и около полуночи, оставив лагерь, еле видимый по отсветам костров километрах в четырех по левую руку, входим в лес, который на фоне белого заснеженного поля выделяется темной и устрашающей громадой. Здесь скорость нашего движения сильно снижается, двигаться надо осторожно, а тут еще и снег, и ветки, и буреломы, и тьма хоть глаз выколи. Однако, ничего, мы люди ко всякому привычные, а торопиться нам особо некуда, два километра в час одолели, и это хорошо. В лесу тишина, и только мелкие зверьки, то ли белки, то ли куницы, скачут по веткам, и говорят о том, что здесь есть жизнь.

— Чи-чи-чи! — еле слышно доносится ко мне от передового дозора.

Весь наш отряд останавливается и вскоре появляется Буза. Он наклоняется ко мне, и шепчет:

— Есть, метров триста от нас противник, четыре группки. Сидят в овражке и возле костров греются. Что делать?

— Сколько их?

— Десятков шесть, почти все, молодежь, бывалых вояк не более пяти, и все сидят отдельно. Нас пока не почуяли, но по следам получается, что они постоянные обходы своего лагеря делают, так что вскоре нас засекут.

— Связист, доклад полковнику. Посыльные, взводных сюда, — командую я.