Вадим Полищук - Лейтенант Магу
— Вот поэтому никакого суда и не будет. Прокурор округа ваше дело посмотрел и сказал, что с такими доказательствами он обвинение не подпишет и в суд дело не пойдет. И вообще, поскольку все события произошли на правом берегу Темерюка, то под его юрисдикцию они не попадают, пусть с ними разбирается кто-нибудь другой.
— И меня сюда привели, только чтобы это сообщить?
— Именно так, господин лейтенант, — согласился штаб-ротмистр.
— А почему этого не сделал сам Дережицкий?
— Не может. Отстранен он. И от дела, и от должности. И к начальству вызван, откуда, думаю, в Текуль уже не вернется. Уж больно много в этом деле нарушений закона допущено, этого ему не спустят.
— А вы, стало быть, его обязанности исполняете?
— Исполняю, — подтвердил догадку Алекса Крыжопуло. — Надеюсь, и дальше буду исполнять.
— А что же со мной будет?
— С вами, господин лейтенант, все будет хорошо. Со дня на день придет указание начальства, и я сразу вас выпущу. Впрочем…, - штаб-ротмистр сделал вид, будто задумался, — могу и сейчас отпустить под честное слово, что прибудете в наше управление по первому требованию.
Алекс попытался найти в предложении штаб-ротмистра какой-нибудь подвох, но все выглядело вполне приемлимо. Рожа Крыжопуло как-то сразу стала намного симпатичнее.
— Слово офицера.
— Спасибо, господин лейтенант, мне этого достаточно. Будьте так добры, позовите вахмистра, я ему дам соответствующие указания.
Не до конца веря, что через несколько минут он окажется на свободе, Алекс встал со стула и сделал несколько шагов к двери, но буквально на пороге был остановлен жандармом.
— Я только одного понять не могу, убитых во дворе нашли, потому они и не обгорели, и убиты они были из пистолетов охранников, а тех, кто в доме был, зарезали спящими. Вот я и понять не могу, как это во дворе стреляют, а в доме все продолжают спать?
— Может, у них сон крепкий был, — выдвинул версию Алекс.
— Тогда, почему у бандитов, напавших на дом, где держали Толстого Межида, на запястьях следы от веревки остались. Веревка мягкая была, следы почти незаметны, но я внимание обратил. Не знаете, как это они со связанными руками нападали?
Это был провал. Охотники все чисто сделали. И очевидцев не оставили, и бандитов под пули охранников подставили, и дом после нападения подожгли. Даже веревку специально взяли мягкую, чтобы следов не оставлять. Не учли только, что у Дережицкого такой глазастый помощник окажется, вот и попались. Насладившись видом обескураженного лейтенанта, Крыжопуло махнул рукой.
— Зовите уже вахмистра, лейтенант. Если никто, кроме меня, ничего не заметил, то может, и мне померещилось.
И тут до Алекса дошло, что раздувать дело и спасать своего уже бывшего начальника ротмистр не собирается. Что он получит от того, что Дережицкий вернется в свое кресло? Спасибо от подполковника и клан Магу в качестве личных врагов. А если не вернется, то Крыжопуло это самое кресло и получит. И погоны подполковника в ближайшей перспективе. Выбор ротмистра был очевиден.
— Дережицкий его в полк заслал еще, когда пытался предателя найти, только вы, господин лейтенант, его в этом опередили, а уж потом он на вас и переключился. Для этого и в команду к нам пришел.
Грушило прервался, чтобы дунуть в сомнительной чистоты стакан прежде, чем поставить его на стол.
— Как-то не принято офицерам за одним столом с унтерами пить…
— Наплевать, — отмахнулся Алекс. — Из одного котла жрать принято, а выпить вместе уже нельзя? Наливай!
Фелонов разлил водку по стаканам.
— За благополучное разрешение.
Брякнув стаканами, выпили. Алекс закусил куском хлеба, Грушило привычно занюхал рукавом мундира, Фелонов после первой не закусывал. У лейтенанта еще оставалось несколько вопросов, которые хорошо под водку задавать.
— А как вы ухитрились так тихо их взять?
— Так это ваш крысомордый постарался, — разъяснил обстоятельства Грушило, — ухитрился подмешать им чего-то. К полуночи там все спали, как сурки. Мы во двор того хутора могли с барабанным боем входить, никто и не шевельнулся.
— Так чего же вы так хреново все обставили? Сначала вырезали всех, а потом только перестрелку имитировали.
— Да боязно было, — ответил Фелонов. — А ну, как он проснется, если его ворочать начать? Ну и…
— Понятно, — кивнул лейтенант, — давай по второй, чтобы страшно не было.
Унтер не дрогнувшей рукой набулькал в стаканы огненной воды и спросил.
— За что на этот раз?
— Чтобы такие ситуации больше не повторялись, — предложил Алекс. — Не понравилось мне у жандармов в тюрьме гостить.
— Свидетелей надо было поменьше оставлять, — пробурчал Грушило.
— Свидетели здесь не при чем, — возразил лейтенант. — Все основное действо происходило в столице. А у нас здесь — так, мышиная возня. Ну, поехали.
Вторые полстакана пошли легче. На этот раз от закуски никто не отказался. Фельдфебель дожевал и сообщил новость.
— А нам штыки новые привезли. И патроны к «шапсо».
— Это хорошо, — кивнул лейтенант, — засиделись мы на левом берегу, пора нанести визит нашим друзьям с правого берега, а то я слышал, что они в последнее время здорово обнаглели.
Глава 9.
Посыльного от Новославского принесло в самый неподходящий момент — грязный и смертельно уставший Алекс только-только намерился отправиться в пансион, чтобы успеть к обеду, после чего планировал завалиться в кровать и наконец-то отоспаться. Трое суток охотничья команда сидела в плавнях, ожидая переправы крупной банды, но та так и не появилась. И вот едва появилась возможность отдохнуть и привести себя в порядок, как о нем вспомнило высокое начальство.
Алекс провел ладонью по жесткой трехдневной щетине и злобно зыркнул на мявшегося в ожидании ответа солдатика. Приди он буквально на пару минут позже, и лейтенанта он уже не застал. Впрочем, тогда бы он поперся за офицером в пансион и ему пришлось возвращаться обратно. Плюнув на все, Магу отправился в штаб, как был. Приводить себя в порядок не было ни сил, ни желания, а возможное взыскание казалось сущей мелочью, но щеткой по сапогам все-таки несколько раз провел.
Поймав на себе неприязненный взгляд адъютанта, оставшегося в приемной еще со времен Вернова, Алекс только усмехнулся.
— У себя?
Адъютант молча кивнул, и Алекс взялся за ручку двери. Полковник выслушал рапорт лейтенанта, затем поднялся из-за стола, подошел и остановился прямо перед Алексом. Скептически окинул его взглядом с ног до головы.
— Опять форму одежды нарушаете, лейтенант.
— Так точно, господин полковник!
Спорить было бесполезно, тем более, что нарушений, действительно, хватало.
— Я прекрасно понимаю, что вам, как начальнику охотничьей команды, сабля только мешает. Но в расположении части и в городе положенное вам по уставу холодное оружие извольте носить.
— Слушаюсь, господин полковник!
— И зачем вы всей команде серые мундиры приказали пошить, да еще и сукно за свой счет приобрели?
— Хорошая меткость горцев объясняется еще и тем, наши белые мундиры на фоне серых камней представляют собой отличную мишень.
— И не такие маркие, — заметил Новославский.
— Так точно, господин полковник!
— Но только когда идете на правый берег, в остальное время приказываю носить уставные мундиры. Впрочем, я вас сюда не за этим вызвал. Пока вы по плавням лазили, произошло чрезвычайное происшествие во втором батальоне. Командир третьей роты штаб-капитан Гримасов допился до зеленых чертей и начал в них палить из револьвера прямо в ротной канцелярии.
— Так ведь не первый раз с ним такое, господин полковник.
— Не первый, — согласился Новославский, — вот только в этот раз пуля стену пробила, а за стеной дневальный стоял.
— Серьезное ранение?
— Царапина. Но чаша моего терпения переполнилась и далее терпеть безобразия этого, с позволения сказать, офицера я не намерен. Вижу на вашем лице недоумение, какое отношение все это затрагивает вас? Поясню. Освобождается вакансия ротного командира, и я намерен предложить ее вам.
— Мне?! — ахнул Алекс.
Любой младший офицер за такое предложение должен ухватиться обеими руками. Должность командира роты была первой ступенькой большой карьеры, лестницы, ведущей к генеральским лампасам. Да и финансовые возможности открывались весьма широкие. Но должностей командиров рот в руоссийской армии было куда меньше, чем желающих их занять. И чем ближе к столице располагался полк, тем сильнее была конкуренция. Здесь же, в сто четырнадцатом пехотном полку кандидатов на освободившуюся должность было не так много, и выбирать приходилось наименьшее из возможных зол.
— Я могу отказаться, господин полковник?
— Можете, — усмехнулся полковник, — но нужна веская причина.
