Андрей Альтанов - Зона Посещения. Тропами теней
– Увидел, да?
– А как их?.. – Лангуст присел возле ближайшего пятна и стал руками мять воздух, пытаясь сцапать артефакт.
– Не раскатывай губу, дядя, – я позволил себе рассмеяться, – большая часть инопланетных диковинок застряла между пространствами, и только сталкерскими ловушками со стороны нашего мира их можно выдернуть. Я, кстати, так раньше и делал – загляну в Зону, прикину рыбное место и засеку ориентиры. А потом возвращаюсь и закидываю туда снасть. Потом опять сюда – смотрю, как эту снасть тянуть нужно. Ну, так и вытягивал все самое жирное. Есть еще один тип этих «пузырей», когда артефакт сразу виден и плывет волнами, – вот эти можно тут собирать. Но мы сюда не за этим пришли.
– Одно другому не мешает. – Глаза Лангуста азартно заблестели, а на лице растянулась улыбочка.
Так в приподнятом состоянии духа он и притопал следом за мной к расщелине, но когда заглянул за ее край, тут же растерял свой радужный настрой. Там по скалам медленно ползали серые многоножки без глаз, без ртов и каких-либо других естественных отверстий. Единственное, что торчало из серого чешуйчатого тела, – это сотни тонких и острых игольчатых ножек. Причем эти букашки тут были различных размеров, начиная от нескольких сантиметров и заканчивая многометровыми извилистыми бревнами. Именно эти бревна в облаке своих тонких ножек и заставили нервничать Лангуста.
– Погоди, не стреляй, – я остановил напарника, когда он уже был готов шмальнуть в проползающую рядом громадину, – пусть ползет, подождем и вон тех мелких насобираем. На вот, держи, сюда кидать будем.
Я дал Лангусту походный котелок, а сам подождал, пока крупная особь уползет достаточно далеко, и лег на самый край расщелины. Опустив вниз свой посох, я принялся аккуратно, чтобы не раздавить стальными щипцами, собирать с отвесных стен совсем маленьких червячков, практически сливающихся по цвету с горной породой. Так, не спеша, мы набрали почти полный котелок молодых сороконожек. Но под самый конец, как и всегда, не обошлось без приключений.
Осторожно захватив последнюю многоногую козявку, я потянул посох на себя. Но гадина так вцепилась в скалу, что пришлось дернуть чуть сильнее обычного. Палка по инерции отлетела от каменной стены и, качнувшись маятником, с размаху ударилась о породу. И как назло, там сидела еще одна мелкая сколопендра. Ее тело лопнуло, и ядовито-желтая жидкость брызнула на скалы. Тут же резкий едкий запах желез насекомого разлетелся по расщелине, приводя в бешенство взрослые особи. Сплошным атакующим фронтом многоногие бревна ринулись вверх.
– Руки в ноги, и за мной! – крикнул я, вскакивая с земли.
Впрочем, напарник сам все понял и уже стоял рядом на низком старте. Я глянул на навершие посоха, последняя схваченная сороконожка оказалась целой. Насекомое скрутилось в защитное колечко и тихонечко шевелило лапками. Отлично, полевой детектор уже готов.
– Котелок с насекомыми не забудь! И давай дуй за мной с гайками на изготовку. И пушку далеко не прячь!
– Принял! – коротко ответил напарник.
И мы быстрым шагом, иногда переходящим на легкий бег, двинули вниз по узкой долине. На бегу я старался сразу высмотреть аномалии на тропе. Конечно, большинство из них были невидимы, но все же выдавали себя воздействием на скупую окружающую среду. Словно слепой, я размахивал перед собой посохом с живым детектором и ощупывал пространство. Но даже не пытался пройти в тех местах, где рядом в породе зияли гравитационные пробоины или застыл каплями расплавленный камень. Существовало еще много косвенных признаков скрытой аномальной угрозы, но большинство из них на такой крейсерской скорости различить было тяжело. А потому я изредка давал команду напарнику пульнуть гайкой на двенадцать часов, что он исправно и делал.
Разок я все же остановился и глянул назад. Вся расщелина буквально фонтанировала возбужденными тварями, защищающими свое логово. Из узкой каменной щели к небу и скалам тянулась многоногая шевелящаяся лоза, перемалывающая острыми лапками мелкие камни и булыжники. Видимо, от подобной многолетней деятельности в этой долине и не осталось ни одного валуна, на поверхности земли лежал практически один мелкий щебень.
А тем временем мы уже прилично удалились от гнезда и смогли несколько сбавить темп. Дальше долина изгибалась дугой и уходила влево. Путь в центр Зоны преграждали горы. Я не планировал лазить по этим крутым вершинам, альпинизм в Зоне – занятие весьма опасное. А потому мы двинули долиной, которая вместе с горными хребтами заворачивала и вела параллельно грани преломления к полю старой промышленной разработки. Там, конечно, собралось немало опасного мусора, да и живность среди смятых грейферов водилась весьма экзотическая. Но это было намного лучше, чем карабкаться по скалам. К тому же у нас с собой была пушка. Кстати, не помешало бы ее предварительно проверить до того, как она нам реально понадобится.
– Слышь, Лангуст, – кинул я напарнику через плечо, – на десять часов валун стоит. Видишь?
– Вижу, – кивнул напарник.
– Убей его.
В тот же миг с плоского пятачка усеченного конуса «концентратора» словно кристально чистая вода брызнула. Аморфный и прозрачный сгусток энергии метнулся к валуну и превратил его верхнюю часть в кашу. Разжиженная порода под действием гравитации ляпнула на землю и застыла там восковыми кляксами.
– Ва-ау, – протянул я. – И сколько у нас есть таких патронов?
– Она не патронами стреляет, а на «этаках» работает! – Гордый за свою гаубицу Лангуст принялся разъяснять ее устройство: – Энергия «этака», преобразуемая «ледышкой», активирует связку «молекулярных сифонов», их слабое излучение проходит через «концентратор» и получает прирост по КПД около двух-трех тысяч процентов. Ну а полученный пучок энергии, разрушающий межмолекулярные связи, разгоняется при помощи «ультратрамплина». А потому у нас ограничения лишь по скорострельности и дальности.
– Здорово! А что там по дальности?
– Дальность в зависимости от цели – до ста метров лупит. Сгусток очень быстро растворяется, и убойная сила стремительно падает.
– Всего сто метров?
– А тебе больше надо? Скажи спасибо, что есть в наличии бесконечный энерган.
– Спасибо, конечно, но будь у меня такая штука, я бы всерьез занялся ее модернизацией, а не довольствовался урезанным вариантом. И, кстати, какое вы дали этому чудо-орудию имя?
– Имя? – Напарник призадумался. – Ну, Плюшевый называл его образцом номер два.
– Образец номер два? – хмыкнул я. – У такой замечательной пухи должно быть звучное имя. Например, «Дрыщестрел-1» или «Хреномет-2».
Я специально поддел Лангуста, уж слишком довольным он выглядел. И напарник было повелся, сразу начал оправдываться и еще с большим жаром расхваливать пушку. Но потом, сообразив, что я его подкалываю, послал меня в «сауну» и пообещал познакомить с разработчиками, мол, вот с ними и будешь умничать.
Дальше мы шли на удивление спокойно, аномалии огибали без проблем, живности практически не встречали. Несколько раз между скалами промелькнуло рыло «матрасного червя», но хищник уже кем-то позавтракал, о чем свидетельствовал бугорок на его плоском теле, действительно напоминающем ватный матрас.
Через двадцать минут хода мы все же поднялись на соседнюю возвышенность и осмотрелись. Горные вершины еще тянулись несколько километров, а затем резко уменьшались по высоте. Дальше уже шли пологие холмы, а за ними начиналась добывающая равнина. Здесь я сделал привал и замутил нам два индивидуальных детектора аномалий из сороконожки и обычного пузырька из-под медицинского спирта.
– Вот тебе, повесь за петельку на воротник, – я протянул напарнику одну стекляшку, – начнет зверушка шебуршать, значит, замри на месте, где-то рядом аномалия. Но не всегда на них положиться можно, иной раз они просто так бесятся, хотят на волю сдрыснуть. Тогда уже – как знаешь.
Лангуст взял бутылочку с насекомым, и мы двинулись дальше.
Когда пошли холмы, стало веселее. Здесь уже начинала резвиться живность. Пока мимо прошли лишь два молодых «палочника». Насекомоподобные длиннолапые создания не рискнули нами позавтракать и унесли прочь маленькие мохнатые шарики тел на своих длинных ходулях. Несколько «харкачей» с полными хвостовыми пузырями покрутились рядом, но плюнуть в нас кислотой не осмелились. Эти создания носили в себе агрессивной жидкости только на один плевок, а потому стреляли лишь тогда, когда были уверены на все сто процентов, что цель будет поражена. Чтобы железы выработали кислоту для следующего выстрела, зверушка должна была хорошо покушать.
На последних холмах, перед полем, заваленным грейферами, канатами и прочими зонными потеряшками, мы застряли надолго. Здесь за холмами бродили две плотоядные громадины. Это были исполинские создания размером с полдома, их туши напоминали тела броненосцев, с тем лишь отличием, что мордахи у хищников были крокодильи, а передние огромные лапы зверушки унаследовали от гориллы. Они и перемещались словно гигантские гориллы. И лучше было переждать, пока эти туши унесут свои бронированные задницы куда подальше.
