Олег Верещагин - Мир вашему дому!

— Неплохо мы придумали с этой экспедицией, — торжественно сообщил Борька, поднимая свой стаканчик. — Ну — за удачу!

Так бывает, так бывает:Ради шутки, на потехуКто-то крикнет: "Погибаю!""Помогите!" — вторит эхо.А иной совсем без рискаСо смешком черкнет записку:"Помогите человеку!"И бутылку пустит в реку.Но другой прочтет, поверит.Но другой — рывком за двери!И в бушующую полночьТут же бросится на помощь!Проплывет — сто миль и тыщуВдаль к тревожащему звуку.Пусть кого-то не отыщет —Ста в пути протянет руку!Сам хлебнет волны и соли,По пути засеет поле,Дружбы новые построит,Дали новые откроет.Человек пойдет по звездамПо горам, обвалам грознымИ тропой первопроходцаК Марсу самому пробьется.Но по правилу седомуРаз и он вернется к дому,Завернет к тому, кто в шуткуТак повел по первопутку.И услышат слева, справа:— Это ТОТ?! Какая слава!А иной шепнет с ухмылкой:— А пустился… за бутылкой!Он на это не ответитНи побаской, ни бывалкой,Вдруг, задумавшись, посветитМарсианской зажигалкой…Но потребуют ответа:Как же он прошел все это?Как попался на забаву —А вошел в такую славу?Пусть припомнит, пусть уважит —Как торил дорогу веку?!Усмехнется он и скажет:— Шел на помощь Человеку.

Дмитрий Михайлович Дергачев сидел на краю стола. Пол вокруг заваливали бумаги и диски — явно сброшенные туда одним широким движением руки, поспешным и резким.

Освободившееся место занимал голый мальчишка-вабиска. Он лежал с закрытыми глазами и при этом тихо ругался по-русски, потом попросил, не открывая глаз:

— Начинайте, пожалуйста. Очень же больно.

— Черт возьми, — Дмитрии Михайлович встал, порылся в выдвинутом ящике стола, — никак не привыкну этого делать. Как вообще ты живешь в таком состоянии?..

— Великолепно, — вабиска засмеялся (и засмеялся, как человек, с людскими интонациями, отличными от смеха вабиска — похожего, но все-таки не такого). — Так, наверное, чувствует себя батарея, которую раздуло" в гнезде.

— Интересное сравнение, — в руке референта шефа комитета ксенологии появился медицинский вибронож. Дергачев помедлил и коснулся им обнаженного плеча вабиска…

Над поляной горели яркие звезды. В лес возвращалась распуганная жизнь, сквозь открытые навылет люки было слышно, как пофыркивают, переступают "у себя" кони, напевает Лиза, а Женька неразборчиво говорит и смеется.

Игорь и Степка сидели, опершись на короткий ствол инженерного орудия локтями — разглядывали небо. Игорь называл другу созвездия — совсем не те, что в небе Земли, а если и те — то «разбитые» расстоянием. Степка что-то мычал одобрительно, но потом поинтересовался вне всякой связи:

— А что ты будешь делать, когда защитишь свою работу?

— Ну, я и не начиная ее еще… — вздохнул Игорь, спускаясь с небес на землю. — Может быть, стану геологом. Буду искать руды на Лунах… — он не стал говорить о своих настоящих планах.

— Послушай, Игорь, — Степка не сводил глаз с небесного блеска, — возьми меня с собой.

— Куда? — не понял Игорь.

— Ну… вообще. Везде.

— Ты же хотел на дорожника… — начал Игорь, но Степка вздохнул:

— Да не потяну я. Не поступлю просто. Я тут книжку почитал — ну, этот ваш диск… Юницкий,[21] струнный транспорт, энергоопоры… Ни фига не понял.

— Слушай, — замялся Игорь, — ну давай я тебя на латифундию к генерал-губернатору устрою? Честное слово, ты там будешь к месту. А я же не латифундист, у меня «своих» людей едва полдюжины, да и те — слуги в нашем доме в Верном.

— Ты же меня представил Дзюбе, как своего бойца, — напомнил. Степка.

— Представил, — буркнул Игорь, кляня себя за тогдашние слова. — Ладно, посмотрим. Но ты подумай насчет латифундии. Там даже лучше, чем на госслужбе. Все по высшему разряду — тут тебе и учеба, и отпуска, и оплата высоченная…

На этот раз Степка ничего не ответил — Игорь уловил, что предложение его ничуть не заинтересовало. "Мы в ответе за тех, кого приручили," — вспомнились Игорю слова из книжки, которую они несколько лет назад читали по программе европейской литературы XХ столетия. Там была масса бредятины, но эта книжка ему понравилась. — Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц", — послушно подсказала память. — Вообще, конечно, человек — не лис пусть и говорящий. Но он сам… приручился. Да и куда ему теперь деваться?

— Мальчишки, вы спать собираетесь? — снизу высунулась голова Лизки.

— Идем, — Игорь в рост встал на броне, потянулся. Справа несло сыростью. Там неподалеку тек ручей — его не было видно и слышно, но Игорь ощущал течение. Лес обнаглел окончательно. Вокруг не было разумной жизни, но кишела живность «неразумная». — Мне еще путевой журнал надо заполнить…

Стёпка уже слез вниз. Игорь соскочил за ним, закрыл и блокировал люк, окончательно отрезая ночь Сумерлы от мира внутри лесохода.

Через открытую в рубку дверь все, сидя и лежа на кроватях, смотрели новости по стерео. Англосаксы оккупировали большую часть Арк-Ходора и блокировали остатки сторков в крепостях… Восставшие туземцы К'аркка ведут бои с войсками джаго — с обеих сторон применяется тяжелое оружие… На Сребрине идет охота за десантными группами нэйкельцев, предположительно виновных в нападении на жилые зоны… Его Величество Император Англо-Саксонской Империи, Лорд-протектор Союзных и Лендлорд Вассальных планет предупреждает Сторкад о неотвратимости вторжения на Арк-Фендан и предлагает мирному населению начать эвакуацию по предоставленному коридору… Начать освоение трех новых Лун… "Закон о сопляках" провален большинством голосов… (бурные овации на койках). Столицей летних Олимпийских игр 204 г. Г.Э. окончательно утвержден Минск — на улицах города толпы ликующих людей… Вся Англо-Саксонская Империя празднует рождение полумиллиардного жителя — родители назвали девочку Инглиш… Вновь тяжело болен Виктор Анатольевич Станской, но он продолжает работу — пока виртуальную — над скульптурной композицией "Сварог и Змей Волос"… Молодые музыканты на фестивале в Коббенхавне играют и поют песни «возрождения»…[22] Торговая война Русской Колониальной Компании и ёстигэнской "Кум ходон" за торговые рынки Скиутты — Совет Старшин колеблется в выборе партнера… Восхождение на высочайшую вершину Багровой команда исландской диаспоры посвящает памяти всех соотечественников, погибших в катастрофе «Рейкья-Нуклис»[23] …Чемпионат по городкам… Парад восстановленной энтузиастами бронетехники XX века в Варшау… Имперским дворянином Андреем Раевским убит на дуэли граф Бакингем, сэр Кларенс Эттли лорд Белли-Соули, пэр Англо-Саксонской Империи, дуэль состоялась на палашах, причина — национальное оскорбление… Заложен на верфях "Суон Хантер" первый рудовоз серии Х1ТS с присвоением наименования «Импробэббл» — рудовозы этой серии станут крупнейшими кораблями этого класса на Земле…

…Игорь оглянулся. О черт — все спали! Он улыбнулся и совсем уж собрался лечь тоже, но вместо этого прошелся по комнатке, глядя, кто как спит и ощущая неожиданное и волнующее чувство ответственности. Да. Он — командир. Этим все сказано.

Он осторожно взял гитару, стоявшую в изголовье кровати Зигфрида. Тронул струны — тихо тронул, так, чтоб не звякнули. И полез в рубку обратно, прикрыв за собой дверь.

Он погасил весь свет, а потом плюхнулся в кресло, задрал ноги на пульт, а гитару положил на живот, на манер классических гуслей.

Снаружи придвинулся темный лес, звездное небо над ним — казалось, что сидишь в рубке космокатера… Игорь отвел глаза. Вздохнул. Ему вспомнилась старая песня, которую исполняла его любимая группа "Рунный Меч". Тихо пощипывая струны, мальчишка замурлыкал себе под нос…

— Скажи мне, гордый рыцарь, — [24]Куда ты держишь путь?Ведь правды не добиться,А смерть не обмануть.За честь и справедливость,За безответный спросНемало крови лилось.Немало лилось слез,Камень-гранит в поле лежит,Выбрать дорогу камень велит:Кого судьба помилует,Кому поможет щит.Вправо пойдешь — шею свернешь,Влево пойдешь — сгубишь коня.Прямо — спасешься сам, но убьешь меня…Ни в селах, ни в столицеНе верят в чудеса,От этой правды, рыцарь,Не скроешься в леса.Сними же с глаз повязку,Брось меч, не мни ковыль.Ты сплел из жизни сказку,А мы из сказки — быль.Принцессы лыком шиты.Злодеям не до них.И коль искать защиты —Так от себя самих.Ступай же мимо, конный!В том нет твоей вины,Что нам нужны драконы,Которым мы верны.Камень-гранит в поле лежит,Выбрать дорогу камень велит:Кого судьба помилует,Кому поможет щит.Вправо пойдешь — шею свернешь.Влево пойдешь — сгубишь коня,Прямо — погибнешь сам, но спасешь меня…

Он вздохнул и, накрыв струны ладонью, закрыл глаза.